Первая Солнечная. Всю власть Совету! (СИ)

Сражение начинало набирать смертельные обороты шестеренок войны: марсиане приходили в себя, рейдеры готовились атаковать, Преторианцы же разошлись не на шутку. Прибыли остатки родного звена Яна, но они, к сожалению, были сомнительным подспорьем: заградительный корабль Эйко был здесь почти бесполезен, ведь никто, даже марсиане, не смог бы уйти в прыжок из местности около врат, даже если бы захотел. Огневая мощь её “Пустельги” была довольно спорна: хоть 25-миллиметровые рельсы при точном попадании и лопали истребители, как игла мыльные пузыри, ни они, ни 50-миллиметровые не могли нанести мало-мальски серьезного ущерба крейсерам, а именно они составляли костяк вражеской флотилии, охранявшей врата; им металлические болванки были, что слону дробина. Ян нахмурился, пытаясь одновременно удачно увернуться от надоедливого Mk III C и придумать план по задействованию товарищей в схватке максимально эффективно: как-никак, он сам назвался командиром, и потому был обязан.

Ишкур подключился к инфосети звена; его редкие фразы звучали на удивление ободряюще, так действовало на разгоряченные мозги товарищей спокойствие его скупого на эмоции тона. За короткое время, разделявшее две схватки на четвёртой модификации, он успел подучить умения еще немного: кораблем он управлял куда ловче, что Ян быстро подметил. Серебряные, полезшие напролом, хоть и издалека, и потому щедро награжденные марсианами активным обстрелом из всех орудий, уже расстреляли три из четырех аванпостов, почти не обращая внимания на своих врагов; аванпосты, хоть и представляли из себя массивные, бронированные и мощно вооруженные цели, не могли многого противопоставить подвижному звену снайперов, умудрявшемуся за несколько секунд покрывать огромные расстояния и убегающему от любых ударов. Повреждений на “Серебряных Воронах” было изумительно мало: нельзя было не отметить их мастерство.

Крейсеры, наконец более-менее построившиеся, очень долго сопротивлялись: несмотря на то, что их жидкостные щиты давно сели, павшие под изматывающим огнем “Канюков” и частыми очень меткими “огрызаниями” Серебряных, они продолжали отчаянно отстреливаться. Совместными усилиями, применяя тактику редких синхронных остановок и сосредоточенного огня, Ян с напарницей уничтожили два из пяти крейсеров, сражавшихся с ними; оставшиеся неожиданно стали разлетаться в разные стороны. Судя по всему, командование перехватил кто-то поумнее, чем ныне наверняка расплавленный пилот главного в звене крейсера, образовавшего остатками своего корпуса в металлическом ожерелье обломков самые крупные бусины.

- Ян, за тремя зайцами не погонишься! – крикнула Алиса в канал; её голос разбирался с трудом из-за сильных шумов. – Можем уничтожить максимум двоих, и то только если пролетим прямо между ними!

- Бери западного, я возьму восточного; центральный пусть отправляется восвояси, там как раз наши, и ничего он нам не сделает, – ответил пилот, резко разворачивая корабль по направлению к ближайшему противнику. Тот, удерживаемый заботливо расставленными сетями и дизами, с реактором, почти не справляющимся с энергозатратами еще и на ЭМВ, не сумел отлететь далеко, к тому же его двигатель был частично расплавлен огнем плазма-гаусс пушек, а в районе баков — пробит разогнанными до громадной скорости металлическими болванками. Яну достаточно было сделать всего два залпа, и запасы топлива тут же сделали корабль кандидатом на переработку из обломков в космическую пыль.

Марсиане всегда больше полагались на жидкостные щиты, чем на броню, и в этом была их принципиальная ошибка: частенько плохая обшивка обнажала «внутренности» корабля после пары залпов по нему, делая его гибель очень быстрой. Это довольно легко объяснялось принципиально разными способами действия Советских и марсианских щитов, направленными исключительно против обычного оружия противодействующей стороны: щиты Совета основывались на преломлении и рассеивании лучей при прохождении через рассеивающие линзы и смене сред: из вакуума в жидкость, обладающих очень разными показателями коэффициента преломления, а второй представлял из себя натянутую на мощное электромагнитное поле ферромагнитную жидкость, обладающую огромной теплоемкостью.

