Великолепная семёрка (СИ)

Я-то, предлагая отмену «черты оседлости», имел в виду таким образом отблагодарить Изиных родственников. Но оказалось, что богоизбранные отблагодариваться не пожелали. Еще бы — теперь они оказались в равных правах со всеми народами России. То есть в армии — служи, налоги за торговлю спиртным — плати, ростовщичеством заниматься — ни-ни. И, что особенно обидно, в университеты теперь поступай не по «национальной квоте», а по результатам экзаменов.

— Миш, — спросил я, удивленный данными о выезжающих в почти независимую уже Польшу — чем они недовольны-то? Сейчас им ведь все свободы, жить можно где угодно, делать что хочется.

— Дядя Вася, ты дурак? Они и раньше где угодно жить могли. Ты на карту-то посмотри — синагоги стоят хоть в Нерчинске, хоть в Якутске, хоть во Владивостоке или Петропавловске. Просто в черте-то своей они по своим законам жили, а теперь везде надо по Российским. Да и раввинам их придется перед Синодом отчитываться. Я-то думал, ты знаешь что предлагаешь. Георгий меня уже даже спрашивал, за что ты так иудеев не любишь. Но сделанного не воротишь, да и пользы России от них немного было. Плевать, и ты плюнь. Зато посмотри, сколько у нас городов для строительства заводов освобождается! В Минске народу треть уехала, с жильем для горожан свободно стало. Я вот думаю, построим-ка мы в нем еще один тракторный завод, как думаешь?

— И большегрузных автомобилей. Есть у меня одна мыслишка по этому поводу…

Был у меня один одноклассник, он раньше кассиром в автосервисе советском работал. И сейчас работает, замом финансового директора «группы ГАЗ». С ним удалось довольно быстро договориться и за всего полмиллиона рублей золотом  (которое и менять на бумажки не пришлось) или двести без малого миллионов вечнозелеными президентами «на мою сторону» было перекинуто все оборудование Миасского завода. Ну и, для комплекта, часть с Ярославского моторного. В рамках, так сказать, «модернизации производства». То есть закупил-то все это я как «металлолом» для «строительства завода в Аргентине», но для прикрытия операции в Аргентину на еще такую же сумму были закуплены нормальные станки у японцев и немцев.

Чтобы не поднимать волну народного гнева в Миассе пришлось оттуда и рабочих с инженерами тоже захватить. Немного, тысяч пять человек. С семьями, конечно. Зато автозавод в Минске заработал уже к Новому году. Правда с этими семьями еще одна забота прибавилась — из Макеевского КБ в их составе тысячи три человек в Империю переехало. Пришлось и для них тут такое же КБ создавать, но, думаю, Империи от этого хуже не будет. Глядишь, годика через три «Синеву» воссоздадут. Мало ли, вдруг пригодится?

Летом тысяча девятьсот второго года вся железная дорога от Москвы до Иркутска была переведена на двухпутное движение. Потому что голод был, опять неурожай — и на строительство дороги удалось нанять одномоментно полтора миллиона человек. Колхозов в стране действовало уже побольше тысячи, продуктов, несмотря на засуху и неурожай, было более чем достаточно, поэтому, несмотря на голод, народ был накормлен, напоен, одет и обут. И часть этого народа (причем часть значительная) Кругобайкальскую дорогу проложила за два с половиной месяца. Так что пятнадцатого сентября первый прямой поезд из Москвы дошел до Владивостокского вокзала.

Правда для Амурского моста пролеты уже не в Варшаве делали, как в истории моего мира. У китайцев заказали набор «сделай сам» и сами и сделали. Может и не очень патриотично, зато дешево, надежно и практично.

Отдельным достижением было то, что на всякий случай дорогу проложили и через Мукден, и по трассе «исторического» Транссиба. Запас, как говорится, карман не тянет. А то проиграем невзначай русско-японскую войну, так что, опять семь лет без прямой дороги сидеть?

