Оскал Фортуны, или Урок выживания

Барон заколебался. Дел у него и в самом деле накопилось много, да и выслушивать воспоминания о давно минувших днях настроения не было. С другой стороны оставлять без присмотра чиновника такой серьезной организации не хотелось.

— Мой старший соратник господин Тузуко в твоем полном распоряжении.

Чубсо встал из-за стола, и низко поклонившись, вышел. Секретарь с почтительным вниманием выслушал распоряжение господина и поспешил на поиски старшего соратника.

В приемной на скамье сидел полный старикан в толстой меховой куртке с пухлыми щеками и редкой, козлиной бородкой.

— Господин Кирибуцо? — спросил старший дознаватель.

— Да, мой господин, — старый воин встал и, придерживая короткий меч, поклонился.

— Я старший дознаватель Тайного Ока Сына Неба Роно Чубсо, — представился чиновник. — Это я просил господина Токого привезти тебя в замок.

Очевидно, Кирибуцо уже знал, кому он понадобился. Поскольку не проявил никакого беспокойства, услышав грозное название.

— Что от меня нужно Тайному Оку?

В это время в приемную почти вбежал запыхавшийся секретарь барона. Дознаватель бросил на него иронический взгляд и сказал:

— Ты помнишь Акихо Сайо?

— Очень хорошо, Чубсо-сей, — ответил старик.

— Тогда пойдем в парк, и ты мне расскажешь о нем, — предложил чиновник.

Кирибуцо крякнул.

— Там слишком холодно, мой господин.

— Лучше побеседовать в большой столовой, — предложил подошедший старший соратник. — В этот час нам никто не помешает.

— Хорошо, — вынужден был согласиться Чубсо.

Несколько минут он вполуха слушал рассуждение старого болтуна о том, какие замечательные люди жили раньше: смелые, решительные и умелые воины.

— У Акихо была семья? — оборвал воспоминания дознаватель.

— А как же! — Кирибуцо чуть не подпрыгнул на скамейке. — Жена, двое детишек. Старший сын и дочка.

— Как звали детей, помнишь?

— Дочь — Юмико, — ответил воин. — Ее потом воспитывал рыцарь Гатомо, а вот имени сына не помню.

— А что случилось с женой и сыном Сайо? — спросил Чубсо.

Собеседник взглянул на внимательно следившего за разговором старшего соратника. Тот кивнул.

— Это случилось уже после занятия столицы войсками Сына Неба. Армия Самозванца отступала на юг, и через наши земли шел один из его отрядов. Сам господин Токого и почти все соратники ушли воевать, и в замке оставалось очень мало воинов. Кто-то из слуг ночью открыл ворота. Благородных почти всех перебили. Часть женщин нападавшие увели с собой. В их числе оказалась и жена Сайо. Её труп потом отыскали в десяти ли от замка. Сын погиб, а вот о дочери никто ничего не знал. Её нашли только на севере, недалеко от Нагаси.

— При каких обстоятельствах господин Сайо встретил свою дочь? — внимательно выслушав Кирибуцо, спросил дознаватель.

— Не знаю, мой господин, — пожал плечами старик.

— Как мне помнится, — взял слово старший соратник. — Они встретились, когда отряд Гатомо патрулировал лесные дороги. Ты, Чубсо-сей, наверное не помнишь, тогда, после взятия «черными драконами» Хайдаро-сегу, отряды мятежников со всей страны пробирались к крепости Нагаси. И по приказу Сына Неба были разосланы воинские отряды для перехвата и уничтожения бунтовщиков. Во время патрулирования Акихо Сайо и встретил свою дочь в одном из обозов мятежников.

— Есть свидетели этой встречи? — дознаватель подался вперед, поставив локти на стол и сцепив пальцы.

— Я не знаю, — ответил старший соратник. — Когда они возвращались в лагерь Сына Неба, отряд Гатомо попал в засаду, и тогда мало кто уцелел.

Чубсо понимающе кивнул.

— Скажи, Кирибуцо-сей, ты помнишь жену господина Сайо? Как она выглядела?

— Смутно, мой господин, — развел руками старик.

— Детей?

— Тоже нет.

— А кто-то может их помнить? — дознаватель обвел собеседников хмурым взглядом. — Хотя бы из простолюдинов.

Соратники барона удивленно переглянулись.

