Тень (СИ)

– Где?… Шкаф? Дневник?… Тэ, где послание? – осторожно взял её за плечи. – Ну, говори же.

Она встретилась с его сосредоточенным серым взглядом.

– Где ты нашла, Тэ? Где записка?…

Он нервно оглянулся на книжный шкаф.

– Дневник я читал. Не там.

Тэра почувствовала, как усиливается хватка. Плечи начали ныть.

– Тэ-э? – Он придвинулся почти вплотную. С усилием притянул. Глаза в глаза. – Тэ, лапочка, ты чего молчишь?

А в голове Тэры звучал Механик: "Доверяй только себе". Значит ли это, что Торопыжке можно верить? Чего он не договаривает? Плечи уже выли под обжигающими, стискивающими пальцами.

– Тэ? – он встряхнул Тэру, и она сдула лезущую в глаза чёрную прядь. Прошипела:

– Торопыжка, руки. Мне же больно.

Жжение тут же ослабло. Клотар прикрыл глаза, глубоко вздохнул и, как будто извиняясь, осторожно погладил её плечи.

– Прости.

Отошёл. Нервно сцепил руки сзади, под пиджаком.

– Где записка?

Тэра потерла зудящие плечи.

"Можно ли верить? И если не ему, то кому?"

Решилась:

– Не записка, Торопыжка. Стерео.

Подошла и скрутила с глобуса верхнюю пирамидку. На глазах недоумевающего, нервничающего Торопыжки легла у глобуса, подтянулась под его огромный шар и открутила второй полюс.

– Тэ, лапочка, что же ты творишь?

Глобус тихонько щелкнул и Тэра прикрутила пирамидку на место. Встала. Подбросила в руках вторую пирамидку:

– Как говорит блондинка, вы люди такие невнимательные.

Клотар сморщился, и Тэра поняла, что эта пилюля для него была слишком горькой. Похоже, он искал ответ многие годы. Только ответ на что именно?

– Ты готов?

"Чёрт, что же я делаю?"

"Вспоминаю"

Торопыжка оглянулся. Прошел к дверям библиотеки, выглянул. Тэра видела, как он подозрительно покрутил головой. Прикрыл двери. Подошёл к глобусу.

– Включай.

Тэра навернула второй полюс.

– Здравствуйте, юноша.

Клотар уставился на носатую проекцию в кресле. Механик как обычно сверлил взглядом глобус, а Тэра старалась не шевелиться. Ни шороха. Ни звука. Вся превратилась в слух.

– Мы одни?

Клотар, как опытный программист, похоже, сообразил, что происходит. Кивнул. Залитую солнцем библиотеку окутало отрывистое:

– Да.

– Ну что ж. – вздохнула проекция, – если ты это видишь, значит меня уже нет, а ты такой же педант как и я. Кто ты?

– Клотар.

– Имя ничего не значит.

– Верно.

"Верно? Как это верно? Почему верно?" – Тэра начала нервничать, а проекция нахмурилась:

– Что ты имеешь ввиду?

– Имя не значит ничего.

– А что значит? – удивилась проекция.

"Может: дела?"

– Суть.

Тэра вросла в пол. Сжалась. Какой знакомый ответ. Почему же она сама не додумалась? Грудь пылала, казалось ответ раскаленными клещами вырывал самое сердце. Пылающей ртутью потёк по артериям.

– И кто ты, по сути?

– Тень.

"Те-е-ень?… Тень!…Чья тень?" – Голова начала гудеть, как в пылу спора. Тэру рвало на части, а внутри расправила плечи любопытная Пантера. Прикрыла собой. Как когда-то давно, отгораживая от опасности. Вот только на этот раз её воля была такой явной…

Проекция старика хмыкнула. Похоже, он услышал, что хотел, и жаждал убедиться:

– Тень говоришь?… Чья тень?

Тэра вся превратилась в слух, а Пантера повела её к Торопыжке… Клотару… Нет, нет, к…

– Своя собственная, отец.

… "Лориан Гауз, вот кто он"… Тэра ужаснулась, – откуда знаю? А Пантера скромно улыбалась, вставая рядом. "С братом?". Тэра сама себе не верила. Что же он скажет? Коленки дрожали, Тэра всеми силами старалась не обращать внимания на звон молота в висках. Почему же так плохо?

– Нужен точный ответ. Чья тень?

– Своя.

"Чёрт-чёрт-чёрт!"

– Я тебя знаю, – у старика, похоже, камень с души свалился.

– Да, папа. Ты меня знаешь.

Проекция кивнула. Потянула воздух большим носом и повернулась к окну:

– Лореан, слушай.

