Мой путь озарён рассветом (СИ)

Я хотела сказать, что не предлагаю ему ничего такого, напротив, считаю, что Питер не должен искать путь в Закат. Я хотела возразить, объяснить, но слова встали поперёк горла тяжёлым комом, а в глазах защипало с новой силой. Потому что пусть не во всём, но Питер был прав. Я обошлась с ним отвратительно, притом продолжая его в чём-то винить.

— А что насчёт тебя? — маг повернулся к Крису. — Ты пришёл позлорадствовать?

— Я пришёл избавить ваших от очередного демона, — ответил тот. — Но, пожалуй, позлорадствовать тоже не против.

С каждым новым словом голос Криса становился ниже и злее, а он продолжал:

— Не строй из себя несчастного, ты знал, с кем имеешь дело. Она любила меня, и всё равно выбирала тебя раз за разом. С такой точки зрения ты смотреть не пытался?

Из моего левого глаза выкатилась, скользнув по щеке, одинокая слезинка.

«Я чудовище. Я издевалась над ними обоими всё это время, — отрешённо подумала я, но грусть и чувство вины притупились, сметённые неожиданным осознанием истинных масштабов моей чудовищной сущности. — И я ещё называла Призрака монстром и злодеем…»

— Да, Ярна такая. Говорит одно, думает другое, а делает третье. Если ты не был готов принять её такой, зачем ты так старался её заполучить? — продолжал тем временем Призрак, сбавив тон.

Маг не ответил. Он медленно сел обратно на своё место и тихо проговорил:

— Уходите.

— Питер, — начала было я, но он перебил меня, сорвавшись на крик:

— Уходите!

— Пойдём, — шепнул мне на ухо Крис, за плечо оттаскивая к двери.

Я подчинилась, и дверь с громким хлопком закрылась за нами.

— Он ненавидит меня.

— Да.

Мы шли по извилистым городским улицам между таких непохожих друг на друга домов, разыскивая гостиницу, где остановились. В свете зажжённых на закате фонарей всё казалось особенно таинственным, загадочным и уютным. Карнаэль был старым городом, и, если когда-то он был построен таким же аккуратным и систематичным, как Белый Лис, то сейчас от этого не осталось и следа.

С неба неспешно падали снежинки, должно быть, последние снежинки этого года. Я смотрела как они опускаются на булыжники под моими ногами и тают, едва только касаясь их. В свете фонарей снежинки казались чем-то вроде светлячков, запертых в стеклянных банках, или даже горящих искр, вылетающих из костра. Сказочная красота захватывала взгляд, и я, остановившись под одним из таких фонарей, спросила Криса:

— А ты?

Призрак остановился в нескольких шагах от меня. На его лицо падала тень, и я не могла его разглядеть.

— Что?

— Ты ненавидишь меня?

Крис не спешил отвечать, и мне показалось, что само время замедлило свой ход. Я вдруг осознала, что не знаю, какого ответа ждать. Сегодня я впервые поняла, что тоже мучила его, и уже одно то, что прежде подобные мысли даже не приходили мне в голову, заставляло задуматься: как мало я знаю Призрака на самом деле? Как много всего непонятного происходит у него в голове и душе?

«Они оба говорили, что любят меня, — с нарастающей паникой думала я. — Но Питер теперь ненавидит, а вдруг и Крис тоже? За что меня вообще можно любить? Я же посредственна во всём, кроме зверей и способностей киирина, но это ведь не то, за что любят, верно? Я же люблю Криса не за то, что он слышащий и киирин!»

— Тебе когда-нибудь бывало из-за меня больно? — вместо ответа спросил Призрак.

Я повернулась к нему с удивлением. Пожалуй, никто на моей памяти не причинял мне столько боли, сколько причинял он, но во всём этом по большей части была виновата моя же любовь, а не его жестокость. Я хотела сказать всё это Крису, когда запоздалое осознание догнало меня.

— Поняла.

Призрак подошёл ко мне, и свет фонаря осветил его улыбающееся лицо.

— Думаю, когда ты захочешь помучить меня намеренно, я это замечу.

— О да, — прошептала я, касаясь его носа своим. — Ошибиться будет трудно.

