Архиведьма

— Юная леди предпочитает жить на постоялом дворе или в отдельном доме? — спросил меня челупырь, ведущий Киру под уздцы.

— Что, простите? — не сразу поняла я суть вопроса. Я даже не заметила, как мы приблизились к деревне.

— Вам где будет удобнее: на постоялом дворе или в доме, — терпеливо повторил вопрос провожатый.

— Понимаете, — начала я, — у меня на данном этапе жизненного цикла небольшие финансовые затруднения, поэтому я бы предпочла здоровый сон на свежем воздухе ночлегу в помещении.

Давно еще меня научили, что если хочешь избавиться от докучливого собеседника, закрути простую фразу так, что черт ногу сломит. Никогда раньше мне не приходилось прибегать к этому методу, но пусть лучше эта полу-нежить думает, что я какая-нибудь благородная девица, сбежавшая из-под венца, например. Уважения побольше — вреда поменьше.

— Не беспокойтесь о таких пустяках, как деньги. Они не приносят ровным счетом никакого удовлетворения, — как ни в чем не бывало, продолжал челупырь. — Главное, чтобы человек был хороший.

Либо у меня паранойя, либо он сказал это с намеком. Мне даже почудилось, что он облизнулся.

— Мое воспитание, сэр, не позволят становиться должницей. Ведь я не уверена, что смогу вернуть вам долг, а обижать таких добросердечных людей неблагодарностью нетактично, — продолжила я разыгрывать светскую даму. К сожалению, не помогло. Вместо того, чтобы отпустить Кирин повод провожатый вцепился в него покрепче, а толпа подступила поближе. Задавить интеллектом не вышло, что ж, придется все-таки явиться на их праздник. Надеюсь, не по поводу вкусного обеда.

— К нам так редко заезжают гости, что брать с них деньги — просто кощунство. Простите мою невежливость, меня зовут Леменс, я сын старосты этого селения. А как нам обращаться к леди?

— Вилаэль, — нехотя ответила я, и даже не соврала. Родители при рождении дали мне двойное имя Мирая Вилаэль, которое обычно сокращалось только до Мираи. Очень мало кто знал мое полное имя. Почему-то мне не хотелось называть этим нелюдям мое, так сказать, истинное имя, поэтому обойдемся неходовым вариантом. Слышала я как-то, что опытные маги или шаманы по одному имени человека подчинить или убить могут. Вряд ли, конечно, среди них найдется хоть один настоящий маг, но рисковать все равно не хотелось.

К этому моменту мы прошли огромные ворота, находящиеся в еще более огромном заборе. Обычному коню ни за что не одолеть такую высоту. В общем-то, деревенька была приличная. Добротные домики стояли вдоль улицы, единственной в деревне, красуясь своими узорами. Один другого краше, они завораживали своей необычностью. Чем-то эти дома отличались от обычных деревенских хибар, но чем, я так и не смогла понять. Длинною улица была домов на двадцать и завершалась на площади постоялым двором, преграждавшим дорогу как сборщик податей. Улица делала резкий изгиб вправо и уходила в лес, снова отгороженный забором. Создавалось впечатление, будто редких гостей местные аборигены удерживали всеми известными способами, и заборище был выстроен именно с этой целью.

— Леди Вилаэль может выбрать себе дом по вкусу, — предложил Леменс. — Каждый из нас с радостью уступит Вам свое скромное жилище.

А парень не промах, быстро подстроился под «возвышенный» стиль общения.

— Господин Леменс, я благодарна Вам за столь щедрое предложение, но я бы предпочла не лишать никого собственного дома и переночевать на постоялом дворе.

— Как изволит юная леди, — поклонился Леменс, отпуская Кирин повод. — Гостиница «Седьмой гость» перед Вами. Жители нашей деревни в моем лице просят Вас торжественно открыть фестиваль сегодня вечером, — окружающие нас «люди» усиленно закивали. — Церемония состоится в восемь вечера. Просим Вас не опаздывать. Не смею больше Вас задерживать.

Леменс еще раз поклонился, развернулся и ушел. Вся толпа встречающих растворилась так же быстро, как и образовалась на подступах к деревне. Странно, вроде бы меня вежливо попросили сделать всей деревне одолжение, но создалось впечатление, что у меня нет другого выхода. Я слезла с Киры и взяла его под уздцы, чтобы можно было поговорить, пока мы идем до ворот конюшни.

