Зима в Эдеме (пер. О. Колесникова)

– Я с удовольствием делаю все, чтобы помочь Салватионер.

Вайнти слышала этот термин все чаще и чаще в эти дни. Сначала это выражалось как «она – которая – помогает – нам», но потом превратился в «она – которая – спасет – нас». Так думали йиланы из Икхалменетса, и так они говорили. Они не сомневались, не переживали о фарги, которые умерли, чтобы остальные выжили, они могли видеть, как снег с горных вершин все ниже и ниже опускается, могли чувствовать холодное дыхание суровой зимы, подбирающейся все ближе. Эйстаа в какой-то степени должна была разделять эти чувства.

Вайнти стояла рядом с командиром урукето на вершине плавника, когда они заходили в гавань Икхалменетса. С удивительной грациозностью огромное существо прошло мимо целого ряда урукето и встало на свое место у доков. Энтеесанты помчались вперед в поисках вознаграждения. Небольшие волны ударялись о деревянные стены дока, скатываясь на стены урукето.

Вайнти посмотрела вниз на основание плавника и знаками дала знать о себе члену экипажа, который был внизу.

– Высокочтимая Акотолп – желательно присутствие.

Вайнти оглядела док и попыталась скрыть свое недовольство, пока ждала ученую. Эйстаа знала, что Вайнти возвращается. Она послала за ней, зная, что та на борту урукето. Однако ее никто не ждал на пристани, никто из достойных и высоких по рангу не встречал ее. Если это было не оскорбление, то наверняка предупреждение. Этого Вайнти не хотела. Ланефенуу не скрывала своих чувств по поводу конфликта с устузоу. Снизу послышалось тяжелое дыхание и пыхтение, потом появилась сама Акотолп.

– Такой тяжелый подъем, – пожаловалась толстая ученая. – Путешествие на урукето имеет свои неудобства.

– Ты пойдешь со мной к эйстаа?

– С удовольствием, сильная Вайнти. Чтобы оказать тебе помощь и поддержку, что в моих силах. – Она скосила одни глаз в сторону командира и увидела, что та стояла спиной к ней, наблюдая за урукето. Потом она продолжила: – Возьми силы от знаний, если ты вспомнишь то, что тебе прикажут. Ни фарги, ни йиланы не делали ошибок, выполняя эти приказы.

Вайнти выразила благодарность за понимание, потом добавила:

– Я хочу, чтобы это было легко, добрая Акотолп. Но я командую силами, поэтому должна нести ответственность за каждую неудачу. Пойдем.

То, чего они ожидали, стало очевидным, когда они достигли амбеседа. Эйстаа была там и сидела на своем месте, окруженная помощницами. Но огромное открытое пространство было пустым: песчаный пол разровняли и украсили узорами. Когда они шли по нему к Ланефенуу, после них оставался двойной ряд отпечатков ног. Ланефенуу сидела прямо и неподвижно, когда они подошли. Только когда они остановились перед ней и выразили преданность и внимание, она повернулась к ним и холодным взглядом окинула Вайнти.

– Были поражение и смерть, Вайнти, поражение и смерть.

Вайнти сложила руки в знак уважения к ее превосходительству, отвечая:

– Смерть, я согласна, эйстаа. Умерли хорошие йиланы. Но поражения не было. Нападение продолжается.

Ланефенуу в миг разгневалась:

– И ты говоришь, что уничтожение всех сил – это не поражение!?

– Нет. В этом мире все обстоит так: или ты съешь, или тебя съедят – эйстаа, ты знаешь это. Мы были разбиты устузоу, но мы живем, чтобы лишить их жизни. Я говорила тебе, что это опасный враг, но я никогда не говорила, что у нас не будет потерь.

– На самом деле ты говорила это. Ты не сочла нужным сообщить мне о количестве погибших йилан, о количестве убитых таракастов и урукето. Я недовольна тобой.

– Я склоняюсь перед твоим гневом, сильная Ланефенуу. Все, что ты говоришь, правильно. Я не стала давать тебе численность тех, кто должен был умереть. Теперь я могу назвать это число, эйстаа.

Вайнти широко развела руки: это был жест, показывающий это количество. В это же время она произносила название великого города.

– Икхалменетс умрет, все умрут. Это будет город смерти. Вы обречены.

