Чёрное пламя

Покинув место сражения, бывший президент около часа петлял по лабиринтам улиц и переулков города Зерган в поисках подходящего укрытия. Сначала ему пришла в голову безумная идея ворваться в один из жилых домов и взять в заложники какую-нибудь семью, чтобы начать требовать у контролирующих город войск (не важно чьих) безопасный выезд из страны, но почти сразу же он её отбросил. Он не хотел усугублять своё положение, наживая себе лишних врагов, и поэтому решил искать союзников.

Укрывшись в штабе зергерских войск, в котором к его величайшему удивлению абсолютно все солдаты были мертвы, Загофарт Зарот сразу же уселся за аппарат телефонной связи в надежде призвать на помощь как можно больше союзников, но к его разочарованию (к которому в глубине души он всё-таки был готов) всего только трое солдат не оставили его в одиночестве. Они сейчас находились с ним в этом штабе с оружием в руках и были готовы ради него сражаться не жалея собственных жизней.

- Ну, ничего… Я думаю, что они в скором времени к нам заявятся. А мы подождём их визита, а затем встретим их шквалом огня. – Продолжал высказывать свои мысли вслух на зергерском языке Загофарт. – Во всяком случае, мы готовы к нападению, а значит, у нас имеются все шансы на победу. Мы просто обязаны их победить.

- Мистер Зарот, неужели вы думаете, что они придут сюда за вами? – С явным сомнением в голосе спросил его один из находящихся вместе с ним в комнате солдат, который стоял у окна и лениво покуривал. – Ведь если они прибыли в Зергерию за спутником, который теперь уничтожен, то значит им здесь уже больше нечего делать.

- Ты ошибаешься, мой дорогой друг. – Покачивая головой, возразил Загофарт, не прерывая своего хождения из стороны в сторону. – После того, как я застрелил мистера Трумена, они уже не оставят меня в покое. Этим самым я бросил им вызов, и они его не проигнорируют. На днях эти агенты точно придут, чтобы разобраться со мной.

«Но мы сами разберёмся с ними, а потом я покину эту страну». – Подумал бывший президент Зергерии, но вслух, конечно же, этого не сказал, так как его временным союзникам об этом не нужно было знать. – «И судя по всему, покинуть мне её придётся уже навсегда. Как бы это ни было печально, но меня с ней больше абсолютно ничего не связывает. Воспоминания? Да прекратите! Какой смысл цепляться за прошлое и постоянно жалеть о том, чего не можешь изменить? Нужно продолжать жить дальше и всё!»

- Не переживайте, мистер Зарот. Мы сами разберёмся с ними. – Вторя его мыслям, со зловещей усмешкой проговорил на родном языке зергерский солдат. – Если вы правы, и они придут за вами, то покинут нашу страну только в металлических гробах.

- Я уверен, что так и будет. – Согласно кивнув, сказал Загофарт Зарот и, перестав ходить туда-сюда, добавил: – Мы им это обеспечим. Вчетвером справимся.

Военный аэродром Зергерии.

Около города Зерган.

В это же время.

Погрузка проходила в полном молчании. Двое солдат в зеленом камуфляже и синих беретах подхватили с обеих сторон очередной радостно поблескивающий от солнечных лучей металлический гроб и, поджав губы от напряжения, понесли его к стоявшему невдалеке тяжелому военному транспортнику. Он был выкрашен в тёмно-зелёный цвет и размалёван чёрными волнистыми полосами, из-за чего был похож на огромного хищного ящера, которые, если верить легендам, когда-то в незапамятные времена обитали на планете Армикон в самом начале первого тысячелетия.

Командир погибшей во вчерашнем бою группы (тела которых сейчас находились в металлических гробах, что двое солдат грузили в самолёт) Фрэнк Колтон молча расписался в бланке, что принял от капитана ответственного за транспортировку тел погибших в Эндерлию, на котором вместо зелёного камуфляжа была надета чёрная форма состоящая из кителя с синими погонами и брюк, а голову украшал тоже синий берет, но только не с эмблемой воздушных войск, а с золотистой кокардой, а затем, вернув ему документ и ручку, снова принялся следить за процессом погрузки.

