Страна призраков

ся.

— Альберто мне уже рассказал. Не представляешь, куда он мог направиться?

— Это же Шомбо. — Одиль взяла свой кофе. — Он быть где угодно. ‘Оллис, ты не хочешь поехать со мной на Сильверлейк? В гости к Бет Баркер?

Журналистка задумалась. Кажется, она недооценивала очень ценный источник сведений. Если приятель Одиль (случаем, не бывший?) и вправду знал Бобби Чомбо-Фергусона…

— Это та, у которой квартира вся в виртуальных ярлыках?

— ‘Иперпространственная обстановка, — поправила собеседница.

«Господи помилуй», — вздохнула про себя Холлис.

И подняла зазвонившую трубку.

— Да?

— Это Памела. Мэйнуоринг. Хьюберт просил передать, что собирается в Ванкувер.

Холлис покосилась на Одиль.

— Он уже знает, что Бобби — канадец?

— Вообще-то, знает, — ответила Памела.

— А я только что услышала.

— Вы с Хьюбертом обсуждали эту тему?

Журналистка подумала.

— Нет.

— Ну, вот видите. Он хочет, чтобы вы тоже полетели.

— Когда?

— Если сорваться прямо сейчас, вы могли бы успеть на тринадцатичасовой рейс «Эйр-Канада».

— А во сколько будет последний?

— Сегодня в восемь.

— Ладно, закажите два билета. На фамилии Генри и Ричард. Я перезвоню.

— Хорошо. — Памела отключилась.

— ‘Оллис, — позвала Одиль, — в чём дело?

— Ты не можешь на несколько дней сгонять со мной в Ванкувер? Вылет — сегодня вечером. За счёт «Нода», конечно. Билеты, гостиница, все расходы.

Француженка изумлённо выгнула брови.

— Серьёзно?

— Да.

— ‘Оллис, ты знаешь, «Нод» оплатить мой приезд сюда, платить за ”le Standard”…

— Ну, тем более. Так как насчёт Ванкувера?

— Само собой, — согласилась Одиль. — Только зачем?

— Поможешь мне отыскать Бобби.

— Я попробовать, но… — Одиль вновь по-французски пожала плечами.

— Вот и отлично, — сказала Холлис.

50.

Галерея шёпотов

Милгрим проснулся на узкой кровати под фланелевой простынёй с набивным рисунком из лилий, речных пейзажей и многократно размноженного рыбака, забрасывающего удочку. Наволочка была из точно такого же материала. На противоположной стене в ногах постели висел огромный плакат: голова белоголового орлана на фоне раздувающихся складок «Доблести прошлого»{[137]}. Похоже, Милгрим разделся перед сном, но совершенно не помнил этого.

Он посмотрел на постер, упрятанный за стекло и оформленный в незамысловатую пластмассовую раму с позолотой. Прежде мужчина никогда не видел подобного. Фотография поражала и тревожила взгляд плавным, чуть ли не порнографическим качеством изображения. Казалось, будто бы объектив смазали вазелином. Если, конечно, кто-нибудь ещё делал это — в смысле, смазывал вазелином объектив. Скорее всего, картинку целиком исполнили на мониторе компьютера. Бусина глаза, сверхреалистично блестящая и выпуклая, словно нарочно была просчитана так, чтобы сверлить лоб зрителя. Не помешал бы ещё какой-нибудь лозунг, что-то занудное и ура-патриотическое. А впрочем, и этих волнообразных полос, горстки звезд в верхнем углу и головы пернатого хищника довольно