Великолепная семёрка (СИ)

Да поможет нам Бог!»

Дата, подпись.

Глава 5

Эффект от указа был посильнее, чем от разорвавшейся бомбы. Водородной.

Поволжье и Дон своими глазами видели, как буквально «на ровном месте» государевы люди пупки рвали для создания гигантских огородов буквально за недели, не месяцы. И тут ни у кого вообще сомнения не возникло, что информация о предстоящей засухе была царю ниспослана строго свыше. Так что в этих краях заявления на вступление в колхозы подали почти полмиллиона дворов, больше трети всех местных крестьян. На расстоянии двадцати верст от этих рек охват крестьянского населения колхозами к октябрю составил больше девяноста процентов. Массово народ шел в колхозы и в Нечерноземье — восьмикратное увеличение урожаев в колхозах крестьяне заметили. На Псковщине вообще был достигнут почти стопроцентный результат. В Малороссии в колхозы народ вступал по левобережью Днепра до Новороссийска (у нас — Днепропетровск) и на Харьковщине. Выше и на запад от Днепра народ проникся недостаточно.

Ну и хрен с ними, у нас и без них забот невпроворот. Заявок по России только было принято два с половиной миллиона, а на высвободившейся земле и полмиллиона крестьянских дворов лишку будет. Миша сидел у меня в Москве ночами, рассчитывая куда и как переправить два миллиона не людей — крестьянских хозяйств! Это, по самым скромным подсчетам выходило десять миллионов человек.

Во время таких посиделок он и познакомился с моей племянницей Алёной — та работала в какой-то едва выживающей госконторе и периодически забегала за «материальной помощью». Для удобства вспомоществования я ей ключ дал от квартиры, поскольку сам неделями бывало отсутствовал, мотаясь по всяким зарубежным Аргентинам и отечественным Мухосранскам. А тут девочке приспичило в час ночи заскочить. Миша-то, по ночному времени, в «гражданское» не переодевался! Облом-с…

В общем, вечером, в конце октября тысяча девятисотого года сидели мы вчетвером (я, Миша, Георгий и Алёна) и обсуждали вопрос «куды нам бечь, куды податься». Это после того, как мы решили, что Миша с Алёной, при наличии нового наследника, венчаться будут в Елоховской.

— Вот, я все подсчитал — доложил нам юный жених. — Алёна помогла, так что вот тут у нас сетевой график. Хоть ты дерись, но больше десяти тысяч человек в сутки перевезти мы не сможем. На челябинской дороге максимум пропускной способности — двадцать четыре пары поездов. На сдвоенные эшелоны, как ты, дядя Вася,  предлагаешь, разъездов не хватит. Четыреста восемьдесят вагонов — это всё. Из них мы можем задействовать ну двести. И полста человек в вагон. Еще вопрос где взять столько пассажирских вагонов…

— Вагоны у немцев уже купили, и у американцев. Две тысячи штук. Да и свои пока есть, так что это — найдем. Дорогу на двухколейную перешьем, но это только летом получится. А до лета что делать будем? Мне же указ писать о переселении, а что я напишу? «Дорогие подданные, я передумал»?

— Погоди, величество, не паникуй. Племяшка тебе слова напишет — даром что ли была «по связям с общественностью»? Надо вопрос принципиально решать.

— Я царь, я и решаю. Значит так. Сейчас на Челябинск семь пар поездов ходит? Значит, себе все семнадцать из оставшихся возможных и забираем. Твой ЧТЗ подождет, все равно у тебя пока только один цех готов. Там размещаем эту шведскую лесопилку, она одна даст материала на два десятка домов в сутки. Хрен с ними, с компьютерами, Нам свое Слово держать надо.

— Я тут посмотрел, туда можно поставить три китайских, без компьютеров. И легенда подойдет — якобы мы для Китая делали, потому и иероглифы. Вот проект, одноклассник мой делал для загородного поселка, двухквартирная изба на восемьдесят метров.  Летом, как кирпичные фундаменты поставим, разбирается и с небольшим дополнением в одну стену собираются два дома по сорок.

— А что с отоплением? Я своих подданных морозить не дам!