Тэра пошатнулась на месте, не отрывая глаз от такого знакомого незнакомца в сиреневом пиджаке. Тот, кого Механик назвал Лореаном прошёл к окну. Уселся на подоконник, прислонившись к залитой светом арке. Провел пальцами по подбородку, как будто разглаживая невидимую эспаньолку. Кивнул:

– Слушаю.

Тэру мутило. Глобус перед глазами качался. Она изо всех сил старалась держать себя в руках. Не сводить глаз с расплывающегося Торопыжки. Его "слушаю" отдало в голове шумным ударом эха под ехидную ухмылку Пантеры, а Механик, похоже, ожидал манёвра Клотара. Проекция не отвернулась от окна. Заговорила:

– Я порядком устал от затянувшейся игры, Лореан. Конкуренты узнали про исследования и не хотят менять правила. Никто не хочет остановиться. Мальчик мой, из-за безнаказанности тени сходят с ума…

Тэра еле держалась на ногах. И то не благодаря себе, а железной воле Пантеры. Её любопытство пылало, библиотека плыла перед неверным взором.

– …и виной всему безнаказанность. Власть над смертью развращает, мой мальчик, я тебя предупреждал. Помнишь…

Кивнул ли Торопыжка или Клотар или Лореан Тэра не разглядела. Он… Они… расплылись. Казалось, пол потянул её на себя. Даже Пантера ничего не смогла с этим поделать, да и пыталась ли? Пол встретился со лбом и расшиб сознание в искры. Во мрак.

Тэра пришла в себя уже на чём-то мягком. Не открывая глаз, прислушалась. Что она хотела услышать? Почувствовать дуновение ветра? Понять? И можно ли что-то понять лёжа с закрытыми глазами? Под ладонями шелковистая ткань. Она ещё в комбинезоне… Сбоку раздался шорох плотной ткани и по щеке нежно провели пальцы. Очень тихо, над самым ухом шепнул знакомый голос:

– Тэ?

Она открыла глаза и повернулась к Торопыжке. Он вновь был спокоен. Даже заботлив. Предусмотрительно прикрыл шторы в спальне, чтобы закат не бил лучами глаза. Снова позвал:

– Тэ?

Она улыбнулась:

– Лореан.

Он кивнул. Отошёл, дёрнул штору, впуская свет и по привычке сел на подоконник.

Удивляться Тэре уже надоело. Знала, что это его привычка. Сколько раз видела его там? Не ответила бы, но что-то подсказывало: много, очень много. Оперлась на локоть, взглянула на его расцвеченные золотом заката белые волосы, заглянула в спокойные серые глаза. Не пришло ли время задать вопросы? Она собралась с духом:

– Ты – Лореан Гауз.

Он кивнул.

– А я?

– Ты вспомнишь, Тэ.

Тэра села рывком:

– Что это всё значит? Торопыжка…эмма-а… Лореан, здесь всё знакомо.

Он опять кивнул.

– Гемма, эти апартаменты, проспекты… Чёрт, Торопыжка, даже эта скамейка у моря… – Тэра впервые видела Клотара таким: и не улыбался и излучал такое тепло, что можно было в него завернуться. Укутаться. Окончательное понимание пришло само: она его знала до… а вот до чего, скрывалось в тумане. И Пантера как будто исчезла. Тэра теперь ощущала её не гостьей, а частью себя. Оказывается, выпуская когти, защищая в темных переулках, она не только хранила, не только оберегала – была частью. Мечтала слиться в единое целое. Тэра ещё боялась признаться: слиться с собой. А Торопыжка кивал:

– Ты вспомнишь.

Тэра встала и подошла к нему. Коснулась полураспахнутой шторы. Спросила:

– Я ведь никогда раньше не была здесь?

Он улыбнулся. Как другу или как сестре? Сказал:

– Тэра Лешер… Ты не бывала здесь раньше. Но ты, – он посмотрел пристальней, – ты вспомнишь всё. – Посмотрел на мишку с оторванным носом, робко выглядывающего из-за кресла. – Теперь вспомнишь, солнышко.

– Расскажи мне.

Торопыжка отлип от подоконника и, не оборачиваясь, пошел к двери. Сказал:

– Пару дней не выходи никуда. Приступ может повториться.

– Торопыжка, ты куда? Расскажи мне? Что за тени? Что сказал Механик?

Он дернул ручку двери…

– Торопыжка… Лореан!…

Торопыжка как будто дернулся. – Не выходи. – Кивнул сам себе и потянул ручку. Тэра крикнула в закрывающуюся дверь: