Стратегия обмана. Трилогия (СИ)

   - Не в курсе.

   - Зато какое удачное совпадение с днём операции. Теперь не иначе как божественным вмешательством спасения папы объяснять не будут.

   - Пусть хоть что говорят, мне всё равно, - отмахнулась Алекс. - На этом, надеюсь, моя работа выполнена? Я могу уезжать?

   - Погоди немного. Может твоё присутствие в Риме еще понадобится.

   - Зачем? - не поняла Алекс и решила съехидничать, - Твоё начальство может передумать, и мне придется идти в больницу добивать папу?

   - Я не про то, - ответил Франческо. - Встреться с епископом, послушай, что он скажет.

   - А что он скажет? Небось, спросит, когда арестуют Мурсиа. Кстати когда? Скажи мне заранее, чтобы я успела уехать из Италии, потому как он видел Али и прекрасно знает, что послала его именно я. А может он уже сообразил, что к чему и пошёл в полицию рисовать мой фоторобот.

   - Об этом не беспокойся, если твой фоторобот и будет, патрули его не получат.

   - Ну, в это я охотно верю. Но проблем с Мурсиа мне всё равно не нужно.

   - Проблемы могут быть с самим Агджой.

   - Кем?

   - Али. Ты что, даже не знаешь какая у него фамилия?

   - Не интересовалась. С ним работал другой человек.

   - Где он?

   Алекс посмотрела на часы.

   - Уже в небе над Италией.

   - Это хорошо. Тебя Агджа видел?

   - Нет.

   Алекс взяла со стола газету, дабы разглядеть лицо Али на фотографии, когда полиция его уводила с площади. Совсем молодой, но невероятно собранный. На его лице даже нет тени растерянности. Видимо, ждёт, когда попадёт в тюрьму, а оттуда его спасут благодарные заказчики.

   Пробежав взглядом статью, Алекс нашла пару знакомых слов, которые можно было понять на всех языках мира. Рядом с именем Агджи значилось "палестинец" и "коммунист"

   - Что это, переведи, - указав пальцем, попросила она.

   - А, это, - отмахнулся Франческо. - Когда его схватила полиция, Агджа сказал, что он палестинец-коммунист.

   - Чего? - даже возмутилась Алекс. - Слушай, мы его до этого не надоумили. Он сам это придумал.

   - Правда? - вздёрнул бровью Франческо, - а я уже думал похвалить тебя за находчивость.

   - Не надо мне таких благодарностей, - отмахнулась Алекс. - Я, правда, не понимаю, почему он так сказал.

   И тут ей вспомнились слова Абдуллы, когда тот впервые рассказывал ей об Али: "Он хорошо обучен стрелять, и еще лучше - лгать".

   - Вот дурак, - только и протянула Алекс и обратилась к Франческо. - Слушай, если он ещё сморозит какую-то глупость, я тут не при чем. Али теперь сидит в вашей тюрьме, вот вы с ним и работайте.

   - Поработаем, не волнуйся. С человеком, загнанным в угол, всегда легко договориться.

   - Что-то он не похож на загнанного, - заметила Алекс, указав на фото в газете.

   - Это на площади он герой дня. А в тюрьме, когда его пообещают перевести в общую камеру, он сразу перестанет быть таким самоуверенным. Потому как в общей камере с ним могут сделать то, что не доделала турецкая Фемида.

   - Убьют? Ну да, - кивнула Алекс, - уголовники ведь тоже католики.

   - Вот именно. Так что, твоя миссия по обработке Агджи сегодня закончилась, и теперь им займёмся мы.

   - А мне что, заняться епископом?

   - Да, ты уж как-нибудь объясни ему, что надо подождать, сразу Мурсиа сдавать полиции опасно, нужно время, нужно сфальсифицировать улики, в общем, придумай что-нибудь. А потом можешь спокойно уезжать.

   С епископом Ортинским Алекс встретилась в воскресенье:

   - Как здоровье папы? - поинтересовалась она.

   - Более чем, - ответил он. - Вчера он записал проповедь на магнитофонную пленку, сегодня её транслировали на площади.

   - Не плохо для третьего дня после ранения, - только и заметила Алекс и испытующе посмотрела на епископа. Знал ли он о медицинском подоге или нет, понять было трудно. - Лучше скажите, как ваши успехи на службе?

