Стратегия обмана. Трилогия (СИ)

   - Что значит, как и я? - поразилась столь бесцеремонной характеристике Алекс.

   - Ну, ты же была в Португалии лет тринадцать назад, видела тамошнюю публику.

   - Но среди тех фашистов не было турок.

   - Правильно, потому что для обучения у них есть свои лагеря, в Турции. Я так понимаю, на Али ты вышла, пользуясь старыми связями по Португалии?

   - Почти. Тут больше воля случая, чем мой расчет.

   - Да ладно, не скромничай. Я слышал, что ты была знакома с самим Стефано делле Кьяйе

   - Я и с самим Карлосом была знакома. Не скажу, что рада этому факту. И люди вроде Кьяйе мне тоже никогда не были приятны.

   - Так тебе никто никогда приятен не был. В этом и есть твоя проблема - ты людей презираешь.

   Алекс не могла не огрызнуться на такое категоричное замечание.

   - Это неофашисты вроде Кьяйе и твоего Али презирают людей. Для них, кто не их племени, тот против них, а значит, его можно без зазрения совести пристрелить.

   - А ты чем лучше их? - ехидно вопросил Родерик. - В своём Ольстере, по-моему, ты руководствовалась тем же принципом, развозя бомбы по городу.

   - Я больше этим не занимаюсь, - процедила она, - и ты знаешь почему.

   - Да, знаю, - согласился он. - А еще знаю, что ты терпеть не можешь англичан и потому охотно заманивала их солдат на огонёк и хладнокровно расстреливала.

   - И если понадобится, сделаю это снова, - пообещала она. - Пока не закончится оккупация, с врагом нужно поступать именно так.

   - Вот я тебя и спрашиваю, чем ты лучше тех, с кем училась в Португалии?

   Алекс хотела прожечь Родерика взглядом за такую дерзость. Но она лишь холодно произнесла:

   - Я только обороняюсь. Это английские власти испокон веков в своей сути как были фашистскими, так и остались. Это для них ирландцы низшая раса, которая должна молчать и терпеть издевательства, пока они как раса господ будут править Британией, единой и нерушимой.

   - Слушай, - опомнился Родерик, - а ведь ты же не ирландка, а немка. Разве не у вас нацисты придумали концлагеря, факельные шествия и прочую человеконенавистническую байду?

   У Алекс уже кулаки чесались, чтобы врезать Родерику по его самодовольной физиономии. Но она взяла себя в руки и ответила:

   - Не у нас. Это англичане первыми догадались строить концлагеря для мирного населения, пока воевали с бурами. И расовую теорию с дарвинзмом придумали тоже они. После войны мирное население Германии голодало из-за них. И Бобби Сэнд сейчас умирает тоже из-за них. Как депутат он должен сидеть в Вестминстере, а он умирает от истощения в тюремной больнице. Это британские власти убивают депутата парламента, которого выбрали люди - свыше тридцати тысяч - а всё потому, что властям плевать на людей и их мнение. Так было, так есть и так будет всегда. Я не фашистка, чтобы ненавидеть всех до единого англичан. Я, если хочешь, социалистка, и потому презираю власть богатых и жалею тех, кого она угнетает. А ты заткнись и не смей больше говорить со мной в таком тоне. Это не твои соратники умирали на мирных демонстрациях, в облавах и тюрьмах.

   На этом Алекс вышла из комнаты и больше говорить с Родериком не хотела. На следующий день он все же сообщил ей, что Али согласен приехать в Рим только за три дня до операции, не раньше, дабы не привлечь к себе раньше времени внимание властей:

   - Надо уже точно определиться, когда ему появляться в Риме. Понимаю, покушение назначено на среду, значит, раньше воскресенья он сюда не приедет. Но ему же ещё нужно побывать на площади и осмотреться, а кроме как в другую среду не получится.

   - Почему? - отозвалась Алекс. - По воскресеньям на площади тоже собираются люди, чтобы послушать папу.

   - Собираются. Только чтобы прийти туда именно в воскресенье, нужно приглашение. И как нам его получить?

   Вновь встретившись с епископом в ресторане, Алекс решила прояснить этот вопрос.

