Вспомни о Флебе

ть все пути между станциями. Транзитные трубы не имеют реакторов, поэтому никакое фальшивое эхо сенсору помешать не сможет.

Вабслин, занявший место перед главным управлением поезда, пришибленно опустил взгляд.

- Почему бы тогда не отправить всех нас на корабль? - спросила Бальведа.

Хорза повернулся к ней.

- Бальведа, вы здесь не для того, чтобы давать советы.

- Я только хотела помочь. - Агент Культуры пожала плечами.

- А если ты все равно ничего не найдешь? - осведомилась Йелсон.

- Тогда мы вернемся на корабль. - Хорза тряхнул головой. - Ничего другого нам не остается. Там Вабслин сможет проверить датчик массы скафандра и, в зависимости от того, что он обнаружит, мы либо еще раз спустимся вниз, либо нет. Теперь, когда включен ток, это не отнимет много времени и сил.

- Жаль. - Вабслин ощупывал регуляторы. - Мы не можем использовать этот поезд, чтобы вернуться на станцию "четыре", потому что путь блокирует поезд на станции "шесть".

- Его, вполне вероятно, можно будет сдвинуть, - утешил инженера Хорза. На какой угодно путь. Если мы возьмем поезд, нам придется как-то маневрировать.

- О, тогда хорошо, - мечтательно сказал Вабслин и снова повернулся к пульту. - Это регулятор скорости? - указал он на один из рычагов.

Хорза засмеялся и скрестил руки.

- Да. Давай посмотрим, не устроить ли нам небольшую прогулку на этом трамвае.

Он наклонился вперед, показал Вабслину несколько других регуляторов и рассказал, как подготовить поезд к отправке. Они показывали и кивали, и говорили.

Йелсон нервно вертелась на своем сиденье. Наконец она посмотрела на Бальведу. Женщина Культуры с улыбкой наблюдала за Хорзой и Вабслином. Потом она почувствовала взгляд Йелсон, повернулась, широко улыбнулась, чуть мотнула головой, указывая на обоих мужчин, и подняла брови. Йелсон, помедлив, улыбнулась в ответ и переложила ружье.

Теперь огни бежали еще быстрее. Они текли мимо, создавая в сумрачной кабине мерцающий, блестящий узор. Он знал это; он открыл свой глаз и увидел.

Даже чтобы поднять веко, ему понадобились все его силы. Он немного поспал, только не знал, как долго. Боль уже не была такой мучительной. Он некоторое время лежал тихо, косо свисая изломанным телом из чужого сиденья, голова на пульте, рука в небольшом люке рядом с регулятором мощности, пальцы вдавлены под предохранитель рычага.

Так было менее утомительно; он даже не мог выразить, как это было приятно после того ужасного марш-броска ползком - как через поезд, так и через туннель его боли.

Движение поезда изменилось. Он все еще покачивался, но теперь чуть быстрее. В движении появился новый ритм, какая-то вибрация, похожая на стук сердца. Квейанорл решил, что даже может слышать его. Шум ветра, что дул в этой пещере - далеко под обдуваемой снежными бурями пустыней наверху. Может, он только вообразил его. Трудно различить.

Он опять почувствовал себя маленьким ребенком, путешествующим со своими ровесниками и старым кверлом-наставником. Такое же покачивание