Тяжело в учении

— Отец… не знает?

— Знает. Но не верит. Он боится, что ты уйдешь. Что я отниму тебя.

Бесья круговерть! Не получилось не зациклиться! Вот, значит, как. Лион имел право забрать меня. Забрать из дома, где я не чувствовала себя нужной и любимой, рассказать все о маме, чтобы я не винила себя в ее побеге, научить контролировать и использовать свою силу. Он имел право это сделать. Но не сделал. Не смог. Или не захотел? На последней мысли в моей голове что-то щелкнуло и окончательно замкнуло.

Я встала и на будто одеревеневших ногах подошла к Двери, которая, к ее чести и моему счастью, даже не попыталась исчезнуть.

— Виорика!.. — растерянно окликнул меня Лион, но я не обернулась — лишь помотала головой, вцепившись в ручку, и открыла Дверь.

И, только захлопнув ее, поняла, что стою посреди своей комнаты, причем в гордом одиночестве.

Отлично. Говорят, что порой подушка — лучшая подруга. Проверим?

Рухнув на кровать, я зарылась лицом в подушку и разрыдалась.

Глава 37

«ЧАША ЗНАНИЙ»

Ромашки были крупными, с ярко-желтыми сердцевинами и белыми длинными лепестками, удивительно прохладными и шелковистыми. Горьковато-сладкий аромат наполнял жаркий воздух, звенящий от стрекота кузнечиков; казалось, что так пахнет само солнце… Я потянулась, глядя сквозь ресницы в высокое, пронизанное золотым солнечным сиянием небо, по которому лениво плыли похожие на взбитые сливки облака. Хорошо-то как. Вот так просто лежать на траве и ни о чем не думать. Словно и нет никаких проблем. Ах, если бы!..

Все эти дни я будто и не жила вовсе. Оборвалось что-то в душе. Что-то важное, прежде прочно связывающее с жизнью. Экзамены прошли мимо меня — ни волнений, ни каких-то иных эмоций я не испытывала. Просыпалась, шла в аудиторию, вытаскивала билет и что-то говорила. И меня совершенно не заботили оценки. Да хоть «неуд»! Вылечу из Школы? Отлично! Не очень-то и хотелось. Но и дома в таком случае даже ноги моей не будет. Напрошусь к Лису в Дубравы, он не откажет, да и остальные эльфы обрадуются взывающей, пусть даже толком и не обученной. Выделят тихий домик, где никто меня не найдет… Все, хватит игр. Кукла ожила, и ей надоело быть опутанной нитями лжи и долга марионеткой: дернут за одну ниточку — послушная дочь, потянут за другую — усердная ученица… Надоело! Видеть их всех не могу. А ведь приходится…

Нет, Лион не делал попыток поговорить, он даже не подходил ко мне, но у него был такой страшный взгляд, что я старалась глаз при случайной встрече не поднимать. Я сама себе ужасалась, но хотелось сделать ему больно. Так же, как было больно мне все эти годы, когда я думала, что никому не нужна, а он — он всегда был рядом, но ни разу не дал понять, что я не одна.

Я злилась и на отца. Он повел себя как собака на сене — и Лиону не отдал, и сам не воспитывал. Лучше бы поступил по законам Ривалэйна. Лучше для всех. Отец не видел бы меня, Лион получил бы возможность опекать в открытую, а я никогда не узнала бы, что такое одиночество среди себе подобных.

Возможно, глупо было лелеять обиды, возможно, следовало попытаться понять и принять, но во мне не к месту взыграло знаменитое ослиное упрямство Святогорских, заглушив робкие доводы разума, зато позволив обиженному сердцу вволю наплакаться.

Славояру его молчание тоже с рук не сошло. Прибывший на следующий день после знаменательного разговора дядюшка был пожалован медным тазом в лоб и благоразумно не стал испытывать судьбу, то есть караулить под дверью разъяренную меня. Кажется, Ланку моя отговорка семейными неурядицами не столько успокоила, сколько испугала…

Да что уж там, меня мое поведение и саму пугало. Я чувствовала себя преданной и оттого несчастной — забытое, казалось бы, ощущение, от которого хотелось плакать или сотворить что-нибудь такое, чтобы, расхлебывая последствия, напрочь забыть обо всем остальном.

