Стратегия обмана. Трилогия (СИ)

   - Зачем оно вам?

   - Это не мне, а одному моему знакомому. Скоро он приедет в Рим, паломническая поездка, знаете ли, хочет побывать в римских церквях, спуститься в катакомбы, чтобы помолиться у могил святых. Вот я и подумала сделать ему подарок ради такой богоугодной цели, достать приглашение на воскресное богослужение, чтобы он увидел папу, послушал его проповедь. Это ведь воспоминания на всю оставшуюся жизнь, такой подъем духа.

   - Да, вы правы, - заметно смягчившись, согласился он.

   - Вот я и думаю, как достать приглашения. Из служащих Ватикана я знакома только с вами.

   - Да-да, конечно, - тут же кивнул Мурсиа.

   - Конечно что?

   - Я принесу вам приглашение, не волнуйтесь, - пообещал он. - Это малость, какой я могу отплатить вам за информацию.

   Мурсиа клюнул, и Алекс еле сдержалась от ликования.

   - Спасибо вам, отец Матео, - улыбнулась она. - Вы не представляете, как я вам благодарна.

   - Охотно верю. Так на какое число вам нужно приглашение?

   - Еще не знаю. У моего приятеля сейчас проблемы на работе, ему и так пришлось отложить поездку на две недели. Я чуть позже уточню, когда он приедет в Рим. Думаю, не позже середины мая.

   - Хорошо, уточните и скажите мне, я передам вам приглашение.

   - Боюсь, не получится. Мне осталось отдать вам последнюю часть досье. Больше у меня для вас ничего нет.

   - Значит, скоро уезжаете?

   - Да. Может, когда-нибудь я ещё к вам приеду. Если будет повод.

   Мурсиа кратко кивнул и осведомился:

   - Как же мне передать приглашение для вашего приятеля?

   - Я думаю, он сам сможет его забрать. Вы же не против, если он придёт сюда, а вы принесёте ему приглашение?

   - Хорошо. Только скажите дату, и я всё приготовлю.

   - Конечно. Еще раз спасибо.

   Через несколько дней Родерик, наконец, согласовал с Али дату акции. 10 мая тот приедет в Рим и пойдет на площадь осмотреться, 13-ого в среду он отправится туда же но уже с оружием.

   - Я нашел браунинг, - сообщил Родерик, - переделанный после починки. Может сама разберёшься, что в нём ещё открутить, чтобы он не стрелял?

   - А ты думаешь, за три дня в Риме Али не удосужится проверить оружие, которое ты ему выдашь? Он что, по-твоему, после убийства двух человек до сих пор такой наивный? Не надо недооценивать мальчика. Раз он идёт убивать так ненавистного ему папу римского, поверь, он постарается сделать всё идеально.

   - И что тогда делать с браунингом? - всплеснул руками Родерик. - Бронебойные пули я к нему не дам. Если Али убьёт папу, твой Франческо нам башки пооткручивает.

   - Если Али убьёт папу, - равнодушно возразила Алекс, - Франческо придумает отговорку, почему всё так и должно было быть. Может только епископ Ортинский расстроится, хотя наверняка я этого сказать не могу, душа епископа слишком загадочна.

   - Так что делать с оружием? - еще раз напомнил Родерик.

   - Ничего не делать. Из того положения, в котором Али придётся стрелять, вряд ли он хоть куда-нибудь попадет.

   - Он хороший стрелок, - настаивал Родерик, - в папу он точно не промахнется.

   - Рори, - не выдержала его скулежа Алекс. - Хороший стрелок может попасть в цель только с вытянутой вперед руки. А Али будет в толпе паломников. Папа будет ехать стоя в машине, максимальное сближение пять метров. Но Али даже прицелиться не сможет, ему придётся поднять руку с браунингом над головой, и куда он таким образом попадёт, я даже не представляю. Скорее в молоко, чем в папу.

   - Но Али согласился ехать в Рим, значит, он на что-то рассчитывает.

   - Он рассчитывает на славу Герострата. Два года назад он обещал убить папу, теперь мы даём ему возможность это сделать. В его мотивах есть что-то фанатичное. Фашисты вообще фанатики, когда дело доходит до расправы над теми, кто кажется им врагом. Он тебя хоть спрашивал, как ты ему устроишь отступление с площади?

