Великолепная семёрка (СИ)

«Зализница» эшелон пропустить была готова (без охраны), однако отвечать за сохранность груза не собиралась. Вот поезд и стоял, ожидая когда Одессу накроет аммиачное облако и незалежний президент или премьер наконец дадут пинка собственным зализничникам.

Поэтому-то и сидел Олег на ступеньке последнего вагона эшелона и разглядывал звездное небо. Неожиданно он увидел, как по нему побежали всполохи, обежали станцию кругом (спереди — близко, а сзади — далеко, где-то даже за горизонтом), поднялись, сомкнулись огромным мерцающим куполом — и вдруг исчезли. Олег опустил глаза и увидел, что вместе с мерцающим куполом исчез и изрядный кусок станции: в десятке метров от вагона рельсы, словно обрезанные гигантским ножом, упирались в заросшее каком-то злаком поле.

Олег Москаль, замгенерального фирмы «Харьковский Равиоль», несмотря на глубокую ночь сидел в своем офисе. Вчера — да, уже вчера — пришли в офис люди Адольфыча и популярно объяснили, что сертификат, подтверждающий что «Равиоль з м’ясом» содержит кроме сои еще и мясо, обойдется в четверть миллиона евро. Честное слово, дешевле просто мясо в равиоли класть! Но где его взять — мясо-то? Уже и сои-то осталось на пару дней работы! Вот и сидел Олег в офисе в тяжких раздумьях.

За окном что-то вспыхнуло и погасло. Неожиданно из стереосистемы, где гнусавым голосом диджей Ничний Жах объявил «Ночь Незалежнисти» и Океан Ельзи канючил озабоченно «Я так хочу до тебе», на фоне внезапной тишины мужской голос произнес слово, означающее древнейшую женскую профессию, но не «журналист». И через секунду, как на викторине, назвал основной рабочий орган упомянутой труженицы сферы досуга. Затем наступила тишина.

Впрочем, ненадолго. Сердитый женский голос произнес (опять-таки на москальском наречии):

— Ты что, Вань, ох… в эфирной студии на русском говорить?

— Извините, то есть тьфу, звиняйте, то есть тьфу, чёрт, вибачте, Олёна Микулаевна. Я имел в виду «пихва» конечно. Киев пропал.

— Как пропал?

— Совсем. А у меня вся аппаратура выключена. Кроме моего плеера тут и не работает ничего.

— Так давай в эфир то что сам слушаешь!

— OK, deal!

И из приемника широким потоком полился вальс «На прекрасном голубом Дунае» в исполнении симфонического оркестра имени Иоганна Штрауса. 

Но счастье быстро закончилось: из открытого окна в комнату ворвался гудок.

— Как будто в кино завод гудит — подумал Олег.

Потом подумал ещё и понял, что это гудел где-то тепловоз. Олег подошел к окну, чтобы увидеть, откуда может гудеть тепловоз. На улице тепловоза не оказалось. Он уже собрался отойти от окна, как радио вновь замолчало и в наступившей тишине видневшиеся в окне улицы стали гаснуть одна за одной.

Игорь Хохол, эксперт-криминалист, а сегодня и дежурный по Червонозаводскому отделению милиции, сидел в дежурке и размышлял на тему, как бы подколоть начальника отделения Москаленко. Ничего интересного не придумывалось, Москаленко по приколам побеждал пока вчистую. Еще бы, вчера он приказом перевел в экспертную группу Хохла еще одного «национала». В группе уже служили лейтенант Вася Немец, старлей Слава Грузин, еще лейтенант Оля Швед, другая Оля — Эрзя, сержант Сережа Мордвин, потом Вовка Бурят, Сережа Литвин, Петя Монгол и даже Димка Кореец. Недаром группу давно уже во всем управлении называли «Хохловским интернационалом» несмотря на то, что все милиционеры (кроме Эрзи, которая эрзей и была) были совершенно русскими. Но вчера днем Москаленко переплюнул самого себя: приказом по министерству в «интернационал» переводом из Полтавы был включен младший лейтенант Семен Жидовин.