По итогам бесснежного периода получилось, что кроме всего перечисленного нам удалось построить две тысячи четыреста новых заводов, два десятка новых городов по трассе Транссиба (еще столько же — по трассам других дорог), заложено и заселено четыре тысячи сел в Сибири и на Дальнем востоке, куда в общей сложности удалось перевезти три миллиона крестьян из которых почти миллион преобразовано в рабочий класс. Для начала вполне себе неплохо.

До конца года почти все заводы начали выпускать продукцию. Только верфь в Находке еще лишь готовилась к работе, да Омский завод тяжелого машиностроения простаивал — будущие рабочие усиленно ковались в четырех свежепостроенных ПТУ.

Так что на новый тысяча девятьсот третий год император был настолько доволен, что спать сразу после боя курантов не пошел. Тем более что год наступал предвоенный, и нам было о чем поговорить и что наметить.

Глава 8

Тысяча девятьсот третий год прошел под знаком приближающейся войны с Японией. Героическим усилиями в Приамурье мы переселили еще три миллиона человек. Завершили строительство двух мощных патронных заводов с роторно-конвейерными линиями, построили пулеметный завод в Коврове и еще один — в Омске. В Александровском (Новосибирске) построили электроламповый завод и наладили выпуск мощных радиопередатчиков и радиоприемников для флота. Заодно все корабли Дальневосточной флотилии оснастили радарами с дальностью обнаружения до ста пятидесяти километров (и не только Дальневосточной) . А осенью купили в Северной Корее четыре батареи противокорабельных ракет — макеевцы в Минске немного не укладывались в сроки.

Самым хитрым трюком в области повышения обороноспособности Порт-Артура была закупка в бывших советских республиках дюжины самолетов Ан-2 в начале тысяча девятьсот второго года. Правда, сколько мы с Мишей не пыжились, открыть портал больше четырех метров в диаметре нам не удалось, поэтому самолеты протащили со снятыми крыльями. Но крылья-то на место поставить — не проблема, проблема летчиков найти и подготовить.

Решили и эту проблему. Я переманил одного одноклассника — бывшего пилота этого самого суда отечественной авиации. Он и подготовил две дюжины пилотов. После того, как народ пилотирование освоил, мы уже отдельно дооснастили самолеты системами цифровой связи и разработали методику привязки видимых с самолета целей к их радиолокационным метками берегового противокорабельного комплекса. Тут, конечно, корейцы нам сильно помогли.

Впрочем корейцы нам помогли не просто сильно, а очень сильно — и не только в обороне. С прошлого года, когда, поразмыслив, я заказал в Северной Корее в обмен на золото несколько сотен типовых токарных и фрезерных станков, изготовленных без каких бы то ни было опознавательных знаков, наше сотрудничество начало расти высочайшими темпами. Еще бы, корейцы просто охреневали от поставок зерна в обмен на совершенно допотопные станки образца пятидесятых-шестидесятых годов. Причем «обменные курс» оказывался для них таким, что пяток небольших машиностроительных заводов мог обеспечить продовольствием чуть ли не всю страну. Еще бы, только за миллион копеечных штангенциркулей получить четверть миллиона пудов зерна! Сколько зерна обходилась противокорабельная ракета я даже и говорить не хочу, но корейцы упорно пытались нам продать еще пару ракетных дивизионов. С учетом же что вместе со штангенциркулями мы получили впридачу и завод по их производству, нам они обошлись недорого. Ну а поскольку полмиллиона из них были перепроданы в Европу, то и вообще бесплатно.

Ну а корейские АКМы (к каждому прилагалось по пять тысяч патронов) нам обходились вообще по червонцу за комплект. Золотому, понятное дело. Но мосинка-то простая и без патронов стоила семь рублей! Так что миллиона на это дело мы не пожалели. Да и чего его жалеть-то? только от американской торговли Империя в день зарабатывала их пять. Еще два мы получали от торговли европейской, и миллион — со всего остального мира. Так что на повышение обороноспособности можно было денег не жалеть. Ну мы и не жалели — немецкие верфи строили боевые корабли только для Российского флота, половина американских верфей пополняла Российский торговый флот.