Дитя Плазмы

труда угадывают первопричину своего отравления, так и Биппо с пугающей ясностью осознал, кто был повинен в их кратком помешательстве.

- Взлетайте! - яростно повторил незнакомец, и все трое послушно обернулись к пульту управления. Они опоздали. Струйки дыма, словно щупальца поселившегося в самолетной утробе кальмара, потянулись из всех щелей, свиваясь в едкие, мутные кольца. Штурман надрывно раскашлялся. Где-то внизу отчаянно заскрежетало железо. Огромный авиалайнер накренился еще больше и неожиданно заскользил вправо.

- Смотрите! - Дрожащим пальцем Кид указывал в сторону горизонта. Экипаж развернул головы.

Ровной границы между небом и землей более не существовало. Горизонт вставал на дыбы, летное поле на глазах покрывалось сетью трещин. Двухметровый бетон лопался с треском, слышимым даже сквозь вой турбин. Оглянувшись на чужака, Биппо обратил внимание на его бледность. Черные блестящие глаза исподлобья следили за происходящим. А уже через мгновение Биппо забыл о незнакомце. Нечто грузное, отдаленно напоминающее необычайной величины тюленя, выползало на летное поле, прямо из распахнувшейся земли. Дымящиеся пласты пород осыпались с колышущейся плоти, живой вулкан, выросший в течение минуты, явственно содрогнулся, раздирая землю надвое чудовищным плугом, темная колеблющаяся масса устремилась в сторону самолета.

- Пассажиры! - выдохнул Кид.

Не сговариваясь, они бросились из кабины. :Лишь намного позже, когда все уже закончилось, все трое вспомнили, что незнакомец, по-видимому, их опередил. В кабине в ту минуту его уже не было, а дверь в салон оказалась распахнутой. Не видели они его и среди выскакивающих пассажиров. Да они о нем уже и не думали. Событиям этой ночи предстояло превратить эпизод с чужаком в пустячный фрагмент целого.

* * * - Давай же, Корбут, давай!..

Вот уже больше часа они парили над переполошенным городом, пытаясь отыскать виновника сумятицы. Йенсен всматривался в паутину запруженных людьми улиц, чувствуя, что от напряжения вот-вот потеряет сознание. Уже дважды от головокружительных виражей вертолета у него шла носом кровь. Рядом с ним, с лицом, сморщенным словно начинка грецкого ореха, сидел Корбут. Глаза его были закрыты, пальцы сжаты в кулаки. Из всех сидящих в вертолете он единственный по-настоящему ощущал все, что творилось внизу. Вертолет кружил над самыми крышами, и, часто сверяясь с картой города, пилот методично разворачивал машину, обшаривая шаг за шагом дома и кварталы. Это было глупо, но всякий раз при очередном развороте кто-нибудь из экипажа с надеждой поглядывал на Корбута. Йенсен знал, что вызванные Берковичем рейнджеры прочесывают район с тонометрами. Время миндальничания, как выражался полковник ЦРУ, прошло. Они объявили войну русскому и впрямую занимались спасением города.

Выбравшись из земной глуби, каракатица успела приблизиться к северной окраине Мемфиса, и лишь там ее удалось задержать двумя заготовленными заранее ловушками. Специальные вертолеты сбросили в указанных точках контейнеры