Раньше-то проще было, жена Хохла работала костюмером в Драмтеатре и поэтому к визитам разного начальства каждый сотрудник был приодет в соответствующий национальный костюмчик. А вот чем ответить теперь? Жидовин, высокий белобрысый парень — просто олицетворение «классического арийца» — наотрез отказался цеплять пейсы и щеголять в лапсердаке, вдобавок имелся шанс нехило огрести и за антисемитизм. К тому же и жена…

Хотя женился Хохол строго по любви, все нагло утверждали, что по любви к фамилии. Игорь уговорил жену фамилию не менять, да и при рождении сына воспользовался связями в паспортном столе и сыну фамилию через черточку записал. И теперь сын Игоря Хохла Андрюша Хохол-Турецкий вместе с матерью на лето усвистел в лагерь «Ромашка» рядом с Васищево. До Васищево конечно езды-то десять минут, но Аня Турецкая в официальном отпуске и доступ к костюмерной театра временно закрыт. Вот Игорь и предавался тяжким размышлениям.

За окном что-то мигнуло, по дежурке пронесся из окна призрачный свет. Игорь подошел к окну, посмотреть что же там так светит — на свет фар проезжающего автомобиля это было непохоже. Неожиданно зазвонил сотовый. На дисплее высветился аватарчик жены.

— Игорь, мне очень страшно, тут что-то случилось непонятное — раздался в трубке ее голос. — Уды пропала.

— Как пропала?

— Мы на берегу сидели, детей наконец уложили. Вдруг свет какой-то непонятный, как северное сияние, прямо по реке прошел. И все, что за речкой было — исчезло. И вода из речки быстро утекла куда-то. Игорь, приезжай быстрее, мне страшно. Всем страшно…

Телефон отключился. На экране зажглась надпись: «Сеть не найдена». На улице погасли все фонари.

— Монгол, Мордвин, Литвин — быстро на выезд! — закричал Хохол. — На козлике едем! — И через минуту милицейский УАЗик рванул в темноту. Игорь не удержался от маленькой мести начальнику и уже в машине набрал домашний номер Москаленко. В своей жене он не сомневался.

Спустя три часа в кабинете начальника УВД Харькова народ, получив новые данные, продолжил совещание.

— Итак, товарищи, ситуация на текущие момент следующая. Точно по границам харьковского и Дергачевского районов до границы с Россией вся окружающая местность заменилась на какую-то степь. Дорогие россияне — он кивнул на сидящего здесь же майора Москвина — сообщают, что по российской территории граница со степью проходит по почти ровной дуге до поселка Октябрьский, в паре мест обходя границы мелких сел. Вариантов просматривается всего два — или вся окружающая местность перенеслась сюда откуда-то, или наша местность перенеслась куда-то.

— Разрешите добавить — поднялся Хохол. — По словам сержанта Мордвина окружающая местность очень напоминает казахские степи. Он там служил в свое время.

— Виктор Иванович — добавил с места Москаленко, — у нас пока есть единственный свидетель этого якобы переноса, это супруга Хохла Татарская Анна Ярославна. Она сообщила, что свечение вокруг нас куполом сомкнулось прямо над городом, так что похоже нас перенесло.

— Ладно, все равно детали сможем уточнить когда рассветет. Примерно через час, авиаторы обещали облет окрестностей провести. Кстати, вот наверное и они — на столе загорелась лампочка на селекторе.

Начальник УВД снял трубку, послушал, и, положив трубку обратно, сообщил собравшимся:

— Километрах в двадцати к западу — большое озеро. Так, теперь о воде, продуктах, электричестве. Это — важно. Потому что воды в водопроводе нет, как нет и водохранилища. Немедленно необходимо направить милицию и конфисковать во  всех торговых точках все неспиртные напитки. Черт его знает, что это за озеро и когда горводопровод до него трубу дотянет. Спиртные — тоже конфисковать, во избежание. То же касается продуктов — у нас больше полутора миллионов людей, а чем их кормить будем — пока неизвестно. Что у нас с энергией?

— Газа в трубах тоже нет — сказал с места представитель энергетиков. Пятую ТЭЦ сейчас аварийно переключают на мазут, но его тоже запас всего на неделю. Однако в свете сказанного про продукты электричество в жилой сектор подавать необходимо: у народа в холодильниках продуктов минимум на неделю наберется. Больше пока сказать нечего.

Снова загорелась лампочка на селекторе. Проделав те же манипуляции начальник с полминуты помолчал, наконец окинул всех тяжелым взглядом и произнес: