НИКОЛАЙ НЕГОДНИК(СИ)

- И?

- Ачоа? Никто же со знаменем в сортир не ходит. А некоторые вот стремятся… Меня туда отправь, с Горынычем вместе - порядок живо наведем.

- С пьянкой и мордобоями?

- А что, вешать лучше?

- Лучше. И другим наука.

- Спорно… - Базека мягко ударил лапой о лапу. - Да, давай спорить, что все в срок успеем сделать без репрессий?

- Давай, - согласился Николай, которому и самому надоела затянувшаяся шутка. Глупая, честно признаться, шутка. Как и любая, в которой немалая доля истины. - Только под твою ответственность.

- Мою? - кот искренне удивился и округлил глаза. - Это почему под мою? У нас монархия, или как? Ты, Николай Васильевич, назначен князем-ампаратором, так сказать, тебе за все и отвечать, чего бы мы с Горынычем ни накуролесили. Государство - это не я, государство - это ты! Так, кажется? И не сваливай, пожалуйста, на других свои заботы и проблемы.

Самодержавная рука сгребла со стола самый тяжелый предмет, и в Базеку полетел малахитовый чернильный прибор - хитрое сооружение, совмещенное с пепельницей, огнестрелом и зажигалкой. Кот не стал уворачиваться, а взглядом остановил массивный предмет и водрузил на место.

- Ага, и так умею… Ну чо. Грамоту с полномочиями дашь? В трех экземплярах.

- В трех-то тебе зачем?

- Один мне, другой Годзилке, третий союзникам отдам. И это… распорядись тонны две зерна выделить.

- На самогонку? Не дам! И какие еще союзники?

- Да так… - Базека взял несколько листов бумаги и протянул князю. - Есть тут один малый народец… беженцы от гастрономического геноцида.

- Ладно, уговорил. Чего писать?

- Как обычно, что-нибудь с угрозами, да не мне тебя учить… "Челом бьет" и точка с запятой не нужны. Написал? Господи, медленно-то как… Готово? Печати я сам поставлю, у меня свои такие же есть.

- Чего-о-о-о???

Глава 13

А ровно через неделю, аккурат в Троицу, когда город празднично украсился березовыми ветками, и добрые люди собирались за столами, вернувшись из церкви, Татинец опять посетил посланец небес. Все в том же белом хитоне и с огненным мечом в руке, он полетал над столицей, благословил увиденных внизу прохожих, и уже привычно направился к княжескому терему. На этот раз без театральных эффектов в виде падающих звезд - просто и спокойно влетел в окно, сбив при этом с ног служанку с подносом жареных в сметане карасей.

- Помяни, Боже, царя Давида и всю кротость его! - Патриарх Савва перехватил поудобнее тяжелый пастырский посох и приготовился отразить внезапное нападение.

- Подождите, это свой! - Шмелев поднял руку, останавливая занесшего дубину дважды полковника Лешакова. - Да точно говорю, свой!

Ангел поднялся, отряхивая надетый поверх хитона стилизованный под кирасу бронежилет:

- Что это было?

- Наверное, это было вкусно, - Николай подошел к гостю, но обниматься на радостях не полез. - Израил Родионович, какими судьбами?

- Теми самыми, неисповедимыми как пути, - Изя привел себя в относительный порядок и церемонно поклонился присутствующим: - Здрасти! Яночка, вы все также великолепны… Юрий Всеволодович, мое почтение… Святейшему Патриарху аналогично… Товарищ полковник…

- Дважды полковник, - ревниво поправил Лешаков.

- Конечно-конечно… Я имел ввиду, что ваш товарищ, оборотень Август фон Эшевальд, будет полковником.

- А я?

- Генералом, не меньше. А в будущем - маршалом! - Израил удивленно покрутил головой: - А где представитель устаревшего религиозного культа?

- Серега, что ли?

- Ну не я же…

- Да на Трезве он. Готовится, копает - все как в прошлый раз и договаривались.

- А, так вот кто там копошился.

- Что, видел?

- Ну! - ангел поискал взглядом карту. - Ага… глядите, вот здесь идет наша первая линия обороны, так? Так! И если противник проходит слегка подготовленное предполье, то попадает сюда, правильно?

