Бесконечное лето: Город в заливе (СИ)

— Это всем известно, — согласилась Славя.

По воздуху прошла какая-то странная вибрация, словно ему стало тесно в напряженном, сжатом до предела пространстве рубки. Из рваного, неправильной формы пулевого отверстия показался черный деформированный кусочек металла. Я осторожно вынул его и положил на край стола. Реви, кажется, задышала чуть ровнее и глубже.

— Ничего нет хуже, чем не доверять собственным жизненным силам, которые сидят внутри твоего тела, — сообщил я задумчиво. — Готов поспорить, например, что прямо сейчас в брюшной полости Реви заживляются и исчезают все анатомические дефекты и функциональные расстройства в окружающих тканях. Кто-то скажет, что такая скорость регенерации невозможна, но что мы ответим этим злопыхателям, как считаешь? — Я сделал Славе приглашающий жест.

— Все это происходит прямо у нас на глазах, — решительно сказала девушка. — Кровяное давление уже выравнивается, последствия шока минимальны… и эта дырка, которую проделала пуля…

— Раневой канал, — подсказал я.

— Вот-вот, раневой канал постепенно затягивается, и можно с уверенностью сказать, что через некоторое время там не будет не то, что рубца, а даже шрама, — кивнула Славя. — Ни на животе, ни на руке — там вообще все заживет буквально за день.

Протяжно заскрипела стальная балка под потолком, со звоном лопнула стенная лампа в металлической оплетке, непонятно откуда потянуло холодным воздухом, в воздухе заплясали какие-то резвые сверкающие искорки. Запахло озоном, в ушах мерно пульсировал низкий механический гул. Реви застонала и пошевелилась, ноги ее конвульсивно дернулись. Я с усилием отлип от бутылки с водой — горло драло просто нестерпимо, словно я шесть часов подряд орал популярные песни.

— И, конечно, об инфекции, бактериальном загрязнении и некрозе тканей вообще в таких условиях смешно говорить, — твердым голосом закончил я. — Нет никаких оснований подозревать в поврежденных тканях предпосылки к сепсису или наличие патогенных анаэробов, все немногочисленные омертвевшие микрофрагменты успешно и безболезненно выведутся через мочеточник. В данный конкретный момент организм активно занимается восполнением объема циркулирующей крови, чем и будет занят ближайшие дни. Пациенту рекомендован полный покой.

Славя восхищенно внимала.

— В заключение хотел бы поблагодарить уважаемую аудиторию за отзывчивость, — сказал я сипло. — И еще раз напомнить, что силы нашего организма поистине неистощимы, и в будущем, уверен, помогут нам добиться еще больших свершений. Но об этом, дорогие зрители, мы поговорим уже в следующих выпусках нашей программы.

***

За дверью, как выяснилось, бессменно дежурил Датч. Сидел он совершенно неподвижно, как языческий африканский истукан, и только сжимающиеся и разжимающиеся кулаки размером с мою голову каждый показывали, что здоровенный капитан не на шутку нервничал. На меня, во всяком случае, он уставился, как на воплощение Духа Божьего на Земле.

— Все неплохо, — сказал я. Пот лил, будто я в душном помещении штангу поднимал три часа. Некоторым кажется, что складывать буковки в слова — это дело для каждого, так вот зря им так кажется. — Жить будет, и может, даже хорошо. Пуля успешно извлечена, рана продезинфицирована, обошлось без этой… как ее… удаления почки, в общем. Нефрэктомии, вот. Сейчас Реви нужно перевязать, вкатить какого-нибудь сильного обезболивающего и оставить в покое на пару дней. Можно кормить горьким шоколадом и печеночным паштетом — ей понадобится восстановить много крови.

Ну да, ни словом не соврал — просто не стал уточнять, как именно прошло извлечение и обеззараживание. Врачебная тайна, а вы как думали.

Датч продолжал молча смотреть на меня. Потом поднялся и положил свои здоровенные руки мне на плечи. Я чуть было не присел от тяжести — могуч он, ох могуч.

— Спасибо, — коротко сказал он. — И от меня, и от Ребекки — думаю, она подтвердит, как только придет в себя. У меня были… сомнения в исходе дела. Так что — просто спасибо тебе. Я твой должник… надолго.

В дверь тихонько вышла Славя.

— Там… хм… у Реви…

— Что-то не так? — снова напрягся Датч.

— Да нет, все нормально, просто… ей еще срочно нужна утка.

***

Почему так долго?

Алиса тревожно оглянулась на солнце — скоро полдень. Аквалангисты уже давно должны были вернуться, и «Черной Лагуне», по всем признакам, уже полагалось повиснуть на хвосте у пиратских катеров. Как раз в этот момент, по разработанному плану, девушки должны были перехватить управление на командирском судне и приступить к нейтрализации остальных, пока Саша и остальные будут отвлекать внимание. Этот план Алиса придумала сама, и он ей очень нравился.

Но ожидание почему-то затягивалось.

Это было плохим признаком, план, разработанный в расчете на одни условия, обычно оказывается не слишком применим к другим — не такая уж сложная мысль. В текущей ситуации это значило, что нужно было либо начинать действовать сейчас, без Саши и поддержки «Черной Лагуны», либо начинать придумывать новый план, учитывающий все изменения.

Что радовало, так это то, что сами пираты своих намерений ни от кого не скрывали — им, похоже, и в голову не приходило, что милые девчушки, сидящие в рубке на рундуке тесным испуганным выводком, могут что-то такое думать и просчитывать.

— На базу, или сразу к заказчику, Билл? — поинтересовался тот, что вел переговоры с Датчем. Заросший тип в защитного цвета штанах и резиновых шлепанцах — удивительное сочетание! — задумался.

— Нам, по правде говоря, не помешало бы заправиться — до Роанапура по меньшей мере восемь часов ходу, — ответил, наконец, он. — С другой стороны, мисс Эда требовала все сделать как можно быстрее. Я сейчас переговорю и доложусь, а потом отвезем девушек, куда она скажет.

— Девчонки — блеск! — высказал свое мнение еще один член отряда, крупный кучерявый блондин. — Жаль, что их всего трое!

— Придержи коней, Сигурд, — отрезал человек по имени Билл. — Пока я тут командир, никто пальцем их не тронет. Договор есть договор.