Стоявшие в стороне агенты Кенет Кейн, Сэмуэль Сайерс, Мезес Маливан и Каролина Би’Джей смотрели на это с одинаковыми каменными выражениями лиц, а их отсутствующие взгляды были будто обращены внутрь. Каждый из них переживал страшный итог вчерашнего боя по-своему, но при этом боль у них была общая. Фрэнк Колтон тоже испытывал очень ощутимую горечь потери. Ведь почти вся его группа погибла в этом бою, а один из солдат куда-то пропал. Его тело до сих пор не было найдено, и поэтому командир надеялся, что он ещё жив и вполне возможно скоро вернётся.

Переведя взгляд на Каролину, мужчина с трудом подавил горестный вздох. Смотреть на неё без сочувствия было просто невозможно. Её бледное лицо было осунувшимся, а под глазами залегли розовые мешки от пролитых за бессонную ночь слёз. Ветер нежно играл с её растрепанными немытыми волосами и дёргал за лохмотья оборванной снизу майки, через дыры которой были видны перетягивающие её талию белые бинты, будто пытаясь отвлечь от тягостных мыслей, но девушка не обращала на его заигрывания никакого внимания. Фрэнк очень хорошо представлял, насколько ей было в данный момент тяжело. Ведь всё, за что она так отчаянно боролась, было вчера уничтожено в этом злосчастном бою. Она же так хотела вернуть похищенный спутник и спасти жизнь попавшему в плен к Загофарту Зароту своему генералу, но судьба распорядилась иначе, и теперь им всем оставалось только принять своё поражение и жить дальше.

Каролина, смотря на то, как двое солдат один за другим грузят в транспортник гробы с телами погибших, видела только раз за разом повторяющуюся перед глазами картину с моментом гибели Ларри Трумена. Снова и снова он бежал к ней, а затем выгибался от ударивших ему в спину пистолетных пуль, что пробив его насквозь, с брызгами крови вылетали из его груди, и с искаженным от боли лицом медленно опускался сначала на колени, а потом падал головой вперёд на асфальт. Это повторялось снова и снова всю ночь и продолжало повторяться до сих пор, как зацикленная видеозапись, от которой уже начинали уставать глаза, а голова становилась тяжёлой, как будто пространство в черепе было заполнено не мозгом, а мокрым песком. Это хотелось каким-то образом остановить, но ничего не помогало. Бесполезно даже было закрывать глаза, потому что тогда это всё начинало навязчиво прокручиваться перед внутренним взором.

В очередной раз тряхнув головой, чтобы отбросить навязчивое видение, Би’Джей украдкой посмотрела на стоявшего рядом агента Кейна и мысленно поблагодарила его за то, что он рассказал всю правду об истинной роли мистера Трумена в операции «Чёрное пламя». Кенет Кейн поддерживал связь с Ларри Труменом до того, как тот улетел в Зергерию и был в курсе всех его планов относительно данной операции. Ему было известно, что мистер Трумен не являлся предателем, но он не мог об этом ничего сказать даже своему непосредственному начальнику Валтену Маливану, так как не имел никакого права ставить под угрозу срыва тщательно разработанный считавшимся на тот момент мёртвым генералом ГРК план, который мог иметь все шансы на благоприятный исход.

Всё должно было выглядеть настолько достоверно, чтобы никто не смог засомневаться в данном положении вещей, но агент Олисен потом всё же засомневалась. Видимо она достаточно хорошо знала, каким на самом деле был Ларри Трумен, и поэтому никак не могла поверить в его предательство. Это совсем не вязалось с образом истинного патриота, каким он на самом деле был. Зная это, она не хотела, чтобы он был похоронен с клеймом порочащем его честь, и поэтому вчера вздохнула с облегчением, когда агент Кейн рассказал им всю правду, которую уже не имело смысла скрывать. Ей, конечно же, стало легче, но ненамного. Ведь теперь для неё вся работа с правительством перестала иметь какой-либо смысл. С ГРК практически все дела у неё подошли к концу, а с ФРС она вообще больше не желала иметь никаких дел. Би’Джей посчитала, что бюро её предало, бросив в беде.