Бесконечное лето: Город в заливе (СИ)

На некоторое время палуба погрузилась в молчание.

— Странный случай со мной был, пока ходил по их катеру, — снова нарушил тишину Сигурд. Парень, похоже, просто не умел сидеть с закрытым ртом. — Прохожу мимо рубки — показалось, там кто-то есть. Силуэт какой-то вроде бы мелькнул, или еще что-то. Захожу внутрь — пусто. Говорю: есть тут кто? И сам себе отвечаю — никого нет, отправляйся-ка в трюм, наверняка все там. Ну, и отправился, да. Никогда такого не было, чтобы сам с собой разговаривал — а тут вдруг начал. Смешно.

Командир Билл пожал плечами.

— Пить надо меньше, вот и не будет всякое чудиться. Или ты, по своему обыкновению, мухоморов нажрался, раз на них запрета не было, северный викинг?

— Никак нет, командир, — отказался Сигурд. — От грибов меня в пляс тянет обыкновенно, а здесь ничего такого не было, разве что сигаретка с «Мэри Уорнер» голландского забоя, но кто ж их считал, сигаретки? Говорю же — как подтолкнул кто. Такой четкий голос в голове, просто удивительно.

Алиса нахмурилась — почему, интересно, эта идея не пришла в голову никому, кроме Слави? И почему она не поделилась ей с остальными?

***

По какой-то причине мне казалось, что снаружи, к тому времени, как я выйду на палубу, будет уже мягкий синий вечер — сколько мы оперировали, часов же восемь, никак не меньше! — и жестоко промахнулся. Судя по положению солнца, время не дотягивало еще и до полудня. Какой длинный день — а ведь дел осталось еще невпроворот. Нагнать злобных пиратов, освободить девчонок, да и с обнаруженным все-таки, судя по сбивчивым пояснениям Рока, затонувшим кораблем разобраться стоило — заказа никто не отменял.

А с людьми, тем временем, наблюдалась некоторая напряженка — в строю нас оставалось ровно четверо, Рок к активным действиям был пока явно непригоден. С другой стороны, были и хорошие новости — пока мы со Славей куковали в импровизированной операционной, Датч плюнул на конспирацию и приказал Бенни срочно «починиться» и самым полным ходом идти в направлении Роанапура. Туда же, кстати, куда скрылась неистовая четверка вражьих катеров.

Найти негодяев в этих водах будет даже не сложно, а, мягко говоря, затруднительно — здесь, между островами Кут и Мак лежат десятки островков поменьше, и на каждом можно оборудовать убежище, которое не найдешь без микроскопа. А ведь пираты могут тут и не задерживаться, и рвануть сразу в Роанапур — чертовски удобное место, и потеряться там еще удобнее, чем посреди моря. А могут сделать круг по воде и повернуть в сторону Камбоджи… нет, туда вряд ли, слишком далеко, но все равно — не очень радостная ситуация.

Я стоял на носу «Черной Лагуны», держась за леера, и настолько глубоко, наверное, погрузился в размышления, что даже не расслышал, как позади прошелестели легкие шаги. А когда обернулся, чтобы пройтись для увеличения притока крови к мозгу — есть у меня такая привычка — то тут же и встал в остолбенении.

— Реви? — она была точно так же, как и всегда, черная майка, синие шорты, зеленые ботинки с развязанными шнурками, две кобуры. Темные волосы, завязанные в хвостик, развевались на ветру. И — никаких следов ранения, ни крови, ни рубца, ни даже белого, выделяющегося за загорелой обветренной коже, шрама.

Все точно, как и обещала Славя.

— Не похожа? — Реви прищурилась. Выглядела она расслабленной, ироничной, совсем не похожей на себя вчерашнюю, быстро и сухо, как майор в штабе, рассказывающую мне сегодняшнюю диспозицию. Может, это смертельное ранение так на человека влияет?

— Но ты же… тебе нужно лежать и поправляться…

— Не будем о ерунде, — отмахнулась Реви. Глубоко и с удовольствием вздохнула, окинув взглядом безоблачный горизонт. — Ты чем тут занимаешься?

— «На берегу пустынных волн стоял он, дум великих полн, и вдаль глядел», — по привычке легко отшутился я. — Куда «Титаник» плывет — об этом размышляю, главным образом.

— Нет, — покачала головой Реви. — Ты зачем здесь?

— В каком смысле? Сопровождаю вашу посудину, обеспечиваю безопасность по мере сил, ты же сама Датча убедила тогда, что мне и девчонкам…

— Ты что-то совсем ничего не понимаешь — с умственной деятельностью, видимо, все совсем плохо, — заключила Реви. — И что она в тебе нашла?

— Не понял…

— Ты здесь не просто так, — разделяя слова паузами, четко проговорила Реви. — А с какой целью, и что тебе делать дальше — подумай и реши. Только быстро. Времени осталось не так много.

В этот момент катер как-то особенно сильно качнуло, я потерял равновесие, зацепился за мокрый и скользкий комингс, упал и довольно чувствительно приложился головой об ограждение. А когда снова поднялся на ноги, на палубе уже никого не было, с севера начинал дуть какой-то серый шершавый ветер, и море на глазах приобретало неприятный лиловый, с желтыми барашками пены, оттенок.

Тогда я подумал как следует, и упал снова.

***

Фантомные боли — это не очень весело. Одно дело, когда ты валяешься без движения потому, что тебе прострелили руку, скажем. Или ногу. Или пробили легкое, и из груди через рот вылилось пол-литра крови. Это уже не говоря о более мирных повреждениях — ушибах там, вывихах и прочих мелких неприятностях. Совсем иное — когда у тебя болит то, что болеть не может в принципе. Сто лет назад вырванный зуб, давно зажившая рана — или душа, скажем.

— Как ты, Саш? — оказывается, я лежал на кровати… стоп, на «Черной лагуне» есть всего одна относительно пристойная кровать, и она принадлежит…

Да, это была каюта Датча, а надо мной со стаканом воды стояла обеспокоенная Славя.

— Мне приснилось, что меня съели волки на Коннектикутской платной автостраде, — прохрипел я. Надо к любому событию подходить творчески, я так считаю.

— У тебя был приступ, — мягко сказала Славя. Я от неожиданности стукнул дрожащим стаканом о зубы. — Датч перенес тебя сюда.