Ведьмино отродье

ановить, но тут как раз ввели бойцов, он сразу про тебя забыл и стал кричать и делать ставки. Вот потому ты и ушел - ты знал, что бойцы им будут интереснее. Бойцы - вот это зрелище, а ты, старик, плетешь все об одном и том же. Да и никто тебе не верит, все знают, что у Кау на "Тальфаре" весь экипаж как на подбор был только черной масти, а ты, друг мой, сер как пожухлая трава, на левом ухе рыжее пятно, а правого и вовсе нет - его тебе отрезали на каторге в Тернтерце.

Да, было дело, был Тернтерц. Попал туда конечно же по глупости. Все побежали, ты упал, басуну выронил, стал подбирать ее, вот тут тебя и заломили - на два года. Потом была амнистия: Чмар выкупил тебя, привез к себе в Рифлей... А ох как не хотели тебя отдавать! То есть других пожалуйста, бери да выкупай, а на тебе они уперлись: "Не дадим!". Да ты и сам не очень-то просился на волю. А зачем? Ты в яму на работы не ходил, в бараке ты не жил и столовался вместе с офицерами. То есть не каторга, а рай! А все она, щербатая кормилица, заступница и надоумица!

Ар-р! Р-ра! И Рыжий потянулся, взял басуну, прижал ее к груди и принялся настраивать. Да, старая она, щербатая, неплохо бы подклеить деку да струны поменять. Чмар обещал, что будто бы достанет арихальковых. Врет, как всегда! Да и зачем тебе те арихальковые струны? Вот если б он достал такие же, как здесь, но только новые, вот это было б хорошо. И ты вчера ему опять об этом говорил, Чмар помрачнел, а все вокруг смеялись. Р-ра, ну еще бы! Ведь твои струны не простые, а магнитные - все это видели, все это проверяли, и не железные они, а...

Да, вот так-то вот! Хотите верьте, а хотите нет, но был я там, на том Магнитном Острове, мы восемь лет... ну, пять... ну, год, не менее, в кромешной тьме, в шторм, в ливень и в туман мы шли к нему, гребли, ритм два и два, ритм три и три, сухарь - в вино и в пасть, в вино и в пасть, я с той поры и пристрастился, волны вздымали нас, швыряли, и вновь вздымали, вновь швыряли, а Океан там... Р-ра! Вода то черная и вязкая, а то наоборот - как молоко, а то как кровь, а то как зо... Р-ра! Нет, как золото она была уже потом, это когда уже завидели Магнитную Звезду, тогда весь Океан в единый миг окрасился под золото и так горел, и так слепил, что мы, чтоб не ослепнуть, все зажмурились и так вслепую и гребли, один лишь адмирал, Вай Кау, да, на нем были очки; очки - это такие кругляшки из черного стекла, свет через них не проходил, вот потому Вай Кау и штурвалил, стоял последние три дня, три ночи, не сменяясь, он курс держал, командовал, а мы гребли, а душно было, жарко, страшно, уключины дымились - так гребли...

Х-ха! Х-ха! Вот тут они всегда аж привстают. "Уключины дымились!" Да, хорошо придумано, красиво, до них, до косарей, доходчиво. А все она, щербатая кормилица! И хорошо, что ты тогда не поскупился. Триста сразу и триста потом, а еще сотню брат подкинул. Брат в гневе был, брат проклинал тебя, брат поминал отца: "Отец предупреждал!". А вот отец как раз во всем и виноват, это отец тебя к басуне приучил,