Проклятие Шалиона

в не принял душу Дондо ди Джиронала. Обычно это говорит о том, что неприкаянная душа блуждает по миру; родственники и друзья – а также враги – бросаются подносить дары и оплачивать ритуалы и молитвы храма, кто ради самого покойного, кто ради собственной безопасности.

– Уверен, – горько произнес Кэсерил, – что у Дондо будут все молитвы, какие только можно купить за деньги.

– Надеюсь.

– Почему? Что…

«Что ты увидел? Что ты знаешь?»

Умегат поднял глаза на своего собеседника и вздохнул.

– Дух Дондо захвачен демоном смерти, но богу он не передан. Это нам известно. Я полагаю, что демон смерти не может вернуться к своему господину, поскольку ему помешали забрать вторую, уравновешивающую душу.

Кэсерил облизал губы и настороженно спросил:

– Как это – помешали?

– Думаю, что в тот момент, когда демон собирался это сделать, он был пленен – схвачен, связан, если вам угодно, – другим таинством, происходившим одновременно с первым. Судя по разнообразным цветовым вспышкам в вашей ауре, здесь прослеживается влияние святой милосердной руки леди Весны. Если я прав, служители храма могут спокойно ложиться почивать, так как дух Дондо здесь не остался. Он привязан к демону смерти, а тот, в свою очередь, – ко второй душе, которая неразрывно связана с принадлежащим ей живым телом, – палец Умегата указал на Кэсерила. – Он здесь.

Челюсть Кэсерила отвисла. Он уставился вниз, на свой болезненный вздувшийся живот, потом перевел глаза святого… тот был сам поражен своим открытием. Кэсерил вспомнил не отстававших от него теперь воронов Фонсы. Яростный протест вскипел в душе, но с уст не сорвался, будучи остановлен видом сияющей светлой ауры Умегата.

– Но я вчера не молился Дочери!

– Значит, это делал кто-то другой. «Исель».

– Принцесса говорит, что молилась. Вы видели ее такой, какой увидел сегодня я? – Кэсерил произвел странные, неописуемые движения руками, не в силах выразить словами то, что видел вокруг Исель. – Это то, что вы видите во мне? Исель видит меня так же, как и я ее?

– Она говорила что-нибудь об этом?

– Нет. Но я тоже ничего не сказал.

Умегат снова посмотрел на него.

– Когда вы были на архипелаге, доводилось ли вам видеть ночное море, которого коснулась Мать? Когда в кильватере корабля, в разбегающихся волнах рождается зеленое сияние?

– Да…

– То, что вы видели вокруг Исель, – это в некотором роде кильватер. След прохождения Дочери, шлейф духов в воздухе. То, что я вижу у вас, – не след, а Присутствие. Благословение. Куда более интенсивное. Ваша корона потихоньку меркнет – священные животные уже не будут так очарованы вами через пару дней, – но в центре я вижу плотное сине-сапфировое ядро, внутрь которого мой внутренний взор проникнуть не может. Думаю, это то самое место заточения, – он сложил ладони, словно держа в них живую ящерку или еще какую-то мелкую зверюшку.

Кэсерил проглотил слюну и переспросил:

– Так, значит, богиня превратила мой живот в небольшой филиал ада? Один демон, одна грешная душа; они