Страна призраков

беседников поднялся с места.

Милгрим отпустил перила и вернулся в комнату, сделав два длинных, необычайно осторожных шага. С предельной осмотрительностью закрыл за собой дверь, повесил пальто на стул, разулся и влез под простыню с рыбаками, натянув её до самого подбородка. Потом закрыл глаза и совершенно затих. Хлопнула дверь на улицу. Мгновение спустя зашумел мотор, и стало слышно, как отъезжает машина.

Некоторое время спустя в комнате раздались шаги, а затем приказ:

— Поднимайся.

Милгрим открыл глаза. Браун шагнул к нему и сорвал простыню.

— Твою мать, как можно дрыхнуть в одежде?

— Я нечаянно заснул, — извинился пленник.

— Ладно, ванна внизу. Там найдёшь халат и мешок для мусора. Все свои шмотки сложишь туда. Мойся, брейся, надевай халат и спускайся на кухню, будем тебя стричь.

— Вы ещё и стрижёте? — удивился Милгрим.

— Здешний домоправитель. Он тебя и в порядок приведёт, и снимет мерку для одежды. Только не вздумай спать в обновках. Увижу — не поздоровится.

Браун развернулся на пятке и вышел из комнаты.

Милгрим ещё немного полежал, уставившись в потолок. Затем поднялся и, достав из кармана пальто свои туалетные принадлежности, отправился в душ.

51.

«Цесна»

Тито выяснил, что может уснуть и в самолёте.

Здесь, за маленькой, полной приборов кабиной, где сидел раздобревший седой пилот, располагалась кушетка и два откидных кресла на шарнирах. Спутники покоились в креслах, а Тито лежал на кушетке, глядя в изогнутый потолок (обитый, как и мягкая мебель, серой кожей). Самолёт был американский, один из последних в своём роде, выпуска тысяча девятьсот восемьдесят пятого года выпуска; об этом рассказывал старик, пока троица поднималась по маленькой лестнице на колёсах, застывшей на взлётно-посадочной полосе ист-хемптонского аэропорта.

Тито не представлял себе, зачем старику понадобилось такое древнее ископаемое. Может, самолёт был его собственностью и просто хорошо сохранился с тех пор? При взгляде на небесную машину на ум приходили земные, американские автомобили в Гаване, столь же почтенного возраста, похожие китов из мороженого, матово-зелёные или розовые, с украшениями в виде гигантских зубов и плавников из хрома, каждый дюйм которых всегда начищался до неимоверного блеска. Шагая прочь от «Линкольна» вслед за Гарретом и стариком, захватившими кое-какой багаж из фургона, Тито, вопреки собственному страху, поймал себя на том, что восхищается каждой линией самолёта и его завораживающим блеском. Это было великолепно: очень длинный и очень острый нос, пропеллеры на крыльях и круглые иллюминаторы в ряд.

Толстый улыбчивый пилот, судя по всему, был счастлив увидеть старика, с которым, по его же словам, не встречался бог знает как долго. Старик ответил, что, дескать, и в самом деле, сколько лет, сколько зим, и что с него причитается. Да ничего подобного, возразил пилот, какие могут быть счёты, а сам подхватил пару чемоданов и чёрную сумку, чтобы убрать их в потайное отделение под крылом, позади двигателя.

Поднимаясь