   - Нет, ни слова.

   - Вот видишь, желание скорой расправы совсем затмило ему разум, он даже не думает, что делать дальше, после того как он убьёт папу.

   - Вообще-то, он рассчитывает, что всё будет как после убийства журналиста в Турции, что мы устроим ему побег из тюрьмы.

   - Вот пусть и думает. Это уже не наша с тобой забота. В Италии всем заведует Франческо, пусть это будет его проблемой, захочет он освобождать Али или нет.

   - Да, и скажи этому цэрэушнику, чтобы присмотрел за Али. Может он устроит так, что Али вообще не успеет выстрелить?

   Кое-что в его словах было разумным. На очередной встрече с плейбоем из разведки Алекс спросила:

   - Может подослать к Али людей в штатском и в нужный момент они его просто скрутят?

   - Люди будут, - кивнул Франческо, - но раньше времени они в бой не кинутся.

   - Почему?

   - Я планирую, что они просто не дадут ему сбежать с площади.

   - Но, я думаю, если он убьет папу на глазах тысяч католиков, находясь в их гуще... Кстати, - ехидно поинтересовалась Алекс, - у вас в Италии самосуды на месте как, случайно не популярны.

   - Он будет под защитой, никто его не тронет, - уверенно произнёс Франческо.

   - Ну, может твои люди в штатском хотя бы толкнут его, когда он поднимет руку с браунингом?

   - Возможно. Я подумаю об этом, - сухо произнёс он.

   Алекс такой ответ не удовлетворил:

   - Учти, если папа умрёт, это будет на твоей совести, не на моей.

   Франческо только неопределенно махнул рукой.

   Время шло, а из Ольстера приходили неутешительные новости. Идёт пятидесятый день голодовки... шестидесятый... Бобби Сэндс не встает к кровати, Бобби Сэндс перестает двигаться, Бобби Сэндс пока дышит... Его не стало на шестьдесят шестой день. На больничной койке в тюрьме умер член британского парламента. Его последние дни жизни смаковали чуть ли не все телеканалы мира, а премьер Тэтчер в неуклонно монотонной манере еще раз заявила, что изменения статуса осужденным не будет и гражданскую одежду им носить никто не позволит.

   В ответ в Ольстере начались стычки на подобие тех, что Алекс помнила по схватке за Богсайд и Шорт-Стренд. На следующий день Тэтчер выслала в Ольстер дополнительные войска из шестисот человек. Оккупация усиливалась. Еще через день в Белфасте хоронили Бобби Сэндса. На улицы вышли сто тысяч человек. Стычки с армией только ужесточились, власти еще раз заявили, что компромисса не будет, и бунт обязательно подавят. В тюрьме Джо Маккдоннел мужественно присоединился в голодовке, чтобы занять место погибшего Бобби Сэндса.

   А в это время Алекс сидела в римской квартире и корила себя, что именно сейчас, когда Ольстер снова в опасности, когда мировая общественность осуждает кровожадность и бессердечие Тэтчер, она должна сидеть здесь и ждать, когда же Али приедет в Рим. Немного настроение ей подняло известие, что на Шетландских островах соратники взорвали нефтепровод как раз во время официального визита королевы в честь открытия терминала. Пострадавших нет, ущерб на миллионы фунтов и взбучка службе безопасности - ну чем не удачно проведенная акция?

   В воскресенье Франческо показал Алекс свежие фотографии. Матео Мурсиа передаёт некоему долговязому и смуглому молодому человеку приглашение на богослужение.

   - Если правильно подать на суде, - заметила Алекс, - можно сказать, что в конверте не простой клочок бумаги, а чек. Будет доказательство, что убийство заказал или организовал Матео Мурсиа.

   - Если что, используем это фото в крайнем случае, - бросил Франческо.

   - Слушай, может откроешь свой коварный план? Кого ты собираешься подставить вместо Мурсиа?

   - Имей терпение и позже всё узнаешь, - произнёс он, закуривая трубку.

   - Позже это когда?

   - Когда Али начнёт давать показания в суде. А может и позже. Сейчас, когда время поджимает, наверху зашевелились и думают, не стоит ли пойти на попятную.