Час «Ч», или Ультиматум верноподданного динозавра
Час «Ч», или Ультиматум верноподданного динозавра читать книгу онлайн
Президентом страны дан негласный указ убить странного террориста, который при помощи шантажа борется за уничтожение ядерного оружия, или же он запустит убийственную компьютерную программу… Вычислить компьютерного гения поручено прошедшему огонь и воду подполковнику спецназа Алексею Николаевичу Ледогорову. Находит он его в Петербурге – городе, который полон мистики и является для Ледогорова загадкой. Желая понять, почему борец за мир профессор Платонов желает «убить войну», подполковник неожиданно для себя обнаруживает родство душ с необычным террористом, и теперь их объединяет крепкая мужская дружба. Но приказ президента закон, – смерть Платонова неизбежна… Неужели герой поднимет руку на друга?
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала
На стандартной табличке значилось нечто странное: «Отдел № 3. Войнушка». Что ж, заглянем в «Войнушку», это даже любопытственно!
Народу здесь было не густо. Старший продавец-консультант (как значилось на пластиковом бейджике) поучал юную продавщицу:
– Ты что, Жанночка, не видишь – к нам из трикотажа моль летит эскадрильями?
– Так я же, Ксенофонт Феоктистыч, только вчера по всему отделу антимоль рассыпала!
– А вот этого как раз и не надо, – строжился Ксенофонт Феоктистыч, лысый и сам будто бы молью траченный. – У нас в отделе, Жанночка, товар деликатнейший. Не хватало, чтоб от него нафталином воняло!
– Так что же делать? – вконец расстроилась Жанночка.
– Ты антимоль-то собери, отдай трикотажникам. А нашу продукцию пересыпь лавандой: и аромат благородный, и моль стороной облетит.
Платонов, снедаемый любопытством, обратился к любителю лаванды:
– Нуждаюсь в вашей консультации.
– Рад помочь! В чем вопрос?
– Да вот – не разберу: чем вы тут торгуете, каким-таким деликатным товаром?
На немудрящем лике Феоктистыча проступило выражение особой значительности:
– Мы, уважаемый, торгуем вооружёнными конфликтами.
– Извиняюсь, не понял!
– Ну, вооружённые конфликты, – повторил терпеливо продавец-консультант. – Считайте – та же война.
И доверительно понизил голос:
– Строго между нами – торговая марка «Война» давно вышла из обращения. Официально после Второй мировой на планете была зафиксирована всего одна война – между Сальвадором и Гондурасом. Да и та продлилась только сутки. А для всего остального напридумывали разных названий – сдерживание коммунистической угрозы, борьба с терроризмом, силовая акция. Ну и всякое такое прочее.
Тут он, извинившись, отвлёкся на прыщавого тинэйджера, который давненько отирался у прилавка, не в силах выбрать что-нибудь по вкусу:
– А вот возьмите тридцатилетнюю войну, молодой человек. Роскошный товар, рекомендую!
И вновь обратил бесцветные глазки на Викинга. Тот посуровел, свёл брови к переносице:
– Не знаю, что за спектакль вы разыгрываете, любезнейший. Но хотел бы уточнить, с кем имею дело. Довольно пошлого маскарада! Кто вы такой? Профессор исторических наук? Доктор социологии?
– Да продавец я, – заверил загадочный Феоктистыч. – Старший консультант! Продаю минувшие войны. А что вас так удивляет? Вы же, уважаемый, в сэконд хэнд пришли, так что у нас исключительно – товар, побывавший в употреблении!
– И что: находятся покупатели?
Старший консультант даже обиделся:
– А то! Отбоя нет! Товар-то – очень даже выгодный. Вон, к примеру, – кивнул на верхнюю полку, – пара военных конфликтов в Чечне (идут под торговой маркой «Наведение Конституционного порядка»). Знаете, какой навар принесли? Ого-го!
Слабый сквознячок колыхал полосчатую занавеску, отделяющую торговый зал от подсобки. Платонов пригляделся. Занавеска оказалась развешанными бинтами, заскорузлыми от крови и гноя…
…Из отдела «Войнушка» он вышел без покупок. Усмехнулся криво: «Что-то, господин Гроссмейстер, с вашими шахматами заклинивать стало! Куда-то их в сторону повело. Не ты ли меня сглазил, крючконосый?». Действительно – с приездом москвича профессор стал всё чаще вываливаться из повседневного уклада в какую-то иную реальность. Но в том, что это – реальность, а не сны и не бред, он уже не сомневался…
…Спустя полчаса, профессор снова слушал про силовые акции и вооружённые конфликты. Но теперь ему про это излагал не консультант Феоктистыч, а московский подполковник. И рассказы подполковника, надо признать, вызывали у Викинга больше доверия.
– Да уж: насмотрелись вы войны! – кивнул понимающе Платонов. – На сто лет вперёд!
Роджер скривил губы в усмешке:
– Скорей – нанюхался!
– То есть?
– Знаете, на войне умирают некрасиво – не как в кино. Умирая, люди вопят, плачут, воют. А ещё от них идет жуткая вонь. Вам даже не представить, как же они воняют! И у каждого – своя вонь – в зависимости, что ты перед этим съел, чего выпил. И вот ведь какая странность: к зрелищу смерти или страдания привыкаешь быстро, а вот к запахам и звукам я так и не притерпелся…
«Так вот чем пахнет война, – вздохнул профессор. – А Феоктистыч боялся, что – нафталином!»
