Галерея демонов Ламбранта (СИ)

— Ну, здравствуй, Павел, — издала голова хриплым голосом и закашляла.

— О, Филоппон, позволь тебе немного помочь, — вызвался Одилон, задёрнул повыше рукава и вернул голову Зерданского в прежнее положение.

Глаза люциферита вспыхнули адским огоньком. Он озлобленно закусил нижнюю губу и поджал скулы так, что на его лице заиграли желваки.

— Погляди, Филоппон, он похож на тигра в клетке, — радостно произнёс «ангел», указав на Павлова, но тут же осёкся. — О, прости, ведь ты же у нас слеп… Просто поверь, твой старый знакомый выглядит очень рассерженным. Если б нас сейчас не разделял сигил, здесь всё вокруг уже полыхало бы красным дьявольским пламенем.

Голова Зерданского зарычала в ответ, словно удовлетворённая собака, заполучившая лакомую кость.

— Ж-жаль… — изрёк он после приступа радости. — Жаль, что нельзя его голову сначала сжечь, а потом передвигать на колёсиках…

— О, Филоппон, мы уже много раз с тобой это обсуждали, — укоризненным голосом заговорил Одилон, поглаживая обугленный череп длинными пальцами. — Ты разве ещё не смирился с этим фактом?

— Так я и думал, — сказал, наконец, Ламбрант, сдерживая свою ярость. — Если бы вы оба хотели моей смерти, то не стали бы тащить меня сюда, собирать прах и чертить сигил. Вам явно что-то нужно от меня.

— О, ты делаешь определённые успехи в своих интеллектуальных способностях, — оживился «ангел», отпрянув от обгоревшей головы на тележке. — Я уверен, если дать тебе шанс ещё несколько месяцев пообщаться с нами, ты сможешь даже научиться управлять бесами.

Он подошёл к пепельной черте сигила и снисходительно посмотрел на демонического пленника.

— Но, боюсь, у тебя нет такой возможности, — продолжил Одилон, поправляя длинные рукава своей накидки. — Конечно, мы бы могли с братьями отправить тебя к Дьяволу ещё вчера, до того момента, пока ты не восстановил свои силы. Однако, как я тебе уже говорил, у нас большая проблема с воспроизводством кадров. Праведники стали дефицитом. Так что тело Вадима Плетнёва, которое ты столь бесцеремонно украл, представляет для нас особую ценность.

— Он обязан его вернуть!.. — возмущённо прокряхтела голова Зерданского.

— Не переживай, Филоппон, он уже в наших руках. Осталось найти настоящего Вадима Плетнёва и провести его реверс в это тело. Конечно, оно порядком осквернено от пребывания в нём рогато-копытной скотины. Но, я уверен, молитвами наших прихожан и святой водой нам удастся его очистить от всей этой демонической грязи.

В ответ на эту пафосную речь Ламбрант тихо захихикал. Монахи, наблюдавшие за общением Одилона с пленником, настороженно переглянулись между собой. Голова Зерданского попробовала вновь высказать какие-то возмущения, но опять опрокинулась — на этот раз вперёд, прямо полуистлевшим лицом на край золотого подноса.

— Что ты смеёшься? — уточнил «ангел», нервно потирая пальцами балу, которую в очередной раз извлёк из недр своего просторного одеяния.

— Я представил, в каком сейчас состоянии этот ваш Плетнёв, — промолвил Павлов, радостно мотая рогатой головой. — Но вы не отчаивайтесь — ищите его дальше…

Люциферит в этот момент был не далёк от истины. Если бы Одилон знал, как себя чувствовал в данные минуты Вадим, он бы удивился проницательности своего пленника. И наверняка ничуть не меньше, чем Аделард, очнувшийся в ванной. В нос ударил сильный запах коньяка. Голова кружилась и болела. Хорошо, хоть не было глаз, иначе бы они тоже подтвердили отвратную сторону опьянения.

Что произошло за последние часы и каким образом бес оказался здесь, он совершенно не помнил. Кажется, после употребления дорогого алкоголя у него напрочь снесло сознание. Последнее, что Борисов сумел воспроизвести в памяти, был разговор с Наватиным в его домашнем кабинете. Всё остальное — словно в тумане.

Кожу обжигал коньяк. Судя по всплескам, в ванне его оказалось много. Поэтому в следующие полчаса Аделард пытался выбраться из своего алкогольного заточения, безуспешно подтягивая отяжелевшее тело к краю. Наконец, ему удалось вскарабкаться на угол ванны, и он рухнул на пол.

