Нервы ни к чёрту (СИ)

Если сказать по правде, то западная стена была тут совершенно ни при чём: контрабанда спокойно провозилась на частных судах с попустительства той самой городской стражи и Гильермо прекрасно об этом знал. Он и сам, оставаясь старшим на таможенных досмотрах, нередко закрывал глаза на сундуки с двойным дном и фальшивые стены в трюмах, каждый раз пряча за пазуху туго набитый кошель с дублонами.

Старый Золтан с Раданом тоже были отлично осведомлены, какими путями попадает в город контрабанда и потому за тем, что происходило снаружи городских стен в ту ночь никто не следил, лишь изредка бросая рассеянные взгляды на кромку недалёкого леса, темнеющего на фоне неба, да поглядывая в сторону Сторожевого Замка, чтобы не пропустить случайного прихода начальника караула, который мог нагрянуть с внезапной проверкой. Время коротали за картишками и кувшинчиком лёгкого вина, и то, откуда у ворот появились эти двое так и осталось для всех загадкой.

По дороге они пройти не могли, потому что тогда их непременно задержали бы на заставе, а значит, они либо вышли из леса, либо приковыляли от самого побережья. Один из них взялся колотить кулаками в ворота, рыдая и умоляя впустить его, но тут же начал изрыгать проклятья на головы застывших с раскрытыми ртами стражников. Второй, упав на колени и воздев к небу тощие руки, принимался то безумно хохотать, то неистово молиться Всепрощающему.

Радан, как самый молодой и самый шустрый, метнулся за начальником караула и, когда тот явился собственной персоной, было решено не гонять стражников за стену, а спустить бедолагам верёвочную лестницу. Первый тут же взобрался по ней и со слезами на глазах полез к стражникам обниматься, но спустя мгновение уже набрасывался на них с руганью и кулаками. Второй же так и остался сидеть у ворот снаружи, оглашая ночную тишину то диким хохотом, то благочестивой молитвой до тех пор, пока Гильермо с Раданом не спустились за ним и не подняли на стену, обвязав вокруг талии верёвкой.

Их поместили в специальные камеры для помешанных и несколько дней пытались выяснить кто они такие. В городе о них никто не слыхал, а сами о себе они ничего не рассказывали, продолжая молиться, плакать, ругаться и хохотать, но почему-то всем стало ясно, что они побывали в Проклятых землях.

А через неделю их забрали к себе монахини из лазарета при Белой Обители и один из них (тот, что хохотал и молился) вскоре умер, а второй, наверняка пребывает там и поныне.

Но незадолго до этого в Сторожевой Замок, заявился человек в неновом, но дорогом платье и сказал, что желал бы опознать людей, пришедших из Проклятых земель. Он долго разглядывал каждого через зарешёченные окошечки в дверях камер, а после заявил, что не знает никого из них. Начальник караула пытался задержать его и расспросить о том, что ему известно, но тот холодно сослался на неотложные дела и ушёл.

Больше Гильермо никогда его не встречал. До сегодняшнего дня...

10. СИМЕНС. ЛЕКАРЬ И ЭСКВАЙР

Угрюмый мордоворот, сидящий справа от сира Тибальда, шумно глотал вино прямо из горлышка и рубиновые капли стекали по его щекам, застревая в многодневной чёрной щетине. Раз он чуть было не поперхнулся и вино, побежав по подбородку, закапало на воротник несвежей рубахи. Тогда он на мгновение прервался, чтобы перевести дух и отереть рот рукавом засаленного камзола с рваными кружевами на манжетах, но тут же возобновил своё занятие, намереваясь, как видимо влить в себя всё содержимое кувшина за раз.

Молоденькая служанка закончив обносить гостей вином, робко подошла к Сименсу.

- Вы не могли бы помочь мне открыть это вино, мастер? - застенчиво прошептала она, протягивая ему тяжёлый кривой штопор.

- С огромным удовольствием, сударыня, - проворковал он в ответ, принимая штопор из её маленьких тёплых пальцев.

Служанка залилась румянцем и поспешно убежала к очагу. Сименс ухмыльнулся и принялся откупоривать кувшины с вином.

