Лучшие маги мира. Часть 1: Претенденты Ашероны (СИ)

Там было пусто. Она на цыпочках перебежала в его противоположный конец, к кабинету географии. Снаружи напротив него росла гордость интернатовского сада, раскидистый бук с мощными ветвями. Дальние нависали над оградой, а ближние подходили почти вплотную к окнам.

Ни один человек в здравом уме не рискнул бы прыгнуть из окна в надежде удержаться на одной из веток. Такое дело, подумала Энея, вскарабкавшись на подоконник и критически разглядывая открывшийся вид, по силам разве что полуобезьянам с далекого севера, или саргасским монстрам. Однако изучая Психомагию, она усвоила и ее главнейшую идею - здравый ум из телохранителя может порой стать тюремщиком.

Энея ненадолго замешкалась, размышляя: входить в роль обезьяны или монстра все-таки не хотелось. Кто знает, что случится, если заклинание выйдет из-под контроля, и она застрянет в чужом сознании надолго? Приняв решение, девочка с помощью считалки начала погружать себя в гипноз.

"Я - канатоходец. Канатоходец-гимнаст... Высота для меня привычна, как прогулка по тротуару".

Закончив, она во весь рост выпрямилась на подоконнике и настежь отворила раму. Крепко обвязала ремень сумки вокруг пояса, оценивающе взглянула на расстояние до ветки. Подобравшись, пружинисто оттолкнулась от доски и прыгнула.

Тонкий конец ветки согнулся и затрещал под ногами. Энея моментально отскочила ближе к развилке.

На этот раз дерево выдержало. Энея подобралась вплотную к кряжистому стволу с шершавой корой. Обхватив руками и ногами, переползла на другую его сторону, спрыгнула на нижнюю ветку, тянущуюся к ограде.

И встретилась взглядом с горгульями, которые таращились с приворотных столбов.

Пока сторожа бездействовали. Воспитанница, хотя и вела себя странно, все еще находилась на территории интерната. Для каменных мозгов этого было вполне достаточно, но Энея не сомневалась: стоит хоть палец высунуть за ограду, горгульи немедленно сорвутся с места. Однако для них у нее тоже было кое-что припасено.

Она прервала заклинание и развеяла самовнушение. Тут же, взвизгнув, вцепилась в ветку. Уселась на нее верхом и прислонилась спиной к стволу, стараясь не смотреть вниз.

- Все-таки я не канатоходец, - простонала она. - Ладно... к делу. Kaari!

Заклинание Зова, подманивающее неразумных существ, официально относилось не к Психомагии, а к более простому разделу Пути Жизни - Животворной Магии. Тем не менее оно прекрасно подходило для обучения и практики. Сейчас Энея использовала его, объединив с заклинанием Гипноза - недостаточно просто подманить, следовало еще отдать команду. От напряжения она почти физически чувствовала, как трещит голова: мало того, что пришлось сплести два заклятия, она еще и взяла под контроль не одно, а больше десятка сознаний. Энея звала голубей.

Голуби и горгульи по своей природе не очень ладят. Точнее, птицы не имеют ничего против серых камнеподобных существ, а вот горгульи терпеть не могут голубей и последствия их привязанности. Поэтому сторожа на колоннах вовсе не пришли в восторг, когда поклевывающая крошки стая одновременно вспорхнула с места и бросилась на них, залепив глаза. Горгульи даже потеряли обычную невозмутимость и принялись неуклюже подпрыгивать, размахивая когтистыми лапами и издавая сердитый скрежет.

Это был шанс для Энеи. Никаких других заклинаний она больше использовать не могла и медленно начала съезжать ногами вперед к тонкому концу ветви. Та постепенно сгибалась, и в конце концов девочка повисла над острыми прутьями ограды. У ворот уже собралось несколько зевак, но их больше интересовал переполох с горгульями и голубями, чем она. Энея качнулась вниз, нащупала ногой перекладину и слегка разжала руки. Вспотевшие ладони тут же заскользили. Судорожным усилием она вцепилась в прутья и съехала на землю с высоты четырех элимов, ободрав ладони до мяса.

На миг забыв об осторожности, она с тяжелым вздохом прислонилась к ограде. Перед глазами стояло навязчивое видение собственного тела, нанизанного на наконечники прутьев, как шашлык, всем будущим беглецам в назидание.