От удара о плитку в глазах возникли искры. Коньяк струями стекал с пьяного беса и разливался по полу. Какое-то время он пролежал в таком положении, вновь пытаясь совладать с памятью. Доползя до стены и кое-как поднявшись, Аделард сумел отдышаться и понять, что ещё день. За широким окном ванного помещения разливался свет. Судя по чириканью птиц, оно было открыто. С улицы поддувал свежий майский ветерок, а где-то вдалеке прогудела машина.

Несмотря на подкашивающиеся копыта, Борисов дошёл вдоль стены до массивной раковины и открыл воду. Засунув рогатую голову прямо под кран, он ощутил прилив свежести. Едва смыв остатки коньяка с лица и шеи, бес почувствовал, как к нему возвращается зрение. Видно, конечно, немного, но гораздо лучше, чем в кромешной темноте.

— Эй, где все-то? — воскликнул Аделард и, покачиваясь, двинулся обратно к ванне. — Вы чё там все, умерли, что ли?..

Следом к нему пришло осознание того факта, что на нём одежда, насквозь пропитанная алкоголем. Если коньяк продолжит всасываться в его кожу, он останется в сильном опьянении ещё надолго. Поэтому в следующие минуты Борисов стаскивал с себя вещи, пытаясь не упасть на мокром полу.

Странно, но ни Наватин, ни даже Плетнёв о себе не напоминали. С галеристом более менее ясно, тот мог валяться пьяным в какой-нибудь отдалённой комнате своего шикарного коттеджа. Но вот что стало с Вадимом? Неужели алкоголь сумел вытравит его из головы???

Эта версия порядком оживила Аделарда. Он забрался в душевую кабину, располагавшуюся в углу помещения. Горячей воды не оказалось, так что помывка стала во всех смыслах освежающей.

Закутавшись в махровое полотенце, висевшее поблизости на крючке, Борисов услышал, как что-то рассыпалось по кафелю. Пригнувшись, он нащупал два прохладных камешка величиной с голубиное яйцо. И они оказались изумрудами! Примерив один из них на правый глаз, бес повнимательнее осмотрелся и увидел возле ванны намокший клочок бумаги. Пришлось вставить и второй камушек, чтобы суметь прочитать мелкие строчки.

«Я сохранил тебе жизнь — во второй раз)) И даже обточил изумруды! Если ты читаешь эту записку, значит, с размером я угадал правильно) Но если увижу тебя вновь, непременно снесу твою рогатую башку… Михаил».

Аделард хмыкнул, посмотрев на своё отражение в большом зеркале над раковиной, и улыбнулся. Конечно, голова ещё побаливала от такого количества спиртного, но понемногу прояснялась. Видимо, избавление от мокрой одежды и холодный душ сделали своё дело.

Выйдя из ванной комнаты, бес на всякий случай проверил помещения на втором этаже. Несколько дверей оказались заперты на ключ. Внизу тоже царили тишина и покой.

— Какое же счастье! — воскликнул Борисов, расправив руки и насладившись свежестью майского воздуха перед открытым окном. — Неужели я окончательно свободен?..

— Не ори, — раздался в ответ недовольный голос в голове, из-за чего Аделард споткнулся и рухнул на ковёр.

— Ты??? — испуганно пропищал он.

— Ну а кто ещё? — парировал Плетнёв. — Хотя с твоим алкоголизмом с тобой может уже начать разговаривать «белочка»…

— Да мать твою за ногу! Я так обрадовался, что тебя нет. Откуда ты вообще взялся, а?!

— У тебя от возлияний отшибло память? — засмеялся Вадим. — Не помнишь, как позавчера в Вышинском Посаде люциферит похитил моё тело, а меня засунул в твоё?..

— Всё я прекрасно помню! Не знаю только, как избавиться от тебя уже! Думал, ты исчез благодаря каким-нибудь манипуляциям этого галериста!..

— Увы, у него на это не хватило времени. Он задержался в подвале, что-то там долго точил и пилил. Потом позвонил какому-то другу, попросил дать ему тачку на несколько дней.

— Ты что, всё это видел??? — удивился Борисов, поднявшись с ковра, и присел на стул прямо в полотенце.

— Нет, но слышал.

— Как ты мог это слышать, если я был в вырубоне?

— Поначалу я тоже обрадовался, что не слышу твоего голоса. Думал, ну сейчас совладаю с телом и смогу уже продолжить поиски без тебя.