Дорога мертвых (СИ)
Дорога мертвых (СИ) читать книгу онлайн
Ее зовут Мириам - и она мертва.Как мертвы и ее друзья, проигравшие свою последнюю битву против механических ангелов, спустившихся с небес. Но что значит смерть в мире, уже не раз сожженном атомной войной?Теперь ей предстоит узнать, какая сила правит призрачными городами, и древними развалинами, затерянными в песках. Армия рейдеров уничтожена - но враг, стоящий за ней, не повержен. И дороги мертвых ведут к нему, через призрачные селения и пустыню, лагеря цирков и новые битвы - к сияющим стенам Крепостей и трону Короля дорог.
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала
Пятнадцать секунд чужой жизни - поток информационных пакетов, разрывающих душу.
Мяч ударяется о решетку.
Стоящий за ней безымянный ребенок даже не моргает. Его ненависть только что обрела форму, сосредоточилась на мальчике с другой стороны заграждения, играющем с мячом, сыне или внуке одного из хозяев загона. Мальчик смеется, мяч ударяется о решетку еще раз.
Тот, кого назовут Арго, корчит гримасу, изображая его улыбку.
После боев он сидит в общей клетке. Стальные прутья вбиты в бетон через равные промежутки. Острые осколки, торчащие у их основания, можно раскачивать и вытаскивать. Таким осколком можно разорвать горло или выбить глаз, но броню стражей они не пробьют - за последние несколько недель он успел это проверить. Несколько раз - в последнюю попытку каменное лезвие достало до горла стража, и почти продавило воротник из плотной кожи. Его избили - расчетливо и аккуратно, стараясь не убить. Улыбка недосчиталась еще нескольких зубов.
Кроме него в клетке еще много людей - больше, чем пальцев на руках. В основном это женщины, и девочки, которые сторонятся его, как чумного. Его переселили из другой клетки, заполненной мальчишками, после того, как он перегрыз горло одному из них - тот пытался задушить его среди ночи. В свою первую ночь на новом месте он не спит, крепко сжимая припрятанный в набедренной повязке острый камень. Ожидая, не попытается ли кто-то и здесь - но никто не приближается к нему. Только под самое утро девочка его возраста, проснувшись, садится недалеко, и под ее взглядом, внимательным и спокойным, он сразу засыпает.
Эта ночь уходит в прошлое, тонет среди боев и солнечных лучей, пробивающихся между листами пластика, прикрывающего клетку.
Его выводят драться каждые два или три дня, давая время на отдых. Детей против него больше не выставляют - теперь у него взрослые противники, пусть не опытные, и не слишком большие. Голос над бетонной ямой кричит что-то про маленького зверя, мутанта из древних подземелий. Вернувшись в клетку, он спрашивает у девочки, которая его не боится, об этих словах. Их значения он не понимает.
Она рассказывает ему. Память сохраняет ее голос, но не сами слова. Сквозь боль от побоев отпечатываются картины, которые он несет: дома, сотни лет погребенные под песком, покосившиеся башни, царапающие небо зазубренными верхушками, поселения в сердце пустыни, живущие по своим законам, древние подземелья, в которых рискуют селиться только самые отчаянные, не боящиеся чудовищ.
Она не считает его чудовищем.
Теперь каждое утро он ждет наступления вечера. Когда она придет в его угол с наступлением темноты, и продолжит рассказ. В те дни, когда боев нет, он сидит у решетки, ожидая. Никто больше не осмеливается подходить, даже сын хозяина, пытавшийся бросать в него камни, оставляет эту затею. Он живет только ночью - и в бетонной яме.
В один из дней, не имеющих порядка или названия, он дерется в яме с маленьким жилистым человеком, чьи плечи покрыты черными рисунками цветов и зубастых зверей. Тот сильнее, и быстрее, разбивает мальчику лицо, ломает палец - но потом выдыхается, и безымянный раб душит его, просунув предплечье под колючий щетинистый подбородок.
Когда он возвращается в клетку, ее нет. Как и ее матери, и женщин, что были с ними. Он садится и ждет, как обычно, но ничего не меняется. Снова приходит сын хозяина, и бросает в него камни, но он не шевелится. Он неподвижен как труп, будто дом, занесенный песком. И когда мальчишка осмеливается подойти ближе, потыкать в него палкой, он хватает его за руку, и ломает ее об решетку, движением, подсмотренным у разрисованного человека.