- Эй, девочка! Ты что такое вытворяешь?!

Ее все-таки заметили. Толстяк в клетчатом костюме и фетровой шляпе подозрительно уставился на нее, перегородив путь.

Энея подавила панику моментально. Поднялась на ноги, смело взглянула прохожему в глаза. Неторопливо и размеренно заговорила:

- Пять дней и шесть ночей шел бой у Хвойного залива. В нем потерял великий Эдвимар солдат без счета. И там, где раньше стяг его взвивался горделиво, теперь гуляет йорнская пехота... А вы про меня уже забыли. Взгляните-ка лучше на голубей.

Толстяк отвернулся и поднял осоловевший взгляд к горгульям. Энея направилась прочь, изо всех сил стараясь не сорваться на бег. Причиной был не только испуг - он уже начинал сходить на нет; и по мере того, как он отступал, Энею переполняло опьяняющее чувство свободы. Сейчас она и впрямь ощущала себя почти всесильной.

Вытащив из сумки список, она с важным видом прочертила ногтем галочку около первого пункта.

"Найти дорогу к вокзалу", говорил пункт второй.

Высокий, плечистый кондуктор в сине-голубой форме стоял у подножки вагона пассажирского поезда "Чиммаунский сокол" и неторопливо осматривал перрон. Через десяток-другой макти объявят подготовку к отправлению, туннель из вокзала откроют на вход, и начнется толкучка. Но пока на платформе царила тишина...

Контрольная рама над входом вспыхнула красным огнем с неприятным резким звуком.

- Atropo Brenn, - нахмурившись, сказал кондуктор. Он протянул руку и выхватил, словно из пустоты, девочку тринадцати лет, светлокожую и веснушчатую, с длинными черными волосами. Одета она была в коричневое платье и накинутый поверх голубой блейзер с вышитой эмблемой Мефалийского интерната; на голове красовалась слегка помятая серая шляпка. - Что вы здесь делаете, барышня? Посадку еще не объявили.

Казалось, девочка смутилась.

- Я просто... хотела посмотреть. Никогда еще не ездила на поезде. Я не знала, что сюда нельзя пройти до посадки, извините.

- И что нельзя использовать заклинания на персонале - тоже не знали? Вы же как-то прошли мимо заграждения. Можно взглянуть на ваш билет?

- Он остался у надзирательницы.

- Тогда советую отправиться прямо к ней, и без документов не возвращаться. Не воображайте, что вы единственный психомаг на всем вокзале, - добавил он ей в спину. - Еще раз попадетесь на глаза, вызову охрану.

Фыркнув себе под нос, Энея уныло побрела к тоннелю. Но путь ее лежал не дальше противоположного выхода. Убедившись, что кондуктор не смотрит в ее сторону, она подбежала к краю перрона и спрыгнула на полотно. Затем перешагнула через рельсы и скрылась от бдительного взора за вагоном.

Пассажирские платформы здесь заканчивались. Дальше простирались длинные железные гусеницы грузовых составов.

Хрустя устилающим землю гравием, Энея пробиралась поперек путей и читала надписи на вагонах: "Каррик - Пеландрия", "Мефалийский почтовый", "Иахасский бассейн", "Хоанбей - Махагония"... Здесь она повернула и зашагала вдоль вагонов к хвосту состава.

Вагоны все как один оказались крытыми, с наглухо запертыми дверями. Выкрашенные в легкомысленный светло-желтый цвет, с красными надписями по бокам, они выглядели почти празднично, но попасть в них казалось не легче, чем в опечатанный сейф. Энея начала уже прикидывать, можно ли путешествовать верхом на сцепке, но у самого последнего вагона судьба к ней смилостивилась. Задняя дверь была открыта, и пара грузчиков лихорадочно закидывала внутрь массивные тюки.

"Хоть эти-то не психомаги?" - подумала девочка, разглядывая их из-за колес. Она попробовала использовать Tropos; ни один из рабочих не обратил внимания на осторожное вмешательство в свой разум.

- Отлично, - прошептала Энея. Выскользнув из укрытия, она нырнула в кучу тюков, неожиданно мягких и легких. Оставалось произнести последнее заклинание. - Mareon!