И всё-таки мысли о Питере не давали мне покоя. Полночи я промаялась, не в силах заснуть и лишь больше и больше мучая себя мыслями, предположениями, догадками. В конце концов я не выдержала и решила посвятить остатки ночи новому эксперименту, который я мечтала провести.

Набрав воды в ванную, я села рядом, положив браслет киирина на ладони. Не так давно я узнала, что могу заставить волшебное дерево гореть, не обжигая ни его, ни меня, что, впрочем, не распространялось на мою одежду и окружающие предметы. Загоревшийся рукав рубашки обжёг мне руку, заставив меня прекратить эксперимент в прошлый раз, но я уяснила важную вещь: я управляю лишь горящим деревом, а не самим огнём. Теперь настала пора двинуться дальше.

До конца ночи я пыталась понять, что именно я могу сделать с огнём на самом деле. Оказалось, что, сосредоточившись как следует, я могу запретить кииринскому факелу поджигать свечу, к которой я его подносила, а могу заставить его гореть в воде, правда, всего несколько мгновений. Повинуясь моей фантазии, огонь менял цвет и изгибался причудливыми неестественными формами, и эти игры заставили меня на время забыть о волнениях и снова почувствовать себя сильной и уверенной в себе.

Впрочем, утром, когда мы встретились с Крисом, вид у меня был тем самым, какой полагается иметь не спавшей всю ночь девушке.

— Не спала? — сощурившись, спросил Призрак.

— Не спала, — подтвердила я, не видя смысла скрывать правду. — Дома отосплюсь.

Однако Крис отрицательно покачал головой.

— Есть кое-что, что ты должна знать, — сказал он очень нехорошим тоном, и я нахмурилась.

— Что?

— Задания, которые мне давали. Ты ведь не знаешь, откуда они?

Мне оставалось только развести руками.

— Список заданий от столицы, который может взять любой, мне говорили так.

Призрак вздохнул и сел напротив меня. Так взрослые садятся рядом с капризными детьми, пытаясь донести до тех неприятную им истину. Я непроизвольно нахмурилась ещё больше.

— Не совсем, — заговорил тем временем Крис. — Этот список действительно есть. В него входят задание богатых и влиятельных господ Валмираны, которые могут позволить себе такую роскошь. Доставить письмо, добыть редкий материал, изготовить что-либо. Для нашего клана они особенно важны, сама знаешь, денег у нас мало. Но ты должна понимать, что я за такое не взялся бы.

Я хорошо помнила его первое задание по изгнанию демона. «Что, Валмиране тоже нужны наёмные убийцы?» — спросила тогда я, и Крис кивнул. Едва ли валмиранские богачи развлекались чем-то подобным. Выходило, что Призрак соврал мне в тот раз.

«И не только в тот, — догадалась вдруг я. — Судя по всему, всё, что я знала о его заданиях, было ложью. Тогда понятно, откуда этот осторожный тон…»

— В Валмиране внимательно следят за кииринами, — продолжал тем временем Крис. — Когда мы получали временные документы, я не прятал свой посох, и меня заметили. Через некоторое время за мной пришли. Все киирины Валмираны — все, о которых известно, — вынуждены выбирать между работой на службе страны или отказом от своих способностей.

— Каким ещё отказом?! — вспылила я, не веря своим ушам. — От этого нельзя просто так отказаться!

— Можно, — спокойно возразил Призрак. — Если посох сжечь дотла, а пепел утопить в проточной воде, он не может восстановиться. Раск перестанет быть киирином.

— И что, теперь они вынуждают тебя на них работать? — негодовала я, поглаживая свой браслет, словно пытаясь успокоить его.

«Всё хорошо, мой тигрёночек, я не дам тебя в обиду».

Но Крис тихо засмеялся.

— Всё не так страшно, как тебе кажется. Достаточно доказать, что ты умеешь обращаться с посохом, и тебя никто не тронет. Всех кииринов ставят на учёт с простейшими требованиями, которые легко подстраиваются под каждого. Мы с Марикой решили, что было бы неплохо, если бы я проверил, в самом ли деле всё так радужно, как мне сказали, и знаешь, всё так и есть. Я не считаю проблемой внести в систему и вас обеих, но, если честно, я не хочу, чтобы ты там была.