— Ну что, допрыгалась, аристократка недоделанная? — съязвил Кира. — Как мы теперь слиняем?

— Кира, не будь пессимистом! Не все так плохо. Мы здесь переночуем и утром уедем, — попыталась я убедить коня, а больше себя, в пользе пребывания в деревне. — Всяко лучше, чем в лесу волков дразнить.

— Смею заметить, что на протяжении всего пути нам не встретился ни один.

— Смею заметить, что ты так активно крушил лес лбом, что это и немудрено — волки разбежались, дабы ненароком не встать на пути бешеного слона, — не осталась я в долгу.

Кира как обычно надулся и вовремя. От гостиницы к нам уже бежал конюх с огромным веником полевых цветов, который он в итоге поделил на две равные части: мне и Кире. Парнишка так искренне улыбался во весь рот, что я решила не обижаться и приняла свою долю веника. Кира же только скривил козью морду, чем ясно дал понять — эту дрянь он не ест. Еще бы, после рыбки то!

Парнишке долго пришлось объяснять, что коня я распрягу сама. Как он не хотел уходить из конюшни! Видимо, гости здесь катастрофически большая редкость. Когда же он, наконец, соизволил выкатиться, Кира заговорил:

— Мира, не бросай меня тут!

— Не дергайся, выкрутимся. Вряд ли, если бы нас хотели ограбить, стали бы кормить и бесплатно.

— А, вдруг, не ограбить, а съесть? — не сдавался этот паникер.

— Кирочка, у тебя паранойя, — ввинтила я умное слово.

— Посмотрим, когда в твою нежную шейку вопьются их острые зубки.

Я фамильярно щелкнула коня по носу и захлопнула дверцу стойла. Пройдя через заднюю дверь, я оказалась в довольно темном коридоре, в конце которого был виден свет. Светом оказалось просторное помещение трактира при постоялом дворе. Через высокие окна в зал лился солнечный свет. Столов там было всего шесть, и два из них пустовали. Я выбрала тот, что у окна в углу, и бодрой походкой двинулась к нему. Устроившись поудобнее на стуле с высокой резной спинкой, я стала ждать трактирщика. Через минуту он появился и уже не с пустыми руками. Мой стол (довольно большой) мигом был уставлен всякими кушаньями. Чего там только не было: и рыба в томатном соусе, и жаркое из говядины, свиные отбивные, овощи сырые, овощи тушеные. Даже вина подали три вида. Все посетители воззрились на меня голодными глазами, но делиться я не собиралась. Как же я соскучилась по мясу! Надо запомнить это место и почаще заезжать в гости.

Давно я так не объедалась. Когда тарелки опустели, ко мне подошел трактирщик. Я уж решила, что с меня хотят содрать за все съеденное по полной стоимости.

— Спасибо за гостеприимство, — выпалила я, пока он не назвал сумму. — Редко где в наши дни встретишь селение, где тебя не только не прогонят, но и накормят.

— Не за что, госпожа, — пробасил трактирщик. — Побольше бы таких гостей, как вы. Наши-то люди неохотно едят вне дома. Сами понимаете, деревня маленькая, до дома близко, так чего деньги тратить. Только по праздникам и ходят. А приезжих мало… Может, вы хотите посмотреть свою комнату?

— Я бы не только посмотрела, но и поспала, — сказала я, потягиваясь.

— Прошу за мной, госпожа.

Чтобы попасть на постоялый двор, нужно было снова идти через конюшню и выйти через боковую дверь, которую я сначала не заметила.

— Мясо ела, паразитка? А меня тут соломой травят! — раздалось мне вслед злобное шипение. Я только развернулась и показала Кире язык.

— Простите, вы что-то сказали? — повернулся ко мне трактирщик.

— Я сказала, что мясо было поразительно вкусным, — выкрутилась я. Мужчина прямо расплылся в улыбке от такого комплимента.

Мы прошли по лестнице на второй этаж и оказались в широком коридоре, в конце которого и находилась моя комната.

— Приятного отдыха, госпожа, — сказал мой провожатый, отпирая дверь и отдавая мне ключ. — Вы, видимо очень устали с дороги-то. Приятных снов. Праздник состоится в пять пополудни, я вас разбужу.