Бесконечное лето: Город в заливе (СИ)

Он справился — из последних сил работая ластами, добрался до люка в днище катера и стукнул в него трясущейся рукой. Стук вышел слабый, но внутри услышали — створки начали расходиться, и в воду почти сразу упали тросы, связанные вместе и образующие своеобразную «люльку» для подъема раненого. Работая одной рукой, Року удалось в конце концов уложить тело девушки в условно-вертикальное, достаточное для подъема через люк положение.

К счастью, принимавшие наверху догадались спустить эту люльку потом и для него самого — без нее Рок уже никуда бы не поднялся, сил не было совсем. Но их все же хватило, чтобы, оказавшись на борту, вытащить изо рта загубник самостоятельно и потерять сознание уже после этого.

***

Не помню, говорил я или нет, но Датч — очень умный парень. Какой-нибудь дурак сейчас засыпал бы всех окружающих вопросами типа «как она?», «с ней все в порядке?», «она будет жить?» и прочими. Ну, или орал бы, багровея, в пространство — «какого хрена это случилось?» А он просто молча смотрел на меня, усталый и серый, в вечном своем промокшем насквозь и заляпанном кровью жилете. Наверное, это потому, что он отлично знал — как и почему это случилось с Реви. Она сама выбрала путь, в котором рано или поздно получаешь пулю в бок, и порой бывает так, что никто не может вытащить тебя, никто не может помочь.

А что касается того, будет ли она жить…

— Я попробую сделать, что смогу, — сообщил я. — Думаю, у меня, да и у нее тоже, неплохие шансы.

Датч коротко выдохнул.

— Парень, давай обойдемся без этого успокаивающего дерьма, хорошо? Я в курсе, что такое ранение в область почки, и чем оно обычно заканчивается. Особенно, если человек потерял литр крови и полчаса болтался при этом в воде. Особенно, если до ближайшей клиники двенадцать часов непрерывного хода. Это не царапина на руке, которую можно заштопать за пятнадцать минут и больше не вспоминать. Чудес не бывает.

«Не бывает, вы говорите? Это верно. Но мы попробуем.»

— Очень точно подмечено, — согласился я. — Это не царапина. Это как минимум трещина паренхимы с разрывом фиброзной капсулы и обширным кровотечением в перанефральную клетчатку, возможно, и с гематурией. Даже скорее всего с ней. И тем не менее, шансы есть — я же волшебник, не забыл? Только для нормального, качественного волшебства мне срочно понадобится чистый стол, отдельная каюта… и, наверное, Славя. Да, Славя нужна обязательно.

На лице Датча не дрогнул ни один мускул. Только пота на лбу прибавилось.

— Инструменты, медикаменты, что-то в этом роде нужно? — люблю, когда люди не тратят время на бесполезные препирания.

— Ничего не надо, только давай быстрее организуем то, что я сказал. А, и бутылку воды еще — горло промочить.

— Все будет.

***

Крови было много, даже несмотря на спешно наложенный перевязочный пакет — это сразу бросалось в глаза, и это было плохо. Дураку понятно — даже я вот сообразил — что если крови много снаружи, то внутри ее осталось меньше. А люди без крови почему-то жить отказываются, это тоже давно подмечено.

Дышала Реви нехорошо, прерывисто, с каким-то неправильным присвистом и вздрагивая всем телом. Такое, по-моему, в медицине называется поверхностным дыханием. В общем, некоторые основания пессимизм Датча под собой, наверное, имел.

По большому счету, никакого понимания, что и как делать — останавливать кровотечение, делать ревизию почки, ушивать трещины или разрывы — у меня и в помине не было, благо от меня этого и не требовалось. Ключ я все-таки, или не ключ, умею я менять реальность или нет? Все мои желания должны исполняться, так или иначе — именно об этом думает сейчас мое бесчувственное тело, накачанное по самые ноздри кортексифаном и лежащее по-прежнему в спецлагере «Совенок». А в данный момент я желаю, чтобы эта язвительная темноволосая девчонка с острым языком и двумя пистолетами подмышками выжила и выздоровела. И не в каком-нибудь абстрактном будущем, а прямо сейчас.

Значит, Вселенной придется из себя вывернуться, но обеспечить выполнение.

Эх, жаль, девчонок рядом нет, с ними все бы пошло быстрее и легче. Но и одной Слави тоже должно хватить, не в количестве дело. Как там высказывался товарищ Морфеус? «Освободи свой разум». Это как раз несложно, было бы что освобождать. А чего еще полезного предки говорили на эту тему? А вот что: доброе слово важнее любых лекарств. Словом можно убить, а можно и вылечить. Сейчас мы и опробуем данную мудрую методику. Осталось найти эти самые добрые слова.

— Так, — я лихорадочно соображал, с чего начать. Худое, израненное тело на столе в одних окровавленных трусиках выглядело жалко. Отставить дурацкие мысли, я сейчас врач, моя задача — исцелять, как не снилось ни Аллану Чумаку, ни даже Анатолию Кашпировскому. — Во-первых, по-моему совершенно очевидно, что рана у Реви неопасна. Да, пускай девушка чувствует себя неважно, и, возможно, мы упустили немало времени, но это не имеет особого значения. У Реви практически неисчерпаемые резервы организма, понимаешь, в чем дело?

Славя вопросительно уставилась на меня.

— Смешанная этническая принадлежность, тяжелая жизнь на улицах Нью-Йорка, раннее развитие и экстремальные ситуации — и в силу этого подстегнутый метаболизм и гормональный баланс, — уверенно пояснил я. — Посмотри на нее — разве похоже, что она спит по три часа в день, питается засохшей пиццей, да еще и курит как паровоз?

— Совсем не похоже, — покачала головой Славя. Молодец, быстро встраивается.

— Правильно, — подтвердил я. — Силы ее организма нельзя недооценивать. Прямо сейчас, например, он успешно останавливает кровотечение.

Корпус катера едва слышно скрипнул. Я кашлянул, прочищая охрипшее горло. Тяжело, сволочь, одному тут распинаться, но и результат, как говорится, налицо — красной размазанной лужицы на загорелом животе Реви больше не было. Рядом, не дыша и вцепившись мне в плечо, стояла Славя. Я на ощупь нашел ее холодную ладошку и крепко сжал. Теперь можно и продолжать, пожалуй.

— Во-вторых, — вспомнил я. — Пуля, которая в силу малой скорости под водой, не прошла навылет и застряла где-то внутри, тоже скоро покинет тело. Всем известно, как это бывает с загнанной под кожу занозой — организм рано или поздно просто выталкивает из себя инородный предмет. Почему же с пулей должно быть иначе?