- Больше некуда, - Шмелев забрал у Израила карандаш и вручил взамен вилку. - Пойдем за стол, праздник у нас сегодня.

- Я в курсе, - отмахнулся тот. - Не мешай.

Коля пожал плечами и отошел от гостя к накрытому столу. И что там думать, если междуречье Трезвы - единственное место, где может пройти большое количество конницы. Да с обозом и стенобитными машинами. Или те уже потом собирают, перевозя только важные детали? А без разницы. Мелкие отряды еще с относительным комфортом просочатся по берегу Шолокши - правому, так как болотистый и низменный левый вообще непроходим, но крупные только там, по ровному как лысина старого князя водоразделу.

Сама речка Трезва получила название в насмешку. Начиналась верстах в десяти от Суровы, старшей своей сестрицы, и бежала она на закат, вихляясь из стороны в сторону подобно пьяной бабе, и подобно ей же, верст через триста поворачивала обратно. Да так заблудила по дороге, что устье от истока оказалось в половине дня пути. Одно слово - Трезва.

Собственно на этом княжеские географические познания о той местности заканчивались, да и те были почерпнуты из прочитанной в будущем книги. Самому побывать на месте предстоящего сражения не удалось - просто некогда. Вот волхвы к природе ближе, особенно многомудрые, так пусть Серега и занимается фортификацией. Заодно и дисциплину у леших подтянет, пока их командующий в столице важные вопросы решает.

- Глорхи-нойон сейчас здесь! - Израил воткнул вилку куда-то в Булгарское ханство, где она пропала с тихим звоном. - И спешат сюда!

- Точно?

- Точнее не бывает, - заверил ангел. - Два часа назад над ними пролетал.

- Что, прямо вот так? - удивилась русалка. - Без маскировки?

- Обижаете, Яночка. Кочевники уверены, что видели перед собой злобного и страшного демона кенгуру, перебежавшего через дорогу. Дурная примета, между прочим - две недели в архивах копался.

- И?

- И теперь у них одна дорога, на Трезву. Страшная вещь - средневековое суеверие.

Патриарх, до того молча сидевший за столом, тут же откликнулся:

- Суеверие - грех. А ты тому потворствовал.

Израил Родионович удивленно переглянулся со Шмелевым и спросил:

- Василич, у тебя что, пацифисты рулят?

Савва сурово нахмурился, глянул из-под нахмуренных бровей, но пояснил:

- Я в божественном смысле. Убивать врага можно и нужно, но подталкивать к греху - нет.

- И мне тут будут говорить за божественное? Именно мне? - ангел по-прежнему обращался к Николаю, как самому старшему по званию. - Нет ли тут скрытой ереси, или еще хуже - ошибки? Да, именно заблуждение, жуткое и ужасное заблуждение. Не ожидал такого либерализма от столь уважаемого у нас, там, человека.

- Позвольте…

- Не позволю! Хотя, о чем это я? Давайте проще взглянем на наши разногласия… Хм… да! Это людей нельзя толкать к греху, вот!

- А кочевники не люди?

- Ну, как сказать… у себя дома - да, но когда пришли к нам - нет. Знаете… примерно как бараны. Могут же быть у баранов свои суеверия? Могут. А греха на них нет и быть не может.

- Умрут безгрешными? - Савва перекрестился и облегченно вздохнул. - Прямо камень с души свалился.

- Таки да, обращайтесь еще, - улыбнулся небесный посланец. - Помогу. И практически задаром.

Шмелев внимательно присмотрелся к Израилу и на всякий случай уточнил:

- Изя, тебе точно Родионович отчество?

- А вот не нужно вот этого… Ангелы, как и террористы, национальности не имеют. Я - имею.

- А-а-а…

- Все, пресс-конференция закончена, за работу, товарищи!

Только поздним утром усталому ангелу удалось понять всю поспешность и опрометчивость своих слов. Не только крылья - ноги не держали. Уже и пожалел сто раз о неосторожно сказанном, но назвался груздем - полезай в кузов. Зато сотня ведер святой воды заботливо разлита в бочонки и ждет отправки на место планируемого сражения. Это заняло всю ночь, а предшествующий вечер посвятили массовому благословлению оружия, иногда отвлекаясь на индивидуальное.