— Сами пока не справимся. Печи-то наварим, на зиму хватит. А вот радиаторы и трубы — придется там закупать пока.

— Так, что у нас получается? если возить только окна — двери, то в сутки полста квартир. А если на один венец высоту изб сократить…

— Твое величество! Тебе лавры Хрущева покоя не дают?

— Ладно, оставим. В Екатеринбурге есть подходящие мощности?

— Есть, я уже подсчитал. Ещё двадцать домов получим.

— Тогда тридцать из Европы подвезем, с Царицынских лесопилок. Итак, получается, что в сутки разместить мы пока можем всего пятьсот человек. И теперь возникает вопрос — каких человек мы будем размещать? У нас пять месяцев до возможного начала полевых работ. Мы можем как-то перевезти и разместить семьдесят пять тысяч народу. Ладно, сто, пусть потеснятся. Поэтому постановляю: везти сейчас только лесорубов, возчиков леса, строителей и — под конец — трактористов и пахарей. Из расчета по десять человек на избу. Тогда вообще получается сто пятьдесят тысяч. И после посевной они начинают срочно строить деревни, а мы начинаем возить народ по мере готовности жилья. Задача этого года — перевезти в Челябинскую и Омскую губернию полтора миллиона человек до холодов. Тебе, дядя Вася, отдельная задача ставится: весь этот народ  обеспечить углем для отопления. Челябинскую губернию обеспечивай с той шахты, что ты в новом Копейске открыл, а дальше — смотри по обстоятельствам. Дерево нам на стройки нужно.

— Сделаю что смогу. Да, величество, седьмого ноября я в Калуге пускаю первую в мире электростанцию на тридцать мегаватт. Приедешь на открытие?  Первая же! Потом-то мы их каждую неделю запускать будем, но почин-то какой!

— В воскресенье говоришь? Можно. Я с Леной подъеду, мы как раз хотели Кремль осмотреть на предмет переезда. А почему первую в Калуге, а не в Москве?

— Ну так деньги-то стране нужны. Мы тут посовещались, и я решил… в общем, наметилась некоторая экономия средств, станкостроительный в Иваново досрочно пустили, так что к новому году запускаю Калужский автомобильный. В Казани завод синтетического каучука заработал, в Ярославле шинный уже на пусковой. Не простаивать же им?

Глава 6

За полтора года, чуть больше — до первого января тысяча девятьсот первого года — спонсируемая ВК Михаилом Александровичем корпорация «Царская промышленная компания» построила ровно триста заводов. И не все, далеко не все они были собраны из «импортных» станков. Даже на Владимирском тракторном чуть ли не четверть оборудования была местная. Часть, конечно тоже импортная, но из данной реальности.

Но уже сейчас большая часть заводов строилась на отечественном станочном парке. Например на Калужском автозаводе вообще не было ни одного станка из моей реальности, даже точечная сварка кузовов делалась на местном российском оборудовании. Потому что из трех сотен построенных заводов станкостроительных было сорок два.

Были, конечно и проблемы. Георгий учредил особое суперсекретное «конструкторское бюро», населенное исключительно героическими офицерами, доказавшими преданность России на поле боя. Причем все они были инвалидами, оставившие строевую службу по причине физической невозможности нести ее дальше. И теперь сотрудники этого бюро переписывали, перепечатывали и перерисовывали всю ту документацию, которая поступала из моего мира.

Впрочем, и они не знали, откуда все это берется. Алёна написала программу, которая довольно верно переводила тексты «с русского на русский», так что для офицеров это было более работы по размножению совсекретных материалов. Но и такой работы хватало настолько, что коллектив из трех сотен офицеров трудился не покладая рук.

И под буквально каждый вышедший из стен этого «КБ» документ требовался новый завод.

Россия — страна большая, места много. Но Россия — страна холодная, а строить (по крайней мере фундаменты) почти везде можно только летом. Поэтому в тысяча девятьсот первом году сезон строительства заводов и фабрик начался, естественно, на юге. Первого января был заложен Феодосийский судостроительный завод, а второго — Керченский судостроительный. Третьего — Керченский металлургический завод. Все три завода закладывал лично самодержец. Один хрен — все равно отдыхал в Крыму с семьей. А так хоть окрестности посмотрели.