У советских щитов был один заметный недостаток: при прохождении через это жидкость мощного потока фотонов она испарялась, причем довольно в большом количестве. Конечно, запаса прочности хватало довольно надолго, но на практике даже мощнейшие поля не полностью блокировали урон, а хватало их максимум на пару минут.

Эти поля, естественно, были приспособлены исключительно для защиты от орудий Марса; щиты же марсиан были наиболее устойчивы к плазменному обстрелу, снаряды же рельс-ускорителей просто разрушались.

В это же время девушка играла в “кошки-мышки” со своим, тоже изрядно потрепанным крейсером. Хотя “кошка” была карликовая, а “мышка” большая и жирная, чуть ли не крыса, девушка ловко расправилась с врагом, послав в распотрошенное болванками брюхо крейсера несколько шаров плазмы. Один из белых сгустков угодил точно в реактор: корабль разнесло в пыль, и взрывная волна немного посекла “Канюка”. Быстро выровняв корабль, Алиса приблизилась к Яну и сообщила по радиоканалу:

- Итак, остался еще один и толпа мелочи, – в голосе её слышалось облегчение. – Как ты думаешь, мы заслужили передышку?

- Нет, боюсь, все не так просто, – Ян разочарованно вздохнул и пояснил: – Было еще пять сигнатур, размерами и массой превосходящих стандартный марсианский крейсер примерно в полтора раза. Это могут быть и совершенно новые корабли, и глубокие модификации старых. Я не знаю, что это такое, Алиса, но нам надо быть настороже: “Канюк” – не самый защищенный корабль в системе.

Повисла неприятная тишина, перемежаемая лишь глубокими вздохами двух пилотов. Ян, временно пребывающий в относительной безопасности, осмотрел кишащее обломками и спешащими кораблями поле боя, абстрагируясь от невероятных скоростей схватки и пытаясь сделать какие-нибудь выводы из имеющейся у него информации. Пять ярких, как огоньки в ночи, отметок на радаре, наверняка составлявших звено, расположились довольно странным образом; Ян с беспокойством отметил, что они почти наверняка собирались стрелять так, не по уже почти победившим землянам, а по другому объекту, гораздо близкому к ним... Например, тому самому, который звеньям приказали захватить и удержать!

Ошеломленный своей догадкой, Ян на секунду замер в ступоре, сжимая одной рукой холодную, пластиково-шершавую рукоятку кресла; другая надавила пальцами на голопанель, грозясь задеть важные кнопки, с такой силой, что кожа побелела. На грани сознания горела жгучим пламенем мысль, что нужно немедленно сообщить остальным: как только она добралась до самого Яна, он немедленно активировал выключенную на секунду радиосвязь. Казалось, что он не самый умный в отряде: Ишкур, более спокойно воспринявший весть, что их задание вот-вот провалится, уже вовсю надрывал глотку:

- Серебряные, срочно огонь по замаскированным сигнатурам!!! Они хотят не дать нам изучить “объект”!!!

Крейсеры немедленно развернулись, заложив крутой вираж, но не смогли сразу открыть огонь: пилоты вражеских кораблей, скорее всего, заранее прикинув оптимальную дальность стрельбы “снайперов”, вылетели за ее пределы, став недосягаемыми для смертельных болванок, точнее, они могли успеть от них увернуться. В Яне снова заговорила подозрительность: для простой прикидки они слишком уж точно ее рассчитали...

Ситуация складывалась неутешительная: приданное звено Серебряных точно не успело бы отвлечь или сбить марсиан, да и основное тоже. Но люди – исторически очень изобретательные и легко приспособляющиеся почти к любым условиям существа: сегодня с этой стороны показывали себя именно земляне, а не марсиане. Ян, пытаясь подавить нарастающую из-за мрачности логических выводов панику, окинул взглядом все поле боя: оценив спрятавшихся в полупрозрачных темных складках космоса врагов, он начал потихоньку придумывать план. Последующие его детали он придумывал уже на ходу.