Хелот из Лангедока

тая, который упорно забирался обратно и норовил вскочить на стол.

-- Имлах, -- шепнул Хелот, -- а где Лаймерик? Почему его нигде не видно? Разве он в чем-то провинился и его лишили права участвовать в пиршестве?

-- Тише, -- ответила Имлах с набитым ртом. -- Молчи, дакини. Ты говоришь о вещах, в которых ничего не смыслишь. Лаймерик не может быть лишен права участвовать в пиршестве. Он слишком почтенная личность для того, чтобы кто-то, будь то даже сам Теленн Гвад, посмел лишить его прав на участие в пиршестве. О нет, Хелот из Лангедока. Лаймерик сам определяет, в чем ему участвовать, а в чем нет. И я думаю, что сейчас он предпочитает скрываться.

-- Но почему?

-- Не хочет встречаться с Отоном и остальными. Ему тяжело быть среди Народа. Ему тяжело показываться вождям.

-- Я боюсь совершить какую-нибудь ошибку, -- сказал Хелот. -- Может быть, мне лучше задать вопрос и получить на него ответ, Имлах?

-- Может быть, -- неопределенно ответила она и залпом осушила огромный кубок. -- Может быть.

Хелот перевел дыхание и решился:

-- Лаймерик -- предатель?

-- Избави Хорс от такого! -- отозвалась она. -- Как ты мог подумать! Нет, разумеется. Он проклят Демиургом за свою дерзость и непреклонность, только и всего.

-- ЧТО?

-- Ах, милость небесная, чему тут ужасаться? Морган Мэган, сотворивший наш мир, -- известный самодур. Нет ничего удивительного в том, что он кого-то проклял. Меня удивляет другое: почему он не проклял еще с десяток? Ведь не только Лаймерик посмел ему перечить.

-- Иисусе... -- прошептал Хелот. -- Значит, этот маленький слуга имел мужество спорить с богом, а я считал его всего лишь...

-- Вот поэтому мы и говорим, что дакини -- низшая раса. Вы не умеете смотреть дальше очевидного. -- Имлах налила себе и Хелоту еще эля. -- Давай выпьем, Хелот из Лангедока. Пусть твой мальчик научится видеть глубже, чем ты. Он похож на одного из Народа. Кто родил его тебе?

-- Мне? -- Хелот машинально отпил из кубка. Этот эль был крепче и гуще, чем тот, что любили в Шервудском лесу, но тоже очень вкусный.

-- Ты что-то путаешь, Имлах. Я даже не был знаком с его матерью.

-- Разве он не твой сын?

-- Конечно нет.

-- Тогда почему ты так беспокоился о нем? Хелот растерялся. А Имлах продолжала свои расспросы:

-- Как получилось, что он оказался твоим спутником? Разве дакини умеют беречь своих слуг? Разве у дакини вообще могут быть слуга?

-- Вероятно, могут. У меня же есть.

-- Но как вообще кто-то мог согласиться по доброй воле идти в услужение к дакини?

-- Никто и не спрашивал его согласия. Я... -- Хелот прикусил губу. -- Я заплатил за него деньги, Имлах. Только и всего.

Она уставилась на него в недоумении:

-- Как это "заплатил"? Ты что, купил живого человека?

Побагровев, Хелот кивнул. Он жалел, что не ответил великанше правду.

-- А еще пытаешься уверить меня в том, что вы не низшая раса, -- сказала она с горечью. -- Нет, пока вы не изменитесь, быть вашему миру пусту. Вот и