Мой путь озарён рассветом (СИ)

— Дальше я пойду один, — решил Крис. — Погуляй пока по городу.

— А как мы друг друга найдём потом? — засомневалась было я, но дверь храма вдруг начала открываться, притом очень медленно и пугающе, а потому я, пискнув что-то про храм Великого Трио, поспешила сбежать.

Блуждая среди странных построек и странных людей, я думала о том, что человек, признанный Старшим Слышащим, наверняка раскусил бы меня в два счёта, и всё равно мне было обидно, что я не могла войти в этот храм. Мне хотелось бы увидеть его, посмотреть, в самом ли деле это место особенное. Ощущается ли там присутствие Кииры? Заговорит ли богиня с тем, кто войдёт в посвящённый ей храм? Я попыталась спросить Кииру об этом, но она не ответила, а потому вместо напрасных сожалений я решила заняться тем, что так любила: понаблюдать за людьми, стараясь узнать что-то новое о них.

Я ходила, смотрела и слушала, и с каждой минутой растерянность и робость отступали. Здесь никто никого не боялся и не ненавидел, хотя эти люди верили в разных богов и принадлежали совсем разным народам. Их объединяла общая страна и вера в эту страну. Их объединял Валмиранский Дух.

Проходя по побережью, я подслушала разговор двух самых обыкновенных с виду мальчишек, оказавшимися маленькими оадоинами. Они обсуждали предстоящий им ритуал посвящения. Один опасался утонуть, а другой мечтал поскорее научиться дышать под водой. Чуть в стороне от них священник-южанин пел песню заходящему солнцу.

Темнело, и вскоре вокруг храмов начали зажигать фонари и самые настоящие факелы. Загадочно мерцали огоньки шиикарского храма, и я, как мотылёк к костру, поспешила к нему. Высокое и величественное сооружение манило меня мыслями о Рии. Где она сейчас? Что с ней? Нашла ли родных? Как встретил мою подругу теперь отвергший её народ?

Я обходила храм Каранаи вокруг, когда встревоженный детский голос резанул меня по ушам.

— И что же теперь будет, мама? — спрашивал ребёнок. — Мы останемся единственными шиикарами во всём свете?

— Нет, милый, — плохо пряча тревогу, отвечала ему крылатая женщина. — Они обязательно одумаются и присоединятся к нам. Тогда им не придётся умирать. Представляешь, много-много шиикаров будут жить где-то совсем рядом!

— Но Дарий говорит, что они не хотят, — возразил малыш. — Их Старший Крылатый так сказал. Что они решили всё-таки умереть.

— Это они так торгуются, понимаешь? Как на рынке, только не за рыбу, а за лучший новый дом.

Её голос звучал не очень убедительно, но я продолжала слышать его в своей голове, даже когда отошла от храма крылатой богини достаточно далеко. Я пыталась понять, что означало услышанное мной. «Неужели шиикары отказались присоединяться и отвергли помощь? — недоумевала я. — Они что, предпочитают быть убитыми эйноматринцами?»

Судьба крылатого народа меня не касалась, но я не могла перестать думать о Рии. Она отправилась к ним на помощь, а теперь её скорее всего с удвоенной силой начнут обвинять в предательстве. «Да что ж за дурь такая», — расстраивалась я.

За этими мыслями я не заметила, как солнце окончательно скрылось за горизонтом, позволив Городу Тысячи Храмов окунаться в чарующую темноту ночи. Я вышла на набережную и угрюмо побрела в сторону храма Великого Трио, глядя, как волны облизывают песок у самых моих ног.

Стены за заливом нежно мерцали зеленоватым светом, и я любовалась ими с грустной улыбкой. Валмиранскй Дух мог принять шиикаров. Мог защитить их, подарить им счастье, а они не хотели. «Плевать мне на весь их народ, — с неожиданной злобой поняла я. — А вот Рии — нет. А мне не плевать на Рию, а эти упрямые дураки наверняка до жути её расстроят!»

С такими мыслями я добралась до храма Великого Трио и, не найдя там Криса, присела на скамейке неподалёку от входа с крупным символом зверя на двери, приготовившись ждать. Народу вокруг становилось всё меньше, и вскоре вокруг не осталось ни одного человека. Призрак всё не шёл, но рядом со мной вдруг присел неожиданно появившийся незнакомый мне раск.

