Неистребимый

ртом. — Знаю же, как вы любите посмеяться над бедным парнем, когда он ошибается. Эх, Настоятель называется, напортачил, как самый бездарный ученик!

— Боюсь, дело обстоит несколько иначе, — негромко, но исключительно холодно обронил Гилсвери, наконец оставив в покое светильник и обратив лицо к присутствующим. — У меня давно были подозрения, что Настоятель склонен к мировоззрению наблюдателей.

— Не может быть. — Онни резко повернула голову и наткнулась на пристальный взгляд мага, обычно бледно-голубые глаза которого сейчас блестели начищенной сталью, а прямая, напряженная спина выдавала испытываемую им тревогу. — Он же сам предупредил, что портал может быть не стабилен…

— Вот именно. Зачем мне говорить о том, что я и так знаю лучше его?

— Но он теперь знает о нашей миссии! Чем это нам грозит в дальнейшем?

— Что он мог сделать своими силами, он сделал. Хуже, если он послал весточку своим сторонникам… Но так далеко он, как мне думается, еще не зашел. Он наблюдатель сам по себе, по собственным убеждениям и без связей с другими. Так что о нем можно теперь забыть, следует исправлять то, что он сделал.

— А есть смысл вообще что-либо исправлять? — Лекс пожал широкими плечами, размахивая вилкой, точно миниатюрным мечом. — Может быть, труп нашего кандидата давно уже пошел на корм рыбам?

Маг с таким предположением не согласился. Ответ его был сух и категоричен.

— Он жив. Сколько раз он уже мог погибнуть, и каждый раз что-то ему помогало. Немалое значение, конечно, имеет и его собственная сила. Твоя сестра, Онни, просто молодец. Все правильно сделала…

— Ты его чувствуешь сейчас? — встрепенулась сотница.

— Нет. — Маг едва заметно качнул головой. — Это его отличительная особенность. Поэтому мне и нужно было, чтобы ты находилась с ним рядом, я тогда мог бы ориентироваться по твоей ауре. Только не воспринимай мои слова как укор, твоей вины здесь нет, я сам должен был отправиться с ним с самого начала. Но сейчас, я уверен, с ним уже все в порядке. И тем более мы должны поторапливаться. Драхуб, как известно, после столкновения с нубесами остался жив. Думаю, сейчас он во всю прыть несется по краю Великого озера, через земли серых адалаев и довготов, чтобы перехватить Никсарда в Габалассе или, на крайний случай, в Спихатхе.

— Упрямый, Зверь его заворожи. — Онни стиснула рукоятки ножей, представляя, с каким бы наслаждением вонзила все три в глотку этого дал-рокта.

— Скорее, гордый до фанатизма. Никому еще не удавалось нанести ему такого оскорбления, как наш… — Тут маг умолк и недовольно глянул на Квина, про которого в ходе разговора все забыли. А лицо магика прямо-таки светилось от любопытства, ничто не напоминало об унынии, владевшем им всего несколько минут назад.

Онни сразу сообразила, в чем дело. Маг едва не проговорился. Хотя Шустрик волей случая и прибился к их компании, рокового слова — засферник — никто еще при нем не произносил. Незачем забивать мальцу голову тем, что ему знать не положено. К тому же он может случайно проговориться