Сила двух начал (СИ)

— Смотреть в глаза той, что, возможно, уйдет из жизни вслед за тобой?

— Ты обещал сохранить жизнь Марго,— тихо, но отчетливо произнесла Мэри,— ты дал мне слово. Ты имеешь полное право наказывать меня за побег пленников, но не смей мучить то дитя, что я вынашиваю – на нем нет моей вины. Но даже если мои слова тебя не остановят, это сделает медальон.

— Не думаю, что твоя теперешняя защита устоит перед двумя дюжинами противников,— заметил Волан-де-Морт пренебрежительно.

Мэри не стала отрицать предположения мага, но высказала свой последний аргумент:

— Раз уж ты так жаждешь наказать меня, я скажу следующее: те два месяца, что я провела в темницах, послужили мне хорошим уроком – и наказанием в том числе. Разумеется, этого тебе не достаточно и ты готов чуть ли не убить меня, чтобы восстановить справедливость. Но, уверяю тебя, никакие пытки, даже заклинание «Двух Стихий», не причинят мне и не смогут причинить большей боли, чем та боль, что приходит в мое сердце при мысли о том, что мне суждено покинуть свою дочь сразу после ее рождения. Скорее всего, Марго никогда и не узнает о том, что я – ее настоящая мать. И всю жизнь будет считать своей матерью совершенно другую женщину, что даст Марго все то, что не смогу дать ей я.

Высказавшись, Мэри опустила голову, словно та горечь, что прозвучала только что в ее словах, могла выразиться через слезы. Она не видела взглядов Пожирателей смерти, что были сейчас до единого направлены на нее, ожидая приговора. Но ждать пришлось долго: Волан-де-Морт не спешил с вынесением вердикта, тщательно обдумывая слова Мэри.

— Аргументы, что ты привела только что, меня буквально поразили своей тяжестью и правотой. Особенно тот, что говорил о защите. Но ты не просишь пощады, ты требуешь понимания – требуешь так, словно понимание это ты чем-то заслужила. Я не буду бесцельно рассуждать о том, имеешь ли ты право на это, или же нет, просто скажу, что твой дар убеждения, что был с тобой всегда, не подвел тебя и на этот раз – наказания не будет.

Мэри рывком подняла голову, устремив недоверчивый взгляд на Волан-де-Морта, но никаких признаков того, что он пошутил, не увидела: усмешка не искажала его губы, во взгляде не было угрозы. Странно, но все, без исключения Пожиратели смерти были солидарны с Волан-де-Мортом, ни один не стал спорить с решением своего господина.

— Но это не значит, что я не буду наблюдать за тобой, Мэри,— добавил Волан-де-Морт прежде, чем кто-либо успел встать из-за стола,— слежка будет магической и тебе не удастся скрыться от нее. Так что я узнаю, если ты покинешь пределы особняка, так же, как и то, куда ты отправишься в надежде на защиту и помощь. Сейчас ты можешь вернуться в свою комнату и порадоваться удачному стечению обстоятельств.

Маг кивнул в сторону двери, и Мэри без промедления покинула Зал. Только что она смогла убедить Волан-де-Морта в бессмысленности наказания, полагаясь в большинстве своем на удачу, и удача ее не подвела. И, тем не менее, ее не покидало странное ощущение – словно бы Волан-де-Морт сейчас лишь дал ей отсрочку и наказание за провинность обязательно последует, причем именно тогда, когда она не будет этого ожидать – что-то вроде предательского удара в спину.

Как бы там ни было, следующие три недели жизнь Мэри протекала, словно спокойная река по равнине – тихо, неторопливо и безо всяких сюрпризов. Целыми днями волшебница сидела, по обыкновению, в своей комнате, убивая время за прочтением книг, думая о Марго – шел уже восьмой месяц беременности, совсем недолго оставалось до долгожданного момента родов…. К счастью, возле Мэри не было ни одного наблюдателя — магическое наблюдение, видимо, показалось Волан-де-Морту более выгодным. Жаль, что он не применил его еще во времена Надзора – тогда все было бы намного проще….

