Чёрное пламя

Нахмурившись, девушка опустила взгляд и, остановившись, осмотрелась по сторонам. Вокруг по-прежнему никого не было, кроме мертвецов и этот факт сильно её удивил. Ведь когда её взяли в плен здесь проходил ожесточённый бой и, судя по превосходящему числу противников, Эндерлийцы должны были либо отступить, либо погибнуть, но тогда здесь должны были остаться Зергеры, а их почему-то тоже не было. Обратив ещё раз внимание на свежие воронки, которые были слишком большими даже для противотанкового гранатомёта, Би’Джей догадалась, что они были оставлены от ракетного удара, что был нанесён с воздуха. «Это, скорее всего, наши выслали сюда вертолёт уже после того, как отступили». – Подумала она и подошла к лежавшим у подбитого броневика мёртвым Эндерлийцам. – «Но если они решили сразу же расчистить себе дорогу, отбив улицу назад, то значит, они собираются скоро снова сюда вернуться!»

Сделав такой вывод, Каролина немного повеселела и стала внимательно осматривать тела в поисках чего-нибудь полезного. Навязчиво лезшее при этом ей в голову слово «мародёрство» она поспешно отгоняла, стараясь не заострять на нём внимания. Пусть ей в душе было немного совестно, но в данной ситуации, когда лишняя обойма, граната или даже нож могут в бою спасти жизнь, этой совестью вполне можно было пренебречь. Ведь, по сути, она не делала ничего плохого. Разве её действия каким-то образом оскверняли память этих погибших? Вовсе нет. Тогда в чём дело? Просто некрасиво? А на войне не бывает красиво. На войне только смерть, страх, боль и кровь. Может быть, для кого-то это и является красотой, но тогда о мародёрстве этим людям лучше просто молчать. Потому что по сравнению с их нездоровыми наклонностями её действия были не такими предосудительными. Тем более, она это делала по необходимости.

Ни запасной обоймы для автомата, ни гранаты Каролина к небольшому огорчению не нашла, а нож решила не брать, так как не видела в нём необходимости. Но зато она на поясе одного из тел обнаружила рацию, которая в данном случае вполне могла оказаться намного полезнее запасной обоймы или даже гранаты. Если, конечно, она окажется исправной и с помощью неё получится выйти на связь со своими людьми. Очень на это надеясь, Би’Джей нажала большим пальцем на кнопку переключателя, что располагалась в верхнем углу рации и из прикрытого решетчатой пластинкой динамика начали раздаваться шипение и треск. Поднеся рацию к губам, девушка судорожно вздохнула и, чувствуя, как учащённо бьется в груди от надежды сердце, стала говорить:

- Это Пантера! Кто-нибудь слышит меня? Приём! Я от блокпоста капитана Эферсона! Это Пантера! Отзовитесь! Приём!

- Капитан Эферсон слушает! Приём! – Через сильные помехи донёсся еле узнаваемый мужской голос. – Агент Олисен вы живы? Слава Богу! Где вы? Приём!

- Пока жива. – Слабо улыбнувшись, произнесла она с большим облегчением. – Но после плена чувствую себя неважно. А нахожусь я сейчас на центральной улице, где недавно проходил бой. Только здесь ни наших, ни врагов почему-то нет. Но убраться отсюда всё равно хочется. И поскорее! Я могу рассчитывать на вашу помощь?

- На центральную улицу уже направлен грузовик с нашими людьми. – Протрещала ей в ответ рация. – Нашим пришлось отступить, но после эвакуации наш вертолёт вернулся и нанёс по врагам ракетные удары, чтобы расчистить нам дорогу.

- Я так и подумала. – Сказала Би’Джей. – Но к чему такая спешка?

- Есть предположение, что Загофарт Зарот не будет тянуть с въездом в Зерган вместе со спутником, а сделает это сегодня. – Ответил Славич Эферсон. – А мы, конечно, хотим его перехватить. Так что грузовичок на подходе. Я им сейчас сообщу, что вы их ждёте. А вы готовьтесь, агент Олисен. Уже скоро всё должно закончится.

- Очень на это надеюсь. – Со вздохом произнесла Каролина. – Отбой!