Доска объявлений
ЗАО «Ветер странствий» объявляет набор ландскнехтов, наёмников, «диких гусей» и солдатудачи на 6-месячные курсы повышения квалификации. В программу входят дисциплины:
Тактика ближнего боя.
Взрывное дело.
Убийство голыми руками.
Теория и практика диверсионных акций.
Изготовление взрывчатых веществ из подручных средств.
И проч.
По окончании курсов успешно прошедшим обучение вручается сертификат международного образца, обеспечивается трудоустройство в государствах СНГ, а также в странах Африки, Азии и Латинской Америки.
Глава 32
ИГРАЕМ В СОЛДАТИКОВ
(Санкт-Петербург, 20.. год)
В сквере перед Казанским собором журчали фонтанные струи, вокруг было многолюдно и суетно. Роджер с профессором прогуливались под колоннадой, которая чутко вслушивалась в ученую их беседу. А громко произнесённые фразы повторяла эхом – словно бы пытаясь запомнить.
Как и в ходе каждой их беседы, подполковник ощущал себя хирургом, который подбирается к изношенной аорте: одно неловкое движение – и… Поэтому терпение ему требовалось – ну просто слоновье.
Что-что, а терпеть Алексей Ледогоров умел. И ярость терпеть, и боль, и смертельный, выматывающий душу жар. Как тогда, в Анголе…
Где-то в жаркой Африке…
Невыдуманная история капитана Ледогорова
…В тот день он закрутился сутра пораньше и забыл хлебнуть джина. А Непреложный Закон Военспеца гласил: в лепёшку разбейся, но свои сто грамм прими! Не услады ради, а единственно для профилактики от «малярки» – Богом проклятой тропической малярии.
Эскулапы в погонах предлагали иную профилактику – таблетки дилогила. Но любой представитель советского военного персонала предпочел бы застрелиться из не положенного ему пистолета, нежели брать в рот эту гадость. Плачевный опыт предшественников показывал: несколько месяцев такой «профилактики» – и прощай, печень!
Едва попав на ангольскую землю, капитан Ледогоров скумекал: ангелу-хранителю (если таковой имеется) работёнки здесь хватит на пятерых. Ибо крылатому бодигарду надлежит уберечь тебя не только от мины или автоматной очереди, но и от прорвы всяких тропических напастей. Одна только манговая мушка чего стоила! Сначала-то всё безобидно: ну, ужалила в запястье мелочь летучая – и ничего не зудит, не беспокоит. А потом, спустя этак месяц, руку вдруг раздувает огненным шаром. И внутри этого шара оказывается большущая розовая каверна, а в ней копошатся мерзкие твари, пожирающие тебя изнутри.
Хватало и других опасностей отнюдь не фронтового свойства. Одной из главных считалась малярия – и весь «контингент» дружно вздымал стопари – независимо от настроя, праздничных дат и прочих формальных поводов.
В тот день капитан Ледогоров возглавлял диверсионную акцию своих «Кондратов». Замотался вдрызг, и положенные сто грамм остались без употребления. А через пару недель его скрутила чертова «малярка».
Это случилось ночью. Даже под теплым одеялом его бил жуткий колотун, слабость навалилась нечеловеческая, а ноги исходили мелкой дрожью.
И в такой момент кто-то едва слышно вошёл в дом.
Ледогоров через силу приподнялся, «Макара-стрельца» из-под подушки вытащил, направил на дверь и… провалился в чёрный колодец. Последнее, что запомнил, – крик соседа-«кондрата»:
– Не стреляй, камрат! Это, я – Жозе!
Четыре месяца спустя Люся – грудастая сестричка, которой Роджер уже порывался строить свои пиратские глазки, – рассказала:
– Тебя, Алёшенька, видать, мама в сорочке родила. Везунок ты у нас!
– Это точно! – расцвел улыбкой Весёлый Роджер. – А ты, прекрасная Люсия., откуда про моё везенье знаешь?
– Оттуда! – хмыкнула Люсия. – Когда у тебя взяли «толстую каплю»…
– Ты, собственно, на что намекаешь? – сходу зажёгся Роджер.
– Тьфу, дурачок! – прыснула «сестра милосердия». – Анализ такой! На количество малярийного плазмоза в крови. Так вот: после анализа тебе в карту вписали четыре креста. Это, считай, смертный приговор. С таким содержанием плазмоза уже не лечат: все равно не жилец. Так-то, Алёшенька! А ты у нас везунок оказался!
Драить бы Весёлому Роджеру палубу на том свете, если б в очередной раз не улыбнулась ему Фортуна. На свое счастье, умиравший капитан попал в руки зелёного лейтенанта медслужбы. Тот всего два дня, как прилетел в Анголу, и по неопытности не знал, что с «четырьмя крестами» – клиент для морга, а не для госпитальной палаты. Юный эскулап взял бредящего капитана в работу и каким-то чудом за три недели вырвал из лап чёрной старухи с косой. Правда, когда эти три недели миновали, Роджер вместо привычных восьмидесяти трех весил сорок шесть килограммов – ну, жертва Освенцима!
Он и сам диву давался: как это «моторчик» выдержал такую пытку то космическим холодом, то жаром преисподней? И как у самого хватило терпежу?