Он был молод и высок, а из его недлинных рыжих вьющихся мелким кудряшками волос торчали уши красного волка. В свете огня казалось, будто его голова горит, а чёрный плащ, в который кутался незнакомец, и вовсе превращал его в этакий ходячий факел.

— Привет, — сказал он, глядя на меня.

— Э-э, здравствуй, — неуверенно протянула я, не зная, как будет правильно с ним говорить.

В темноте я не могла толком разглядеть его лицо, и всё-таки мне показалось, что он не сильно старше меня.

— Давно ты у нас? — спросил незнакомец.

Я пожала плечами и коротко, не желая вдаваться в подробности, ответила:

— Сегодня приехала.

Раск замотал головой так резко, что его кудряшки заколыхались, словно дрожащее на ветру пламя.

— Нет, я не про это. Как давно ты в этом мире?

Ошарашенная таким вопросом, я замерла, не зная, что ему ответить. Эти два дня были одними из самых странных на моей памяти, и, похоже, это был ещё не конец.

— Ты хочешь узнать, сколько мне лет? — предположила я, но мой загадочный собеседник в ответ широко улыбнулся, продемонстрировав оба ряда зубов.

Когда он улыбался, его глаза складывались в узкие щёлочки, почти полностью закрываясь, а на щеках появлялись очаровательные ямочки. Я с любопытством вглядывалась в лицо незнакомца, а тот вдруг широко открыл глаза и заявил:

— Нет. Я хочу узнать, как давно ты пришла к нам из Врат Заката.

Сердце пропустило удар, шерсть на хвосте встала дыбом.

— Что ты имеешь в виду? — спросила я, плотно сжимая руки.

— Ты знаешь, что я имею в виду, а я знаю, что ты это знаешь, — ответил странный раск и снова улыбнулся своей странной улыбкой. — Сколько лет своей жизни ты помнишь?

— Полтора… — едва слышно ответила я.

Незнакомец неожиданно обрадовался.

— Ух ты! Вот это да, быстро ты! Я за полтора года не прижился толком! Хотя мне было четырнадцать, я был тем ещё болваном.

И вновь по моей спине пробежали щекочущие мурашки.

— Ты тоже?..

Я давно догадалась, что мы с Питером не единственные такие, но я почему-то никогда не думала, что мне доведётся встретить других людей вроде нас.

Незнакомец кивнул, забавно качнувшись всем телом.

— Ага. Зверство, а? Сидишь и не помнишь ничего, ни кто ты, ни что ты… Я всегда детям завидовал. Учитель говорил, его прошлую ученицу пятилеткой выкинуло, она, пока с ним не встретилась, даже не знала, что родилась не здесь.

Он говорил легко и непринуждённо, улыбаясь и то и дело забавно щурясь. Мой загадочный собеседник очевидно знал многое, гораздо больше, чем кто-либо из моих знакомых, и я не могла просто так упустить возможность как следует его расспросить. Вот только я понятия не имела, что и как можно спрашивать.

— Ты спрашивай, не бойся, — словно бы подслушав мои мысли, предложил незнакомец. — Киира не против нашего разговора. Она говорит, что тебя ждёт тяжёлый выбор, и будет лучше, если ты сделаешь его, зная, между чем и чем на самом деле выбираешь. Ай. А ещё она говорит, что я слишком много болтаю.

— Она говорит с тобой прямо сейчас? — удивилась я.

Рыжий раск пожал плечами.

— Она всё время с кем-то говорит, иногда с несколькими из нас одновременно.

Я не удержалась от смешка.

— И обвиняет тебя в том, что ты много болтаешь?

— И я о чём, — жизнерадостно согласился со мной собеседник.

Я посмотрела на него, и мы засмеялись. Смех незнакомца был очень заразительным и внушал доверие. Я не знала ничего об этом человеке, и всё-таки почему-то в его присутствии чувствовала себя как спокойно.

— Какое имя ты себе выбрала? — спросил незнакомец.

— Я? Ярна, — ответила я, не переставая улыбаться. — Ярна Сеена. А ты?

— Олави Безродный, — представился раск, склонив голову в приветственном жесте и снова заставив свои волосы колыхнуться пламенем факела. — Обычно меня называют Олли, а такую фамилию я выбрал, потому что… Ладно, тебе сейчас интересно не знакомство, тебе интересно, что я знаю и откуда я знаю это, так?