Закончив разговор, девушка почувствовала неимоверное облегчение оттого, что скоро всё действительно может закончиться. Спутник наконец-то будет возвращён, а Ларри Трумен освобождён из плена. Би’Джей до сих пор не сомневалась в верности бывшего генерала своей стране. Она продолжала ему верить и хотела доказать всем, кто в нём сомневался его невиновность. Но получится ли у неё всё это сделать? Обернётся ли операция «Чёрное пламя» успехом? Было неизвестно. Вспомнив об облаках, что сложились в подобие жуткой маски, Каролина снова посмотрела на небо. Того лица там уже не было. Видимо клочки облаков поменяли свои положения, расплывшись по небу в разные стороны. Вопрос об исходе операции пока оставался открытым.

Понимая, что ожидание грузовика с эндерлийскими солдатами может занять продолжительное время, а враги могут появиться в любой момент, Каролина решила не рисковать, а просто-напросто замаскироваться. А как можно замаскироваться среди мёртвых тел? Правильно – тоже притвориться мёртвой! Это, конечно, совсем не привлекательно, но зато очень практично. Тем более, здесь война, а не конкурс красоты, где могут оценить твою внешность по достоинству. Поэтому Би’Джей без каких-либо сомнений и взвешиваний «за» и «против», начала, заранее морщась от боли, медленно приподнимать нижний край своей дырявой зелёной майки. Ожидание боли, что резко усилилась в обожжённых местах, когда от них отлипали обугленные края дыр, её не обмануло, и поэтому девушка реагировала на неё тихим шипением сквозь стиснутые зубы.

Освободив от прилипшей ткани последний обожженный участок кожи, Каролина судорожно перевела дух, пережидая, когда боль немного утихнет, а затем, неохотно опустив взгляд, начала внимательно осматривать покрывавшие бока и живот ожоги. На белоснежной коже она насчитала целых пять опухших розовых пятен, которые продолжали гореть, будто их до сих пор держали под напряжением. Покачав головой, девушка слегка надорвала нижний край своей майки, а затем стала медленно, чтобы не совершить неловкое движение, которое может причинить лишнюю боль, отрывать от неё небольшой лоскуток. Оторвав его, Каролина наклонилась к одному из окровавленных тел и осторожно, будто эндерлийский солдат всего-навсего спал, а она не хотела его разбудить, стала промокать лоскутом его раны, чтобы пропитать ткань кровью.

Завершив эти манипуляции, Би’Джей начала пропитанным кровью лоскутом водить по своему лицу и шее, покрывая их кровавыми разводами. Потом она, завернув край майки вверх, принялась аккуратно обмазывать кровью бока и живот, стараясь при этом не задевать обожженные места. Закончив наводить сомнительную красоту, девушка отбросила потемневший от крови кусок ткани в сторону и, принимая горизонтальное положение, полубоком прилегла между двумя окровавленными телами, практически сразу же слившись с ними в этой жуткой картине. Лёжа с закрытыми глазами и прислушиваясь к малейшему шороху, готовая в любой момент задержать дыхание, Каролина принялась ждать появления грузовика с подмогой, который, если верить Славичу Эферсону, уже направлялся сюда.

Город Зерган.

17:30 вечера.

Военный грузовик с беспрерывно колышущемся от бьющего в него при движении ветра зелёно-коричневым брезентовым тентом немного сбавил скорость при повороте на центральную улицу города Зерган и, не доезжая несколько метров до стоявшего поперёк дороги почерневшего от огня, но уже потухшего подбитого броневика, от которого струился рвущийся ветром на тёмно-серые клочки слабый дым, издал короткий утробный рык, а затем с сухим шорохом остановился. После этого из кузова грузовика стали ловко выпрыгивать на усеянный гильзами и запятнанный кровью разбитый прошедшими здесь боями асфальт вооруженные эндерлийские солдаты с тремя агентами ГРК. Последним, как обычно покинул кузов командир группы Фрэнк Колтон.

Увидев направляющуюся к ним от подбитого броневика еле узнаваемую Каролину, он тихо охнул от изумления. Выглядела она сейчас действительно не лучшим образом. Её слипшиеся от пота тёмно-каштановые волосы свисали сосульками, частично закрывая испачканное в крови лицо, а свёрнутый местами обугленным валиком нижний край её зелёной майки был поднят ввёрх, обнажая изуродованный ожогами и вдобавок ещё измазанный кровью плоский живот. Её покрытые грязно-серыми потёками руки уверенно сжимали автомат, а зелёные камуфляжные штаны на коленях были обильно припорошены пылью. Но, несмотря на всё это, её вид вовсе не казался плачевным, а на фоне дымящегося броневика он наоборот был очень даже воинственным.