Его избивают до полусмерти, и бросают умирать в отдельную клетку, маленькую, в которой нельзя даже лечь. Прутья впиваются ему в спину, что-то горит и рвется в груди при каждом вдохе. Он не различает ночь, и день. Кто-то дотрагивается до него, и тормошит, проверяя, жив ли он. Иногда его обливают водой, и он слизывает ее с прутьев - капли со вкусом крови.
Потом, среди долгих снов, где страшные красные цветы прорастают сквозь его живот и грудь, а он пытается их вырвать - к нему приходит старик. Седой загорелый человек, с волосами, заплетенными в десятки косичек, сидит возле клетки, и смотрит на него узкими глазами, прозрачными, как дождевая вода.
- «Сломал?» - Спрашивает он. Голос, который звучал в яме, отвечает ему издалека - что-то о мусоре, о звере, которого не приручить.
- «Живучий.» - Старик протягивает руку в клетку. Безымянный раб ждет, и ждет старик.
- «Это игра.» - Говорит он. - «Хлопни меня по ладони, и я дам тебе пить.»
Через два часа его забирают - из клетки, из ямы, оттуда, из этого места. Старика зовут Ругер, и он - учитель гладиаторов.
Воспоминания комкаются, годы сжимаются в миллисекунды.
- «Вы смазка для колес.» - Говорит старик. - «Мясо на ножках.»
Когда нужно привлечь внимание, слова сопровождаются ударом толстой палки.
- «Вы не мужчины. Мужчина отвечает за свои действия, а за вас отвечают хозяева. Те из вас, кто будет хорошо драться, станут мужчинами. Настоящие гладиаторы - свободные люди! Только свободный сражается по-настоящему. Деритесь за свою свободу!»
Лагерь гладиаторов - месяцы изматывающих тренировок, боль и дрожь в мышцах, даже во сне. Он больше не дерется до смерти, его берегут, и хорошо кормят - один бой в неделю, в загоне из железных полос, с трибунами вокруг. Там он впервые слышит это слово - Фаэтон. Город-крепость, совсем рядом - город свободных людей. Его название выкрикивают в толпе, на других боях, в которых участвуют бойцы постарше. Иногда в загоне убивают рабов - с рынка, который тоже рядом, за трибунами, и бетонной стеной, уставленный долгими рядами клеток, пустых и полных. Старик частенько водит туда его, и других бойцов, показывая, что становится с теми, кто не хотел драться, или не мог.
Он слушает старика, и дерется изо всех сил. Наука дается ему легко, он силен не по годам, и будто рожден для боя. Будучи подростком, он крупнее многих взрослых мужчин.
Месяцы пролетают, как секунды, проходит год. Он становится сильнее с каждым днем - теперь он быстрее старика, лучше владеет длинной палкой, и топором. Мало кто может выйти против него один на один, и он отмечает тех, кого убил на арене - так называется тот загон. Пятнадцать зарубок украшают стену над его койкой в общем бараке - случайные смерти, ведь на арене не принято убивать. Побед у него намного больше, и теперь он мог бы сосчитать их - сосед по бараку, бывший свободный из Чикаго, научил его счету, и теперь учит читать и писать.
Он слушает разговоры других бойцов, о мире за стеной, Фаэтоне, и о женщинах. Последние пробуждают какие-то новые чувства, заставляют гореть его кровь. Старик говорит, что подарит ему девушку, на одну ночь - если он выиграет бой во время весеннего фестиваля, против профессионала из Крепости. Такая награда скорее пугает его, чем вдохновляет, но теперь ему есть, чего ждать.
Фестиваль приходит неожиданно, после долгого дождя, превращающего пыль на арене в теплое месиво. Люди на помостах кричат, а человек, стоящий перед ним, поднимает тяжелые кулаки, обмотанные кожаными ремнями.
- «Продержись две минуты.» - Говорит он. - «Мой друг поставил на две.»
И первым же пинком, попав по локтю, ломает ему левую руку. Он падает вперед, ударяя его головой в грудь, цепляется за шею, бьет коленями, как учил старик. Дальше в памяти нет ничего - только вспышки, и яркие цветы боли. Снова идет дождь, и они распускаются под теплыми каплями.
- «Неплохо!» - Гладиатор стоит над ним, по его лицу течет кровь. - «Для твоих лет. Уходил бы ты отсюда - а то до мастерства с такими боями не доживешь.»
Старик не дарит ему девушку. Вместо этого он отводит его в незнакомое место, за рынком рабов, к стоянке странных серебристых фургонов.
- «Его рука...» - Он беседует с человеком в белом, посреди маленькой комнатки с железным столом внутри одного из фургонов. - «Можно поставить кость на место быстрее?»