Рапсодия гнева

Вариация 14

9 ИЮНЯ. РАННЕЕ УТРО

Свет ударил в глаза неожиданно, ярко, так что Фролов даже не сразу понял, что это солнце, пробивающееся через прозрачную кисею туч. Ощущение было такое, словно и не спал вовсе, а только закрыл глаза в темноте ночи и тут же распахнул их при свете зарождающегося дня. Хотя выспался при этом вполне нормально. Нервы, леший бы их побрал…

Джек уже явно проснулся, но вставать не спешил, нежился под одеялом, как кот возле печки. Саша потянулся до хруста в суставах, и прохладный пол неприветливо коснулся босых ступней.

– Джек, хорош валяться, – почесал макушку Фролов. – Утро уже вовсю, пора будить Женьку и вершить судьбы мира. Нас ждут великие дела!

– Блин, мушкетер, – пробурчал Джек, вставая. – Тебе поутру всегда такая дурь в голову лезет?

– А то ты не знаешь.

Джек только усмехнулся, натягивая джинсы.

Он пошел в кухню, умылся, включил чайник и, довольно потягиваясь, вышел во двор.

– Хорошо-то как! Тучек нагнало… А то от этой жары мозги плавятся.

– Ты еще жары не видал, – успокоил его Фролов. – Вот дней через пять, когда ветер сменится с западного на южный…

– Иди ты… – уныло сплюнул Джек и пошел будить Женьку.

За чаем Саша никак не мог заговорить о главном, попросту не знал, с чего начать. Горячая кружка приятно грела ослабевшие от сна пальцы, дым от джековского «Честера» плавал по комнате невесомыми жгутами.

– Жень, ты с Таней когда встречаешься? – наконец выдавил из себя он.

– К трем часам договорились встретиться в клубе. Сегодня там будет Макс Зеленый со славянской дружиной, порубаемся немножко. А что?

– Да так… Чего ты ее сюда не приводишь? Бродите по улице, как бомжи.

– А можно? – неуверенно спросил юноша.

– Раз говорю, значит, можно. Знаешь, ты все-таки прав оказался, она действительно в большой беде.

– Блин! Ну говорил же тебе! А ты – глюки, глюки… Что случилось?

– Ну, Джек, расскажи.

– А ему надо знать? – Джек лениво отставил полупустую кружку. – Крышу сорвет, начнет колбаситься.

– Пусть немножко поживет в реальном мире с реальными опасностями. Меньше будет придумывать.

– Тебе виднее… – уклончиво пожал плечами парень и начал рассказ.

Женьку действительно начало колбасить нешуточно: сначала рот раскрыл от удивления, потом стал ходить по комнате, словно лев в клетке, кулаки аж побелели от злости.

– Юсовцы… Падлы… – то и дело повторял он. – Поубиваю гадов…

– Ты бы сопли сначала утер. Киллер… – хмыкнул Фролов. – Надо Таню у нас поселить. Безопаснее будет, веришь? А с козлом Алексом что-нибудь придумаем. Джек предлагает в ментовку сдать, но это дело почти глухое, только сами спалимся. О, слушай, Джеки, а их никак нельзя виртуально подставить? Компутер убить, стереть все к чертям? Подумай! Надо просто прикрыть эту миссию, чтоб народ не хмурили, а без этого с юсовцев никакого вреда не будет. Пусть дуются со злости. Может, лопнут.

– Толку мало. Ну, убью я все базы, что с того? Люди-то останутся. Сколько там слушателей? Ну, человек пятьдесят. Такую базу можно восстановить за две недели, если не сильно напрягаться. Даже возиться не стоит, честно.

– Ладно, – почесал макушку Саша. – Тут надо мозгами раскинуть. А пока важнее всего уговорить Таню переселиться сюда. Я с ней сам поговорю. Жду в семнадцать часов. Ладно, ребята, пойду я, а то дел накопилось выше башки, верите? И еще… Джеки, хочешь свои «иксплоты» скачать? Даю добро. Можешь лезть в колодец и сидеть там хоть до ночи, но плату возьму.

– Натурой? – усмехнулся Джек.

– Обойдешься. Полазь по Сети, посмотри городские ссылки. Мне нужно знать, сколько в городе юсовских контор и чем они занимаются. Тревожно мне что-то, веришь?

