Тот, кто не спит

Сценарии теоретиков не внушали доверия взыскательным заказчикам: они знали истинную цену исполнителям, их стремление угадать желаемый результат и подогнать ответ. Критерием истины признан опыт, его решили поставить, так и родилась Опытная Делянка.

Порожденная атомным проектом, она зажила своей, особой жизнью, представляя собой секрет секретов, знание которого было знаком доверия исключительного, как мера наказания.

Место подобрали без труда - в стране практически отсутствовали, да и по сей день отсутствуют правдивые крупномасштабные карты местности, обладание же топографической картой расценивалось как тягчайшее государственное преступление. Огромные площади вообще не показывались на картах, искажения практиковались повсеместно с целью введения в заблуждение вероятных противников, шпионов и диверсантов. Порой нежданную выгоду получал и народ - колхозы распахивали неучтенные площади, чем и кормились. Но это так, к слову.

Опытную Делянку наметили разбить в тогда еще Меньжинской области. Среднерусская полоса, плодородие почв и климат близки к Подмосковью. Район вокруг Делянки пропололи, часть жителей по оргнабору вывезли на стройки, другим просто дали паспорта и отпустили в город счастья искать, третьих сослали, четвертых посадили, пятых… Предлог для выселения нашли простой - великая стройка. То ли завод секретный вырастет, то ли море рукотворное.

Село, особенно село сороковых-пятидесятых годов - тот же трудовой лагерь. Работы много, тяжелой, изматывающей, дисциплина казарменная, выходной - слово неизвестное, и что происходит за двадцать-тридцать километров, никого особенно не интересует. Не до того.

Заселили Делянку простым проверенным способом: похватали крестьян семьями из Московской, Тульской, Калининской областей, за анекдоты, недоперевыполнение трудодней, кулацкие настроения, проживание под немцем, да и просто так - контингент требовался среднестатистический и состоять должен был в основном из законопослушных граждан. Объявили амнистию, лагеря заменили коротенькой ссылкой, да не в Сибирь, не в Казахстан, а рядышком, поблизости. Наверное, радовались мужики, что отделались испугом - привезли не на голое место, а почти домой, колхоз, он и везде колхоз. Через месяц, перезнакомясь и пообвыкнув, и не смогли бы, поди, сказать, отличается ли новая жизнь от старой хоть чем-нибудь. Разве что письма к ним не доходят, так и не пишут их, верно, кто же пишет осужденным?

Наблюдения за Делянкой осуществлялись как изнутри, штатными и нештатными сотрудниками органов, так и снаружи - наезжавшими уполномоченными и прочим начальствующим людом, а в действительности - кадрами проекта.

Бомба, взорванная над Делянкой, относилась к маломощным, порядка трех килотонн. В областном Коммунаре появилась обширная статья о необузданных силах природы - смерчах, тайфунах, грозах и ураганах. В селах близ Делянки - то есть на удалении тридцати километров, кое-где повылетали стекла - и только.

Самой Делянке повезло меньше. Предупрежденные воздушной тревогой - время-то суровое, послевоенное, - люди попрятались по погребам и щелям, но из полутора тысяч уцелело около трехсот, из них половина скончалась в первые недели после взрыва. Наземный, он вызвал радиоактивное заражение в эпицентре. Было объявлено, что началась новая война - страны НАТО развязали неспровоцированную агрессию. Никто не удивился.

В связи с военным временем срок ссылки продлевался на неопределенное время, вводился новый режим работы, ужесточились наказания. Сверху пришла помощь, уцелевших больных вывезли на госпитальную базу.