Помощницы Ланефенуу завыли от ужаса, который произвела на них ее речь, и посмотрели на большую гору, на которую она указывала пальцем. На горе они видели снег, который не хотели видеть. Он переливался множеством огней в лучах солнца.

– Приближается зима, эйстаа, зима без конца. Каждую зиму снег все ниже сползает с горы. Однажды он достигнет города и никогда не растает вновь. Все, кто останется здесь, умрут.

– Ты говоришь больше того, что тебе положено! – закричала Ланефенуу, вскакивая на ноги и сопровождая это жестами сильного гнева.

– Я говорю только правду, великая Ланефенуу, эйстаа Икхалменетса, вождь йилан. Идет смерть. Икхалменетс надо переместить в Гендаши, пока не случилось несчастье. Я работаю только для того, чтобы спасти этот город. Как и ты, я очень сожалею о смерти ваших сестер и животных. Но кто-то должен погибать, чтобы другие остались в живых.

– Почему? У нас уже есть Альпесак. Ты докладывала мне, что он хорошо растет, и вскоре Икхалменетс сможет перебраться в Альпесак. Если это так – какая необходимость говорить об этих смертях?

– Необходимость состоит в том, что надо уничтожить устузоу. Должно быть вынесено окончательное решение против их угрозы. Пока они живы, они будут опасны для нас. Ты помнишь, что однажды они разрушили и захватили Альпесак? Это больше не должно повториться.

Тело Ланефенуу все еще было скрючено от гнева. Однако она хорошенько обдумала сказанное Вайнти, перед тем как заговорить. Акотолп воспользовалась молчанием и выступила вперед.

– Великая Ланефенуу, эйстаа Икхалменетса, можно я расскажу тебе о том, что уже сделано и что будет сделано, чтобы перенести Икхалменетс в Энтобан?

Ланефенуу крепко рассердилась из-за того, что ее прервали, потом справилась со своими эмоциями, поняв, что гнев на этот раз ничем не поможет. Вайнти, как остальные, не дрожала перед ней; не дрожала и эта толстая йиланская ученая. Ланефенуу села и сделала знак Акотолп, чтобы та говорила.

– Существует много способов для животного, чтобы напасть, для болезни – чтобы убить. После каждой инфекции каждый хороший ученый определяет причину заболевания и находит средство от него. Однажды удавшееся нападение, которое было совершено против нас, потерпит неудачу в следующий раз. Устузоу сожгли наш город. Теперь мы выращиваем города, которые нельзя сжечь. Устузоу напали на нас ночью, под покровом тьмы. Мощный световой поток теперь сразу же обнаруживает их; наши лозы и стрелы убьют их.

Ланефенуу сделала жест презрения.

– Это не тот исторический урок, который мне нужен. Мне нужна победа.

– Она будет у тебя, эйстаа; она неизбежна. Нападение и побег – это метод мерзких устузоу. Медленный рост, неизбежный успех – это для йилан.

– Слишком медленно!

– Достаточно быстро для неизбежной победы.

– Я не вижу никакой победы в гибели моих йилан.

– Мы изучаем ошибки. Этого больше не повториться.

– А что же вы изучали? Я знаю, что, окруженные защитной стеной, они все погибли!

Акотолп выразила согласие, но прибавила к этому силу ума:

– Глупые фарги могут поднять панику, бежать и говорить о невидимых устузоу. Это разговор невежества. У ученых нет секретов. То, что могут делать устузоу, могу понять и я. Я провела исследование, в котором использовала животных с хорошим обонянием, чтобы идти по следу устузоу. Я обнаружила, где у них расположен лагерь, дорогу, по которой они уходят.

Это заинтересовало эйстаа и привлекло внимание. Она забыла на время о своем гневе. Вайнти знала, что делала Акотолп, и была ей благодарна.

– Ты нашла дорогу, по которой они приходят и уходят, – сказала Ланефенуу. – Но как они напали и убили, ты раскрыла это?

– Конечно, эйстаа, потому что наука йилан всегда была сильнее этих устузоу. Они выследили, где йиланы разбивают лагерь. Поэтому перед тем, как прибыли атакующие силы, они, как звери, закопались в землю и ждали. Так просто. Они не пошли к нам – мы пришли к ним. Ночью они ворвались и убили нас.

Ланефенуу была удивлена.