Зима в Эдеме (пер. О. Колесникова)

– Надо подойти поближе и посмотреть, что они делают, – сказал Неннэ.

Мескавино в ответ простонал, лицо его до сих пор было закрыто растопыренными пальцами. Неннэ посмотрел на него сверху вниз, и им овладело сострадание. Отец Мескавино и его единственный брат были убиты мургу. Негодование и месть привели Мескавино сюда, и он хорошо воевал. Это время прошло. Большое количество смертей каким-то образом повлияло на него, сломило его. Неннэ пытался пристыдить его, чтобы к нему вернулся облик саску, но это оказалось бесполезно. Он спустился вниз и дотронулся до его плеча.

– Ступай назад, Мескавино. Расскажи им о том, что мы видели. Я хочу подойти поближе и посмотреть, если мне удастся, что за волю Карогниса они выполняют. Иди назад.

Когда Мескавино посмотрел на него, на его лице был еще страх.

– Я ничего не могу поделать с собой, Неннэ. Я бы пошел с тобой, если бы мог. Но мои ноги не хотят идти вперед, они идут только назад. Я все расскажу Керрику и Саноне.

Неннэ видел, как Мескавино быстро шел назад вдоль берега, и, действительно, его ноги в этом направления работали очень хорошо. Потом Неннэ повернулся в ту сторону, где высадились мургу. Теперь-то он узнает, что происходило там, на берегу. Собрав воедино все свои знания о лесе, он вошел в лес и дальше пошел в полной тишине. Прошло много времени, солнце уже садилось, когда он подобрался достаточно близко к месту, откуда хорошо была видна полоса кустарников. Этот кустарник покрывал собой весь пляж и землю за пляжем и простирался до самого моря. Он был особого вида, с большими коричневыми листьями, хотя к нему примешивались и другие растения, тоже темной окраски. Неннэ пошел вдоль опушки леса, когда увидел первую жертву. Потом еще и еще. Он стоял, парализованный, как Мескавино, скованный ужасом, пока наконец у него не хватило сил заставить себя сделать шаг назад, потом еще шаг с этого места.

Хотя назад он продвигался по песку очень быстро, семимильными шагами, он так и не догнал Мескавино, который, должно быть, бежал намного быстрее, подгоняемый страхом. Первый раз в жизни Неннэ смог понять, что чувствовали другие.

Керрик узнал от Мескавино о присутствии йилан, поэтому он еле сдерживал себя от нетерпения и, ожидая, когда Неннэ утолит жажду из водяного фрукта, обхватил голову и мокрое от пота тело последнего. Когда наконец Неннэ смог заговорить, его глаза были широко раскрыты, наполненные воспоминаниями увиденного, а кожа, всегда смуглая, казалась бледнее.

– Сначала я увидел только одну жертву – оленя, пришедшего, чтобы пожевать кустарники. Он – мертвый, виноградная ветка с острыми шипами обвила его йогу. Потом я увидел другие трупы, от некоторых остались одни кости; трупы совершенно разных животных, даже животных – мургу, которые погибли на растущей стене. А так же птицы, морские птицы, которые прилетели сюда, – они навсегда остались здесь. То, что там растет, – это живая смерть, которая убивает все и всех, находящихся поблизости.

– Но почему? Что это может значить? – спросил Саноне, а остальные слушатели в недоумении закивали.

– Что это значит? – Голос Керрика был угрюмым, когда он говорил. – Для нас ничего хорошего. Подумайте. Мургу здесь во всей своей мощи, со своими многочисленными кораблями-чудовищами. На этом острове у них база, недоступная для нас. Мы можем построить лодки, но я думаю, что мы все умрем, если окажемся там. Пока мы и они вместе на этом острове, конечно, будут возникать проблемы. Но они вырастили на этом острове место смерти.

– Это далеко от нас, – сказал Мескавино слабым, но полным надежды голосом.

– Это сейчас, – сказал Керрик без малейшей надежды. – Это место будет постоянно разрастаться, или другое такое место может вырасти поблизости от нас, мы можем быть уверены в этом. Они меняют свою тактику, и это меня пугает. Когда они раньше нападали на нас, они посылали вооруженных фарги против нас и были разбиты. Сейчас я очень боюсь, что тот, кто стоит во главе их, задумал что-то гораздо более сложное и более смертельное.