Люди не бунтовали и не дичали. Ведомые активом (разумеется, не знавшим, что идет не война, а эксперимент), они отстроились и продолжали работать - теперь уже совсем без отдыха, без денег, без просвета - война же. Обладание любой радиодеталью каралось по законам военного времени, общность казарменного быта исключала возможность создания простейшего детекторного приемника - все было на виду. Изредка завозимые газеты и листовки печатались специально для Делянки,

Изоляция Делянки поддерживалась рядом мер. Объявленная запретной зоной, окруженная постами, не знающими, что охраняют, ракетный полигон или госдачу, она находилась в сети информаторов. Пасечники, пенсионеры жили у исчезающих дорог и о каждом случайном путнике сообщали отрядам-чистильщикам, и те без сантиментов решали проблему. На путника нападала банда - и, избитый, раздетый, тот поворачивал назад - если зашел недалеко. Если далеко - не возвращался. За сорок лет с момента взрыва удалось отыскать семьдесят четыре заявления о пропавших без вести, осевших в архивах областной прокуратуры, которые можно предположительно записать за Делянкой. С годами нравы смягчились, и настырных путешественников обычно поили водичкой с добавкой дизентерийного токсина, после чего путешествие оканчивалось в инфекционном стационаре.

Были попытки прорыва и изнутри Делянки. На поиски беглецов бросались местные активисты, но тем иногда удавалось выбраться за пределы Делянки. Тут их встречали пасечники, и человек исчезал. Введенная система заложников, когда за беглеца расплачивалась вся семья, держала крепко, тем не менее достоверно известны два случая помещения в областную психиатрическую больницу неизвестных, в картине заболевания которых фигурировал бред атомной войны. Оба случая закончились смертью больных в первые сутки от аллергических реакций на введенные медикаменты.

Круг посвященных в проект Опытная Делянка со временем не ширился, а, напротив, коллапсировал. Диссертации типа Влияние гамма излучений на органогенез в первом триместре беременности защищали закрытым советом, а свежеиспеченный обладатель ученой степени вдруг скоропостижно покидал этот мир, на что коллеги сокрушенно качали головами: Работал в очаге, бедняга. Сгорел. Постоянно шла выбраковка и технических сотрудников. О существовании Опытной Делянки знало первое лицо государства, первое лицо государства в государстве и около дюжины непосредственных исполнителей. Остальные, задействованные в проекте - охрана периметра, снабженцы, транспортники и прочая, знали, что работают на сверхсекретном объекте, но каком - лучше и не гадать, полезнее для здоровья.

Делянка жила скромно и незаметно, не ведая, что решает вопрос - быть или не быть атомной войне.

На удивление быстро стабилизировалась численность населения - высокая смертность компенсировалась бурной рождаемостью. Выросло новое, военное поколение, для которого вся вселенная ограничивалась деревней и прилегающими полями.

Деидеологизация свершилась незаметно. Власть сосредоточилась в руках правления - административной головки колхоза. После взрыва состав правления изменился полностью - прежнее руководство растерялось в хаосе первых часов, и пришли люди, явочным порядком ставшие во главе. Партийные органы исчезли, карательные играли вспомогательную роль. Выращенного на полях едва хватало на относительно сытую жизнь правления и полуголодную всех остальных, и правление не разбухало, зубы не тупились. Центр не вмешивался в происходящее по условиям эксперимента, а ограничивался наблюдением, изредка снабжая правление керосином, бензином, спичками - аналог госрезерва. Неугодных правление призывало в армию с последующей похоронкой семье.

Внезапная, внеплановая смена руководства страны торпедировала программу Опытная Делянка. Опасаясь, обоснованно или нет, нового Нюрнберга, посвященные не передали своим сменщикам тайну Делянки. А нет программы - нет и финансирования. И новый финансовый год не припас денежек ни пасечникам, ни чистильщикам. Отсутствие периметра привело бы к открытию черной дыры, а находка деревни, пребывающей в состоянии атомной войны - это не Лыковская заимка, пахнет нюрнбергской петлей. Поэтому посвященные решили приступить к эвакуации Делянки.

Под эвакуацией подразумевалось исчезновение деревни, прежде всего ее обитателей. План эвакуации, разработанный в первые дни возникновения Делянки, подобно пресловутому портфелю Мольтке-старшего, дождался своего часа.