   - Да, - говорил он, - приглашение действительно нужно. Иначе, представьте себе, что бы было, если бы к собору пришли все желающие? Невероятная давка и сутолока. Но не волнуйтесь, приглашение для вас я, разумеется, достану.

   - Это не будет сложно?

   - Ну что вы, сущий пустяк - улыбался епископ.

   - А рядовой священник, работающий в Ватикане, тоже может достать приглашение, если его попросить?

   Епископ испытующе посмотрел на Алекс:

   - Что же вы задумали? - ехидно вопросил он.

   - Зачем спрашивать, - улыбалась она в ответ, - вы же уже сами обо всем догадались.

   Епископ только довольно кивнул.

   - Кстати, - произнес он, - я так понимаю, вы активно готовитесь к предстоящему представлению. У меня на рабочем столе лежит уже две анонимки.

   - И что в них? - опасливо поинтересовалась Алекс.

   - Сообщения, что в ближайшее время, возможно, произойдет покушение на папу.

   - И что вы будете делать с этими анонимками?

   - Ничего. Я отвечаю за безопасность папы и не намерен тревожить его из-за какой-то ерунды, - произнес епископ и тут же улыбнулся.

   Только сейчас Алекс поняла, что всё, что она делала и делает в Италии доходит до логического финала, а не ареста и разоблачения только потому, что все её акции обязательно покрывает кто-то из верхов. Видимо, без заступничества как диверсант и террорист она ничего не стоит. И от осознания этого стало даже грустно.

   Два доноса - это уже говорит о том, что подготовка к акции идёт не самым удачным путем, и если Алекс сможет уехать из Италии без спешки и свободным человеком, значит, ей опять сказочно повезёт.

   - Главное, - напомнил епископ Ортинский. - не забывайте о Мурсиа. Если мне на стол ляжет донесение, что покушение готовит он, я буду только рад довести это до сведения понтифика.

   На очередной встрече в скверике с Матео Мурсиа, Алекс передала ему досье на некоторых членов Опус Деи, кто занимал немалые посты в правительствах разных стран. Просматривая их, священник заметил:

   - Еще в прошлый раз мне показалось странным, что в вашем списке компаний нет ирландских предприятий и слишком много американских.

   - Да, и что?

   - Но при первой встрече вы сказали, что родом из Ирландии.

   - Нет, это вы так сказали, - улыбаясь, ответила Алекс.

   - У вас же ирландский акцент, - попытался возразить Мурсиа, - я отчетливо его слышу.

   - Я рада, что вы так сведущи в лингвистике, но то, как я говорю, значит только то, что я это умею и ничего больше.

   - Вы имитируете акцент для отвода глаз?

   - Именно. Потому что вам незачем знать, кто я и откуда.

   Казалось, такой ответ священника удовлетворил и больше вопросов он не задавал.

   - Кстати, как продвигается ваша работа с отчётами? Префект уже в курсе, что Опус Деи запустила свои щупальца на биржу?

   - От осведомленности префекта мало что зависит, - произнёс Мурсиа. - Последнее слово в этом деле будет только за папой.

   - Но префект-то ему скажет, что это как-то не по-христиански - наживаться на спекуляциях?

   - Вряд ли его слова хоть на что-то повлияют, - недовольно отозвался Мурсиа. - папа благоволит Опус Деи. Только страшный и грязный компромат может заставить его пересмотреть свои взгляды на эту организацию.

   - Ну, если не папа сменит взгляды, то может смениться папа.

   Наступило молчание. Мурсиа смотрел на Алекс как-то странно и не мигая.

   - Что вы так переживаете, отец Матео? - усмехнулась Алекс. - Папы ведь у вас в последнее время часто меняются. По-моему за три года этот уже третий. А это, знаете ли, обнадеживает.

   - Не понимаю ваших намёков, - буркнул священник.

   - Ну да, конечно, не понимаете. Я ведь ерунду говорю, так что не слушайте. Кстати о папе, всё хотела спросить, можно ли как-то достать приглашение на воскресное богослужение?

   Мурсиа даже оторвался от просмотра принесенных документов и уставился на Алекс с подозрением: