Вор (ЛП)

тип, который нравится парням. Бывшей девушки?

Браслет чувствовался более жестким и тугим, чем больше он говорил о нем. Ее рот

сформировал мрачную линию неодобрения.

— Опять нет? Я думаю, такой взгляд может отпугнуть кого угодно. Похоже на

главу мафии. О, ты украла его у какой-то шайки? Это своего рода сокровище японской

мафии?

С нее было достаточно. Браслет впивался в ее запястье, и ее правая рука

рефлекторно скручивалась.

— Пошел вон, — сказала она.

— Сразу только после того, как мы начали узнавать друг друга? — возразил он. —

Нет, я хочу услышать историю о том, как ты ворвалась в штаб-квартиру мафии и украла их

ценную металлическую вещь

Она начала раздражаться.

— Я этого не делала.

— Но тогда должно быть другое объяснение, — невинно произнес Кей.

— Ты идиот, — отрезала она, слыша, как стучит кровь в ушах.

— Это объяснение не имеет никакого смысла.

Она прорычала:

— Уходи.

Камилла услышала приближающиеся шаги. Она не думала, что предпочтет

общество Унимо кому-то еще, Сакамото ее неправильно понял.

— Это твоя лучшая остроумная реплика? Давай, ты можешь сказать что-то лучше,

чем это, — говорил он.

Щелкнул замок, открылась дверь. Рин Унимо приподняла бровь, увидев

представшую перед ней сцену. Сакамото встал со стула и отошел от стола.

— И? — спросила Унимо.

— Где вы только берете этих людей? — спросил он. — Она не может говорить. Это

безнадежно. Вероятно.

Одарив Камиллу ухмылкой, он направился к двери.

Он проверял ее? Уловка для оценки ее английского?

Унимо преградила ему дорогу.

— Извините, суперважные подростковые планы, нужно идти, — сказал он

директору.

Она протянула руку, не сдвинувшись с места. Он пожал плечами, вытащил из

кармана ключ и вручил ей. Он пытался украсть что-то с ее стола? Унимо посторонилась,

позволив Сакамото выйти. Закрыв дверь, она села в кресло; ее жестокая поза резко

контрастировала с ее видом еще несколько секунд назад.

— Ты не любишь мисс Грэм, — сказала она. — Во многих отношениях. Сколько

лет ты уже под опекой мистера Кацуро?

Камилла облизала губы. Почему она спрашивает об этом?

— Шесть.

— Шесть лет? И все это время вы были в Японии? Не похоже на него. Я не

уверена, что он когда-либо проводил столько времени подряд…хоть с кем-то.

Камилла не помнила, каково значение слова «подряд», но казалось, что упоминать

его сейчас весьма неуместно. Она могла примерно догадаться, что оно означает.

— Я предполагаю, что, будучи под его опекой так долго, ты пришла к пониманию

некоторых истин, в которых остальные люди остаются неосведомленными. Смею

предположить, что из-за этого ты не доверяешь мне, человеку.

Глаза Камиллы сузились.

— Не по этому.

— Забывчивые намного гибче, — прокомментировала она. — Мисс Грэм,

например, может иметь светлое будущее с нами. Все что мы просим — это немного

послушания и немного лояльности.

— Я с Габриэлем, — заявила Камилла.

— Сейчас, кажется, что Габриэль желает, чтобы ты была с нами, — она выплюнула

его имя. — Так. Назови мне дни недели, — ее бровь поднялась в вызове.

— Что? А? Прямо сейчас? Э-э. Понедельник, вторник… — Камилла напряглась. —

Четверг…

Ее губы скривились в отвращении:

— Изумительный английский, — постановила мисс Унимо. — Если ты не

справишься с разговорным английским до конца семестра, ты будешь отчислена. И мне

всё равно кто твой опекун; у нас есть стандарты, которым нужно соответствовать. Кроме

того, ты будешь говорить и исключительно на английском в кампусе.

Она дала Камилле лист бумаги.

Камилла смотрела на нее с ужасом.