Я проводила взглядом особо причудливое облако, напомнившее сказочный замок, перевернулась на живот и почти уткнулась носом в начищенные до блеска сапоги.

— Попалась! — зловеще раздалось над головой, а мгновением позже, бессовестно примяв цветы, рядом растянулся Рэмион. — Куда собралась? — вовремя цапнул он меня за руку, и я недовольно плюхнулась обратно на траву.

— Надо!

— Мне тоже надо, так что посидишь, — хмыкнул женишок, срывая ромашку и задумчиво качая ею. — Что с тобой происходит?

— А что со мной происходит? — наивно переспросила я, склонив голову набок.

— Вики, — приподнялся Рэм, глядя на меня без тени улыбки, — ты меня за дурака держишь? Ты с Живениного дня сама не своя. Лион — тоже. Чего вы не поделили?

Я досадливо поморщилась. Везти вечно не может — как ни бегала я от Рэма, а все равно попалась. И что теперь говорить? Что мы не поделили мою жизнь?

— Понятно. — Не дождавшись ответа, Рэмион легко поднялся и протянул мне руку. — Идем!

— Куда? — вяло поинтересовалась я.

— Для начала — пить кофе. И есть шоколад, молочный, с орехами, как ты любишь. А потом… Потом — в «Чашу знаний», там сегодня праздник будет.

— По какому поводу?

Рэм присвистнул, глядя на меня с жалостью:

— Ну ты даешь, подруга! Вообще-то сессия закончилась, и пережившие ее студенты жаждут отрыва! Тебе Лана ничего не говорила?

Я пожала плечами. Лана много чего говорила. Другое дело, что я ее не слушала… Не до того было. И сейчас — не до того. Не нужны мне никакие праздники, и вообще…

Резкий рывок вернул в реальность — уставший ждать Рэмион попросту сцапал меня за шкирку и поставил на ноги.

— Вот что, золотце, — прищурив глаза, проговорил друг. — Хочешь или нет, но на праздник ты идешь. Мне совершенно не нравится твое настроение! Так что…

— Так что я согласна на кофе и шоколад, а насчет праздника обещаю подумать, — буркнула я, по опыту зная, что отвязаться от Рэма будет нелегко.

— Вот и хорошо! — довольно улыбнулся он, тоже прекрасно знающий о своей милой особенности. — Тогда идем! — И, сунув мне в руки умученную ромашку, направился к Школе, не забыв подцепить меня под локоток. Я тоскливо вздохнула, но промолчала.

У жилого корпуса возились недовольные боевики с первого курса и некроманты-второкурсники, с мученическим видом пропалывавшие клумбы. Кажется, за время своей рефлексии я пропустила что-то весьма интересное…

— Эти умельцы чуть полшколы не спалили, — хмыкнул Рэмион, проследив за моим взглядом. — Теперь вот… отрабатывают.

Я понимающе усмехнулась — для студентов факультета боевых искусств сложно придумать наказание неприятнее, нежели возня с цветочками. Взгляд выхватил из толпы проштрафившихся учеников знакомую фигуру. Ёж с независимо-мрачным видом рыхлил землю под кустом черемухи, и я поспешно отвернулась, чтобы не расхохотаться, — столь несуразной получилась картинка.

— А кстати, где Нарл? — спросила я, не заметив поблизости закадычного дружка Ежа, что было крайне странно. Сомневаюсь, что главный бандит всея Школы отсиживался в сторонке во время очередной каверзы!

— Его отчислили, — рассеянно отозвался Рэм. — Не знаю, что он натворил, но терпение Лиона лопнуло.

— Он его выгнал?! — аж остановилась я, но парень с шага не сбился, так что пришлось поспешать следом.

— Нарл — посредственный маг, — пожал плечами друг. — И учился тут только потому, что за него просил мастер Добрав. Рано или поздно это должно было случиться.

Или не должно. Если бы Лион не стал свидетелем нашей с Нарлом драки… Что ж. Он поступил как настоящий Страж. Выполнил свой дурацкий долг, по обыкновению не поинтересовавшись моим мнением, только-то и всего! Я зло сжала кулаки и резко выдохнула. Не значит ли это, что и меня его мнение заботить не должно?!

— Ты чего? — удивился Рэм.

— Ничего, — поморщилась я, упрямо вздернув подбородок. — Так во сколько, говоришь, начнется этот ваш праздник?