Ловко сняв поросёнка с вертела, молоденькая служанка стала пластать его тут же, на пустующем столе, огромным мясницким ножом. Загулявшие студенты притихли, одобрительно втягивая ароматы жареного мяса сизыми носами.

Сименс гулко сглотнул слюну, ввинчивая штопор в пробку очередного кувшина и с усилием выдёргивая её. Несмотря на то, что он перекусил всего несколько часов назад, есть хотелось дико. Да и что такое для крепкого молодого организма - парочка костлявых рыбёшек, да жидкое хлёбово с сушёными овощами. А если учесть, что сир Тибальд был категорическим противником мяса, и Сименс, пребывая у него на службе, исключительно редко имел приятность разнообразить им свой рацион, то жареный поросёнок был просто даром небес, ниспосланным Верховным Зодчим.

Молоденькая служанка начала обходить стол, наполняя тарелки гостей ломтями сочного жаренного мяса. Когда она остановилась рядом со стулом Сименса, тот украдкой ущипнул её за упругую ляжку - девчонка снова зарделась и чуть было не выронила очередной жирный кусок прямо ему на колени. Стрельнув по эсквайру влажными глазками, она торопливо умчалась за следующей порцией.

- Милорд, не будет ли вам угодно разъяснить, для какой цели вы собрали сегодня нас всех в этом месте? - сипло осведомился благородный воитель.

- Дон... - благодушно поправил его изысканный господин, занимающий место во главе стола, который, судя по всему и являлся их будущим нанимателем. - Моё имя - дон Алонсо Кастилльо. Но о делах после, а пока давайте знакомиться.

Он налил в свой кубок вина и поднял его, призывая всех собравшихся последовать его примеру. Мордоворот не заставил себя ждать и до краёв наполнил свою посудину, щедро плеснув на скатерть. Сименс тоже налил себе полкубка, покосившись на сира Тибальда, который был ещё и категорическим противником спиртного, а потом, спохватившись предложил вино дамам. Монахиня коротко покачала головой, продолжая перебирать свои чётки; смуглая воительница, похожая на сумеречную деву, яростно зыркнула на него чёрными глазищами, схватила кувшин и набулькала себе сама.

Сир Тибальд шумно поднялся из-за стола и хрипло откашлялся, собираясь провозгласить свой полный рыцарский титул, но мордоворот опередил его.

- Гильермо. Контрабандист. - развязно процедил он, протягивая через стол широкую ладонь в потёртой кожаной перчатке. Дон Алонсо элегантным жестом пожал его руку.

- Очень приятно, сеньор Гильермо, - ответил он, растягивая губы в вежливой улыбке.

Старый воин ещё раз недовольно прокашлялся, привлекая внимание и сварливо просипел:

- Сир Тибальд Несломленный, Рыцарь Белой Маски, к вашим услугам, милорд... дон...

- Знакомство с вами честь для меня, сир, - промурлыкал дон Алонсо, довольно искренне. - Я много слышал о ваших подвигах в войне с Песчаными Княжествами.

- Преступлениях, вы хотите сказать, - горько бросил старик, усаживаясь на своё место.

- Ну что вы, сир. Я ничего такого не хочу, - мягко заметил дон Алонсо. - Я считаю вас храбрецом и истинным сыном Империи.

Он перевёл взгляд на Сименса, оценивающе разглядывая его.

- Сименс, - представился тот, коротко дёрнув головой. - Эсквайр сира Тибальда, а также его лекарь.

Дон Алонсо ласково кивнул в ответ и с интересом повернулся к их третьему спутнику.

Бродяга, видимо преодолев своё смущение, аппетитно уплетал свиную ногу, ловко управляясь со столовыми приборами, и не забывая при этом про вино.

- Зовите меня просто Выродком, почтенный дон, - весело прочавкал он с набитым ртом. - Это имя мне наиболее всего подходит.

- Не наговаривайте на себя сеньор Аль-Саади, - улыбнулся дон Алонсо, наслаждаясь удивлением своего визави. - Под этой замурзанной внешностью кроется незаурядный талант, трепетная душа и горячее сердце. А ведь я отлично помню те времена, когда ваши стихи учили наизусть и толпы восторженных почитателей готовы были носить вас на руках.

- Сдаётся мне, что те времена безвозвратно прошли, - беззлобно возразил мятежный поэт, возвращаясь к еде.