— Если только старая Карага? — предположил Кирибуцо.

— А она жива? — засомневался Тузуко.

— На кухне служит ее внучка, — ответил старик. — Узнать?

— Да, — кивнул Чубсо.

Бросив взгляд на старшего соратника, Кирибуцо, кряхтя, встал и отравился к двери, из-за которой тянуло теплом и вкусными запахами.

— Ты будешь расспрашивать простолюдинов? — поинтересовался Тузуко.

— Если для исполнения воли Сына Неба надо будет разговаривать с жабами и пауками, я буду беседовать и с ними, — надменно ответил Чубсо.

Старший соратник крякнул, но ничего не сказал.

Вернулся Кирибуцо. На круглом лице светилась довольная улыбка, а козлиная бородка мелко подрагивала от сдерживаемого смеха.

— Жива старая. У правнука за детишками приглядывает.

— Сколько же ей лет? — удивленно вскинул брови старший соратник.

— Да к восьмидесяти, наверное, уже подбирается, — засмеялся старик.

Чубсо бросил взгляд за окно. Дождь прекратился, и из-за лохматых облаков выглянуло холодное осеннее солнце.

— Где она живет?

— В деревне, — ответил Кирибуцо. — Пол ли от замка.

— Едем! — дознаватель встал и поднял с лавки подбитый мехом плащ.

Соратники барона с большой неохотой последовали за ним.

Во дворе замка у разложенного под навесом костра грелись трое соратников сегуна. Эти воины сопровождали старшего дознавателя.

— Может быть, лучше воспользоваться коляской? — предложил Тузуко.

— Все равно, — махнул рукой Чубсо. — Лишь бы скорее.

Воины барона вновь тревожно переглянулись.

В сопровождении четверки всадников коляска, запряженная парой лошадей, стремительно выкатилась из ворот Токого-маро.

Пол ли пролетели мигом. Распугивая кур и собак, кавалькада ворвалась на деревенскую улицу. Встречные крестьяне торопливо стаскивали соломенные шляпы, низко кланялись, не смея увернуться от комьев грязи, вылетавших из-под колес и копыт. Сидевший рядом с кучером Кирибуцо что-то спросил у испуганной женщины. Не переставая кланяться, та вытянула руку, очевидно объясняя, как проехать к интересующему господ дому.

У новеньких ворот коляска остановилась.

— Господа, — обратился Чубсо к спутникам. — К старухе пойду я и Кирибуцо-сей.

— Почему? — набычился Тузуко.

— Слишком много чести для простолюдинки, если ее навестят сразу столько благородных воинов.

Старший соратник кисло улыбнулся.

Из ворот выскочил кряжистый, плотный крестьянин и бухнулся в грязь. Дознаватель неторопливо покинул коляску, поправил меч, дождался, пока рядом не окажется старый воин, и благожелательным тоном спросил:

— Твою прабабку зовут Карага?

— Да, мой господин, — крестьянин поднял испуганное лицо, по которому струилась грязь вперемешку с потом.

— Говорят, она очень старая женщина?

— Да, мой господин, — приободрился крестьянин.

— Она сейчас здесь?

— Да, мой господин.

— Я хочу с ней поговорить, — сказал Чубсо.

Мужик встал и, позабыв отряхнуть налипшую грязь, кланяясь, стал приглашать знатных гостей во двор. За воротами оказалось неожиданно чисто. Бродили куры, выискивая в утоптанной земле зернышки и червячков.

— Мы подождем здесь, — проговорил чиновник.

Словно в ответ на его слова из дверей дома выскочили два мальчика в рваных халатах и поставили широкую, чистую скамейку и старый резной табурет. Чубсо уселся на него, старому соратнику пришлось довольствоваться скамьей.

Низенькая, сухонькая старушка с изрезанным морщинами лицом постоянно кланялась и улыбалась сухими пергаментными губами. Блеклые стариковские глаза смотрели умно и настороженно.

— Вот, мой господин, — кланяясь, проговорил крестьянин. — Моя прабабушка Карага.

— Скажи, добрая женщина, — все так же вежливо проговорил Чубсо. — Ты служила в замке господина Токого?

— Почти пятьдесят лет мой господин, — ответила старушка. Подскочивший мальчишка протянул ей толстый посох, на который она с облегчением оперлась. — В начале служанкой господ, потом в доме соратников, потом на кухне.