Насколько это было смертельно и насколько уязвимо? С этой мыслью, появившейся в его голове, к нему пришел страх. Когда он заговорил снова, все почувствовали это в его голосе.

– Я должен пойти и посмотреть на этот живой барьер на побережье. Ты покажешь мне его, Неннэ? Поможешь мне донести кое-какие вещи, которые понадобятся мне?

– Я пойду с тобой. Прямо сейчас?

– Нет, тебе надо отдохнуть, да и поздно уже. Мы пойдем утром.

Они отправились туда на рассвете, продвигаясь вперед очень осторожно, стараясь идти по следам, которые были оставлены накануне, где они еще были хорошо видны над самой высокой точкой прилива. К полудню они увидели этот барьер: зеленый сектор с моря въедался в берег. Но существовала одна отличительная черта.

– Они ушли, – сказал Неннэ. – До этого все было по-другому. Часть кораблей-чудовищ стояла в море, а другие курсировали между ними и побережьем; большие корабли приплыли с острова. А теперь они все ушли.

Керрику показалось, что здесь какая-то ловушка. На море было пусто, остров издали при полуденном освещении казался серым. За ним были другие острова поменьше этого; Керрик помнил их, когда проплывал мимо на урукето: там их была целая цепь. Алакас – аксехент, цепочка золотых падающих камней. Подходящее место, чтобы подойти с моря и чтобы чувствовать себя здесь в безопасности. Но целый сектор смерти на берегу – что бы это значило?

– Я залезу на дерево, на самое высокое, – сказал Неннэ. – Оттуда я, может быть, увижу, что находится за этим барьером.

Он был хорошим верхолазом и много раз перелезал через стену в своей долине, а забраться на дерево было намного легче. Вниз летели мелкие ветки и листья, когда он карабкался по толстым сучьям вверх. На какое-то время он замер, а потом спустился вниз так же проворно, как забирался наверх.

– Ничего, – сказал он задумчиво. – Там только один песок. Пусто; чудовища, которые были там вчера, ушли. Если они не закопаны в песке, то они ушли.

– Мы пойдем к тому месту, откуда ты наблюдал за ними вчера, рядом со смертоносной территорией, – сказал Керрик и взял свой лук, а Неннэ повесил через плечо кожаный мешок.

Труп оленя был на том же месте, теперь облепленный насекомыми; далее, за ним вся зеленая стена была усеяна трупами. Керрик согнул лук и выбрал стрелу, а Неннэ тем временем раскрыл свой мешок.

Керрик тщательно обмотал стрелу длинной лентой из холста и налил на нее немного масла из кожаного сосуда. Неннэ сел на корточки, чтобы укрыться от ветра, потому что высекал огонь из камней. Он подбросил несколько сухих веточек: разгорелось небольшое пламя в ямке, которую он выкопал в песке. Керрик стоял, наполовину натянув тетиву, нагнулся и поднес пропитанную маслом ткань поближе к пламени. Ветошь тотчас же воспламенилась, но пламени не было заметно при солнечном свете: виден был только темный дым. Затем он встал, сильно оттянул назад горящую стрелу, нацелился высоко в воздух – и отпустил ее.

Она описала огромный полукруг и упала в зеленый барьер. Они могли видеть, как она, немного шипя, проткнула лист растения. Когда дым рассеялся, Керрик послал еще одну дымящуюся стрелу, потом еще и еще. Каждый раз результат был один и тот же.

– Они узнали, – произнес он голосом, мрачным, как смерть.

– Теперь они знают об огне. Во второй раз мы не сможем их сжечь.

Неннэ озадаченно постучал себя по лбу:

– Ничего в этом я просто не понимаю.

– Я понимаю. У них база на этой земле, которую невозможно атаковать или сжечь.

– Мы можем воспользоваться стрелами и пиками. За этим барьером они все равно беззащитны.

– Да, за этим барьером, вот такого размера, они могут быть и беззащитны. Ну, а если они вырастят барьер больших размеров, чем этот, за ним они могут прятаться по ночам и будут недосягаемы.

– Эти мургу делают странные вещи, – сказал Неннэ, плюнув с отвращением в направлении зеленой стены.

– Они делают это потому, что они думают не так, как мы. Но я знаю их, мне бы следовало понять, что они теперь делают. Я должен серьезно подумать над этим. Это сделано с определенным замыслом – и мне надо докопаться до сути всего задуманного. Давай подойдем поближе.