9 ИЮНЯ. ПАТРОНЫ

Видавший виды «Икарус» густо урчал дизелем, выпуская на переходных режимах целые клубы черного дыма. Давка внутри была просто немыслимая, кроме пропотевших людей салон переполняли брякающие дачные ведра, лопаты, мешки с удобрениями, сумки с ластами, чехлы с подводными ружьями и острогами. Пахло телами и всеобщей озлобленностью, пассажиры без стеснения толкались локтями, наступали на ноги и даже, казалось, получали от этого какое-то извращенное удовольствие. Духота затянутого тучами неба одуряла, заставляя кровь звонко биться в височных жилах. Дорога натужно пошла в гору, слева тянулись ровные квадраты дачных участков, далеко справа, почти у самого моря, прорезался траншеями танковый полигон.

– Дачный поселок, – объявил в микрофон водитель.

Автобус сбавил ход и приткнулся, словно корабль у пристани, к небольшой асфальтовой площадке. Зашипели открывающиеся двери. Залязгали ведерные ручки, и в автобусе сразу стало свободнее, будто он выдохнул устало, и после этого выдоха, как пар на морозе, остались мужики с избитыми о лопаты руками и полные женщины в спортивных штанах.

Саша перевел дух и расслабленно уселся на освободившееся сиденье. На задней площадке, водрузившись на огромный рюкзак, сидела весьма симпатичная девушка лет двадцати, а молодой парень, стоявший рядом, очень эротично играл с ее короткой прической, не обращая внимания на два десятка оставшихся пассажиров.

– Следующая – Военный городок, – оповестил водитель, закрывая двери.

Автобус затрясся и тронулся, забив воздух зловонной гарью.

Саша не был в этих местах давно, хотя для отдыха тут рай земной, никак не меньше. Там, за горкой, каменистая земля обрывается в море невысоким глинистым обрывом, а под ним голубая вода, вылизанные волнами камни и белый, будто сахарная пудра, песок. Правда, в пасмурную погоду красоты блекнут, но вода и без солнца остается теплой, а песок мягким. Молодежь здесь очень любит купаться и жарить шашлыки на миндальных углях – места безлюдные, диковатые, но им многочисленные толпы отдыхающих вроде как ни к чему. Даже мешают.

Саша вышел на предпоследней остановке и присел завязать шнурок на одном из кедов – какая-то зараза наступила с чрезмерным усердием. Когда рассеялся густой черный дым, стало видно КПП разведотряда и скучавшего у высокой желтой стены морячка.

– Закурить не найдется? – лениво произнес заученную фразу матросик.

Явно из молодых. Из-под черного берета видны бритые волосы, а роба висит мешком на отощавшем теле. Не привык, видать, к казенным харчам.

– Тебе кушать надо получше, а не курить, – посоветовал Фролов. – Кто сегодня дежурный на КП?

– Яценко.

– Блин… Слышь, морячок, позови прапорщика Громова, а? С меня пачка «Примы». С фильтром, веришь?

– Давай.

– Ага… Потом тебя ищи. Притащишь Громова, тогда получишь. А то потом начнется – обедает, уехал, не нашел… Дуй давай. Скажи, что приехал Фролов и ждет на нашем месте.

«Нашим местом» был старый дощатый причал недалеко от военного дельфинария. Раньше они там с Громовым за два часа вытягивали полведра песчаных бычков, но потом громыхнула вторая чеченская и стало не до рыбалки. А затем и вовсе жизнь закрутила по-своему. Город, СОБР, семья… Старые соратники быстро превратились в тени на пестрой стене воспоминаний. Как в параллельном пространстве – все рядом, в одном городе, а пересечения нет. Только изредка, как весть из другого мира, пропоет удивленный телефонный звонок или знакомое лицо в троллейбусе дрогнет запоздалой улыбкой узнавания.

Серые досочки причала искрились разводами соли. Саша дошел до самого конца и присел на корточки, глядя в унылое отражение затянутого тучами неба. Запах выброшенных на берег водорослей и сырой рыбы смешивался с редким ворчанием морских львов в дельфинарии.

Под ногами Громова не хрустнула ни одна ракушка, ни одна досочка не скрипнула, хотя весу в нем было уж куда за сто килограммов. Фролов ощутил бывшего соратника не столько слухом, сколько отточенным ощущением чужого присутствия. Но виду не подал. Незачем.

– Привет, капитан, – довольно улыбнулся прапорщик, уверенный, что подошел незаметно. – Стареешь, Саша. Совсем расслабился.