Но и теперь Мэри, как тогда, не могла выйти из особняка ни на минуту, что ей, само собой, совершенно не нравилось, но что поделать? По крайней мере, письма ей писать никто не запрещал, поэтому она обменивалась письмами с Кэт примерно раз-два в неделю. Правда, настоящие новости сообщала лишь Кэт – ее письма были настолько содержательными, что Мэри при написании очередного письма хотела разорвать ни в чем не повинный пергамент, что содержал лишь слова о том, что ее здоровье в норме и что у нее еще есть относительная свобода действий. Может быть, именно поэтому Кэт чуть ли не в каждом письме упрашивала ее перебраться из особняка к ней, но, получив несколько раз довольно резкие слова в ответ и тяжеловесные аргументы, больше не упоминала об этом. Но Мэри все равно знала, что Кэт больше всего хочет видеть ее в своем доме и очень жалела, что вынуждена огорчать подругу своим вынужденным отказом.

В один из последних дней мая, чуть ли не теряя сознание от невыносимой духоты и жары, что стояла уже второй день, Мэри с удивлением наблюдала за тем, как в ее окно влетела сова – красивая неясыть, принадлежавшая Кэт. Взволнованно вскочив на ноги, волшебница ощутила предательскую дрожь в коленях, когда принялась отвязывать письмо от лапки совы. И все это время страшные мысли роились в ее голове – неужели что-то случилось с Кэт и ее ребенком? Ведь еще вчера она получила очередное письмо от подруги... Развязав путы, Мэри развернула пергамент, поспешно пробежалась по строчкам глазами... По мере продвижения чтения дыхание ее выравнивалось – никаких страшных вестей в письме не было. Вместо этого Кэт писала, что хочет видеть Мэри у себя как можно скорее – и не просто видеть, а что Мэри может перебираться в ее дом, сейчас – окруженный мощной защитой. Волшебница спрятала письмо за пазуху, переведя взгляд на окно – небо за ним уже темнело, покинутое совсем недавно освещающим его солнцем. Вечер явно перетекал в ночь... Возможно, это ее единственный шанс...

Совершенно внезапно дверь комнаты со стуком распахнулась, и в комнате появился Северус Снегг.

— Повелитель ждет вас в зале,— сообщил он Мэри, скользнув по сидящей на спинке стула сове безразличным взглядом.

— Что же он хочет от меня?— поинтересовалась волшебница чуть напряженно, досадуя на то, что Волан-де-Морт именно сейчас захотел говорить с ней.

Северус на вопрос Мэри не ответил, просто кивнув в сторону двери. Волшебница подчинилась, понимая, что и дальше оставаться в комнате глупо. Ладно, хоть она успела письмо от Кэт прочитать до прихода Снегга.

Дойти до зала было делом нескольких секунд; войдя в просторную комнату, где было так же душно, как и везде, несмотря на раскрытые настежь окна, Мэри увидела хорошо знакомых ей Пожирателей смерти: Руквуда, Беллатрису и Яксли. Те поприветствовали волшебницу кивками, а Беллатриса наградила Мэри презрительным взглядом, который та ей отдала вдвойне.

— Что ты хотел, Морган?— поинтересовалась Мэри непринужденно у Волан-де-Морта, что стоял неподалеку, у окна.

— Помочь тебе развлечься,— пожал плечами маг, одним своим тоном дав Мэри понять, что развлечение ей очень не понравится,— каждодневное пустое сидение в своей комнате тебе, должно быть, уже наскучило, и я решил тебя ненадолго вернуть к прежней работе.

— Если ты вдруг не заметил, напомню — я не в том состоянии, чтобы вновь выполнять даже самые простые твои приказы,— произнесла Мэри холодно,— у тебя ведь есть свободные люди, ну так и воспользуйся ими.

— Мне угодно, чтобы сегодня действовала именно ты,— парировал Волан-де-Морт, надавив на последнее слово,— а эти Пожиратели – твоя охрана. Я решил немного поэкспериментировать, поменяв вас местами.

Мэри в ответ презрительно фыркнула:

— Значит, я уже в который раз стану подопытным кроликом, да? И это задание – и есть твое наказание?

Хищная улыбка Волан-де-Морта не оставляла сомнений – все было именно так, как говорила волшебница.

— Что же именно мне придется сделать, если не секрет?

— Ничего особо сложного,— заверил ее Темный Лорд,— всего лишь напомнить одному заупрямившемуся волшебнику, что лорд Волан-де-Морт не дремлет.

Мэри понимающе кивнула, осознав, что волшебник этот заслужил пытки.