— Погружение — лучший учитель, — сказала она сухо. — Исполняй, или я

отошлю тебя в общественную школу, и тогда все усилия твоего дорогого наставника будут

потрачены в пустую. Такая школа не имеет ни малейшего представления о том, что делать

с кем-то, как ты.

— Кем-то как я?

— Конечно, это очевидно, — сказала Унимо. — Мы единственные, кто

квалифицируется по воспитанию монстров.

Камилла резко встала, стул заскрежетал по полу.

— Не будь столь драматична, — отметила она, впечатленная, — или я запишу тебя

еще и в театр.

Габриэль ждал ее у школы, бездельничая в синем юнкере. В основном, синем —

одна дверь была белой. Его было легко найти, даже если бы он был не единственным, кто

ждал возле школы. Несколько машин стояло за школой на парковке — Камилла

предположила, что они принадлежат учителям, которые задержались в школе.

Она скользнула на переднее сиденье, позволяя сумке упасть на пол, и одним

плавным движением закрыла дверь. Ей даже не хотелось смотреть на него сейчас.

— Я никогда не забирал детей со школы после их первого дня, — сказал он в своем

обычном тоне. — Думаю, предполагается, что ты расскажешь мне всё о своем дне. Скажи

мне, что у тебя появилось много друзей, симпатичный парень пригласил на свидание, и

идиот-учитель английского задал тебе слишком много домашней работы.

По крайней мере, теперь она могла говорить на своем языке.

— Я не вернусь туда, — категорически заявила она на японском.

Он вздохнул, переключая передачу.

— Нет, смотри, это не так работает. Скажи, что ты торговала едой с остальными

ребятами в кафетерии.

— Мне что, семь? И кого заботит еда в кафетерии?

— Меня. Если они не кормят вас должным образом, я направлю жалобу в

школьный совет. Погоди, я теперь должен присоединиться к ассоциации родителей-

учителей? В Хэйвенвуде есть эта ассоциация? — размышлял он.

— Ты меня игнорируешь, — кипятилась Камилла.

— Я тебя отвлекаю. В этом есть разница.

— В любом случае, ты меня не слушаешь. Я не хочу иметь ничего общего с

другими студентами. Они или совсем не обращают на меня внимания, или являются

орудием в руках директора. Овцы и волки.

Реакцию Габриэля отрезвила ее метафора. Свет впереди изменился на желтый,

потом на красный. Машина замедлилась и остановилась на перекрестке.

— Она назвала меня монстром, — сказала Камилла.

Габриэль медленно вдохнул, и провел рукой по своим прекрасным, черным как

смола, волосам, не отводя взгляда от светофора.

— Черт. Уже?

— Она хочет, чтобы я ушла.

— О-о, нет, малыш. Ни в малейшей степени. Скорее наоборот. Она знает, что ее

семья сделает с ней, если она позволит нам уйти. Она может нас не любить, но ни в коем

случае она не хочет от нас избавиться, — он замолчал на мгновение, а потом усмешка

медленно появилась на его лице. Эта улыбка означала, что они сделают что-то опасное,

что-то необычное, она почти улыбнулась этому также, как и он. Он не был достаточно

обидчивым человеком, чтобы оставаться сердитым.

— Ты знаешь, что бы сводило ее с ума? — спросил он, когда загорелся зеленый

свет, и автомобиль постепенно набирал скорость.

— Нет, — ответила Камилла, пытаясь сохранить мрачный вид.

Его взгляд метнулся к ней, прежде чем вернуться на дорогу; его глаза блестели.

— Если ты будешь вести себя хорошо.

— Будь серьезным.

— Это то, что она ненавидит, — сказал он решительно. — Идея власти Рин Унимо

в том, что она думает, что она и ее студенты-питомцы лучше, чем кто-либо. Я немного…

печально известен… в их круге. И ты ассоциируешься с этим. Если ты действительно

хочешь достать ее… следуй правилам и уничтожь их этим путем.

— Мы уничтожим их?

— Метафорически.

— Это не так интересно.

— Да ладно, это не может быть так плохо.

— Она назвала меня монстром. Один из ее «питомцев» пытался допросить меня о

браслете. Моя тетрадь вся промокла. Они заставили меня взять дополнительный класс