   - Всё замечательно, - улыбнулся епископ. - Сами понимаете, пока папа в больнице, с лицами, его замещающими, договориться куда проще.

   - Вот оно что? А вы никак взяли пример со своего соотечественника Хейга?

   Епископ вопросительно посмотрел на Алекс, и она пояснила:

   - Ну как же, полтора месяца назад Хинкли стрелял в президента Рейгана, того уложили в больницу, а госсекретарь Хейг объявил себя исполняющим обязанности президента, хотя это место должен был занять вице-президент Буш. И какие бумаги Хейг успел подписать за несколько часов, пока Буш не вернулся из Техаса, только Хейгу и известно. Вы решили действовать так же?

   - О, прошу вас, Алекс, - рассмеялся он, - я простой епископ и не имею полномочий камерленго или общей конгрегации кардиналов.

   - Так значит, кардиналы-единомышленники сделали за вас всю работу?

   Епископ продолжал смеяться:

   - Вы очень умны, но не очень честны со мной.

   - В каком смысле? - насторожилась Алекс.

   - Уже четыре дня прошло, а Мурсиа всё ещё на свободе. Как же так, дорогая Алекс?

   - Имейте терпение, Пол, в раскрытии заказных преступлений всегда так - сначала арестовывают исполнителя, и только потом выходят на заказчика. Подождите, скоро Агджа даст нужные показания.

   - Хотелось бы верить.

   - Вы, кажется, знакомы с Франческо? - решила аккуратно поинтересоваться Алекс.

   - С Франческо Пацьенцей? Конечно. Он ведь мне вас и рекомендовал.

   Алекс на миг задумалась, как её мог рекомендовать человек, с которым она познакомилась позже, чем с епископом. Но, рассудив, что скорее всего Франческо сказал епископу, что к нему придёт компетентный человек из РУМО, не уточняя кто именно, Алекс успокоилась:

   - Вот и прекрасно. Теперь поддерживайте контакт с Франческо. У него есть фото, где Мурсиа и Агджа запечатлены вместе. Это было бы неплохим поводом для ордера на арест. Пока Агджа в тюрьме, у Франческо больше возможностей направить его показания в нужное русло.

   - Да, пожалуй, вы правы,

   Епископ её ответом остался доволен. Алекс ещё долго вспоминалась эта его улыбка, из милой и добродушной превратившаяся в коварную и зловещую. Теперь ей было даже жаль священника Матео Мурсиа, по её воле запятнавшего себя беглым знакомством с покусившемся на жизнь папы Али Агджой.

   - Я полагаю, это наша последняя с вами встреча?- в задумчивости произнёс епископ и тут же глянул на Алекс,

   Она пожала плечами.

   - Думаю, да.

   - Что ж... Если когда-нибудь летом будете в Чикаго, приглашаю вас погостить в моём имении.

   Алекс подумала, что ослышалась, но нет, епископ, мало того что звал её в гости, да еще в свое имение... Ей тут же подумалось, что неслабо живут и зарабатывают служители Церкви, да еще и не стесняются делать такие откровенные предложения. Но поскольку в ближайшие пятьдесят лет перелетать или переплывать океан она не собиралась, Алекс мило улыбнулась и сказала:

   - Как только посещу США, в первую очередь вспомню о вас.

   В Ольстер она так и не смогла вернуться. Оказалось, против Родерика началось служебное расследование, и её обязали остаться в Швейцарии. Этот алкоголик допился до увольнения. Когда вскрылось, что операцию в Риме координировал не он, а его подчиненная, а сам он запятнался переговорами с Али Агджой, что впоследствии может привести к огласке участия служащего РУМО в покушении, его вынудили уйти в отставку.

   Пока шли разбирательства, Алекс следила за новостями из Ольстера. Трое голодающих умерли в тюрьме. Британская армия стреляет по детям, гуляющим в белфастском парке. Девочка двенадцати лет скончалась от ранения пластиковой пулей. Новые заключенные упорно присоединяются к голодовке. Правительство во главе с Тэтчер ещё раз заявило, что никаких статусов никому менять не будут. А католические епископы предательски призывают голодающих отказаться от требования статуса военнопленных и через священников давят на их родственников, чтобы те отговорили принципиальных борцов с системой от "греховного самоубийства".