Страна призраков

в мать.

— Бобби, — начал опять старик, — тебе и не надо быть ни к чему готовым. От тебя в самом деле ничего такого не требуется, только следи за контейнером. Сегодня вечером не нужно даже выходить. И в ближайшие три месяца тоже, раз уж об этом речь. Ещё немного, и мы уйдём по своим делам, а ты оставайся. За квартиру заплачено. Вперёд. Как договаривались. Ты чрезвычайно одарённый человек, ты проделал великолепную работу и очень скоро поймёшь, что можно расслабиться.

— Я не в курсе, кто они такие, — сказал Бобби. — И не хочу быть в курсе. Не желаю даже знать, что там в ящике.

— Правильно. Ты и не знаешь.

— Мне страшно, — пожаловался Бобби, и Тито услышал голос матери после одиннадцатого сентября.

— Они тоже не имеют понятия, кто ты такой, — возразил старик. — Или кто мы такие. Вот и надо постараться, чтобы всё осталось по-прежнему.

На лестнице послышались чьи-то шаги. На пороге возникла женщина, за её спиной стоял Гаррет. В джинсах и тёмной куртке.

— Зачем она здесь? — Бобби откинул чёлку с испуганных глаз. — Что здесь происходит?

— Действительно, — ровным голосом проговорил старик, — что?

— Холлис Генри, — представилась женщина. — Мы с Бобби встречались в Лос-Анджелесе.

— Она была в переулке, — ответил Гаррет, и только сейчас Тито заметил, что он сжимает единственную ручку длинного серого чемодана.

— Ей тут нечего делать. — Судя по голосу, Бобби готов был расплакаться.

— Но это, правда, твоя знакомая? — уточнил старик. — Из Лос-Анджелеса?

— Самое странное, — вставил Гаррет, — что я её тоже знаю. Но только мы не встречались раньше. Это же Холлис Генри, из «Кёфью».

Старик изогнул брови.

— Кёфью?

— Моя любимая группа. Со времён колледжа. — Мужчина, как бы извиняясь, пожал плечами, одно из которых пригибалось под тяжестью длинного чемодана.

— И вот теперь ты находишь её в переулке?

— Ага, — ответил Гаррет и вдруг улыбнулся.

— Может, я что-то пропустил? — осведомился собеседник.

— Ну ладно, — потупился Гаррет. — Хорошо хоть, это не старина Моррис.

Старик нахмурился и поглядел на женщину поверх очков.

— Пришли навестить Бобби?

— Я теперь журналистка, — сказала она. — Пишу для «Нода».

Старик вздохнул.

— Боюсь, никогда о таком не слышал.

— Это бельгийское издание. Но я сама вижу, что расстроила Бобби. Бобби, прости. Я ухожу.

— А вот это, по-моему, не совсем удачная мысль, — ответил старик.

67.

Вардрайвинг

Милгрим и Браун сидели в крохотном парке на скамейке, осенённой тонкими ветками голых клёнов. Перед ними лежал коротко стриженный газон, шестифутовое ограждение из проволочной сетки, покрашенной в зелёный цвет, а дальше, за невысоким ежевичным склоном и широкой железнодорожной насыпью, которую прорезали четыре красно-ржавых колеи, и мощёной дорогой, начинались бесконечные груды металлических ящиков, какие были на корабле в порту. По дороге пронёсся блестящий голубой грузовик обтекаемой формы, таща на прицепе длинный серый контейнер с заржавленными боками, видимо, поставленный