Великолепная семёрка (СИ)

Глава 3

Кажется пустяк — тракторный завод. Натащил станков, поставил — и клепай себе трактора на радость крестьянам. Авотхрен! То есть действительно, станков натащили и поставили. Но ведь этого немного мало будет. Тех же, скажем, рабочих набрать…

Рабочих, впрочем, набрали. По всей России император и самодержец всероссийский набирал. Для этого был выпущен даже специальный циркуляр, насчет выгребания квалифицированных кадров с частных предприятий. Краткая суть циркуляра была в том, что ежели кто из заводовладельцев выделит двух квалифицированных рабочих по прилагаемому списку профессий, то тому ничего не будет. Зато тем, кто не выделит — очень даже будет.

Конечно написано было не такими словами, а вовсе даже наоборот: если кто делом докажет, что кадры готовит и даже в избытке, то понятно становится что о рабочих товарищ капиталист заботится и все у него хорошо. А вот если кадры гражданин не готовит, то значит и о рабочих не заботится. А по закону ведь и больница для рабочих должна быть, и выходные по воскресеньям вынь да положь… Первым под проверку исполнения законов попал Путилин, мало ему не показалось. Прочие заводовладельцы прониклись сразу и начали срочно кадры готовить.

В основном конечно во Владимир приезжали молодые рабочие, на скорую руку подготовленные лишь бы квалификационную комиссию пройти. Но мне это и надо было: станки-то все равно все суперсовременные, а те, кто за несколько месяцев смог освоить старый станок, новый тоже быстро освоит.

Но все равно — рабочих-то всяко учить надо. Пришлось переманить в «светлое прошлое» некоторое число рабочих и мастеров из моей реальности. В основном — пенсионеров конечно, но они хоть старые станки еще помнят. На Владимирский тракторный их было двадцать человек.

С рабочими — ясно. Но вопрос еще и с самим трактором. Какой делать?

Но тут я проявил изрядную смекалку. В Москве был у меня одноклассник. Раньше он на ЗиЛе технологом в моторостроительном работал, а сейчас работает в мелком автосервисе. Вот я и поставил перед ним чисто «реконструкторскую» задачу, типа «у моего босса в Аргентине» бзик такой. И одноклассник мой, собрав по автосервисам бывших конструкторов и технологов, разработал и модель, и технологическую карту по производству сорокапятисильного дизеля в условиях технической культуры и возможностей начала ХХ века. Чугунный, понятное дело, корпус, четыре цилиндра на шесть литров. Вес триста кил. Зато — надёжный как трактор, и работает на чём угодно.

Вот правда чтобы этими моторами тракторный завод в достатке обеспечить, пришлось еще и моторостроительный завод отдельный построить. В Ярославле конечно. И туда я сосватал дюжину ветеранов Ярославского моторного. Ну деды и рады стараться конечно — тем более, что выяснилась забавная вещь: «переход» как-то организм мобилизует и даже, я бы сказал, омолаживает. У меня, например, и седина пропала совсем.

Ну а кроме моторостроительного, пришлось еще построить завод автотракторного электрооборудования в Костроме, аккумуляторный завод в Шуе и завод топливной арматуры в Коврове.

Влетело всё это конечно в копеечку. Но перед новым годом Владимирский тракторный был торжественно пущен:  в девять утра с конвейера сошел первый трактор. А через час — второй. С учетом того, что завод проектировался под десять тысяч тракторов в год на первой очереди, это был успех. К концу смены, в восемь вечера, был выпущен уже четвертый трактор. Завод — заработал.

Пресса буквально захлебывалась от восторга! Четыре трактора за день! Это было особенно приятно узнать всем читателям этой прессы хотя бы потому, что никто и понятия не имел о том, что это такое — «трактор», и тем более конкретно «гусеничный трактор» — и нафиг он кому сдался. Но под эту шумиху царь издал указ об образовании в Российской Империи нового сословия — инженерно-технического. В это сословие записывались инженеры, техники и квалифицированные рабочие, сдавшие квалификационный экзамен, из числа работающих на государевых казенных заводах. Ну и члены их семей конечно: супруги и несовершеннолетние дети. Льгот лица, отнесенные к данному сословию, имели чуть ли не поболее дворянских. Так что на запущенный в конце января Ростовский завод сельхозтехники (многокорпусные плуги, сеялки, бороны и прочий инвентарь для тракторов) конкурс профессионалов был по двадцать человек на место.

Все эти заводы требовали очень много электроэнергии. Мне удалось под шумок закупить с десяток маломощных паровых турбин с генераторами, мегаватта по три-три с половиной, так что Владимир, Ярославль и Ковров работали на «своем» электричестве. Для Ростова и Уфалея, где невиданными темпами расширялось казенное производство стального проката, электростанции Миша закупил у Симменса. Но это в масштабах страны было мелочью, тем более товарищ Шухов и так работал над котлами для электростанций и перекрытиями новых цехов чуть ли не круглосуточно. Поэтому срочными темпами в Коломне строился новый котельный завод, в Калуге — турбинный завод, а в Харькове — завод электрогенераторов. Чтобы обеспечить все эти стройки хотя бы строительными материалами, Миша быстро (по китайскому проекту, других подходящих не нашлось в столь сжатые строки) поставил три цементные шахтные печи в Вольске и две — в Камышине. Еще один цементный завод срочно строился не где-нибудь, а в Домодедово — оказалось, что сырья там более чем достаточно.

На всё это требовалось не просто много денег, а безумно много. Поэтому в Москве был срочно построен завод по производству бытовых холодильников. Холодильники были абсорбционные, модели «Север», в так и не запущенном в СССР варианте с керосиновым отопителем. Корпус был не штампованый округлый, а «прямоугольный параллелепипед», гнуто-сварной. Похожий завод, но для производства настольных холодильников класса «Морозко» был построен и в Липецке. Московский завод с первых дней начал штамповать по двести холодильников в сутки, Липецкий — по пятьсот. «Север» шел по сто долларов, «Морозко» — по пятьдесят, и все производство экспортировалось. Рекламная кампания в Европе и США прошла удачно, спрос явно опережал предложение и на ближайший год как минимум этот источник финансов был нам гарантирован. Конкурентов я не боялся, с нашими ценами в этой реальности долго еще никто конкурировать не сможет. А работяги со смоленского (в моей реальности) завода пусть и дальше гадают, куда эти хитроумные аргентинцы девают эти допотопные холодильные агрегаты. Впрочем, на Московском заводе весной тысяча девятисотого года удалось, наконец, изготовить и свой вполне работающий холодильный агрегат.

Глава 4

Как бы то ни было, приближалось первое лето голода. По указу царя в Тамбовской, Воронежской, Вологодской и Псковской губерниях были на казенных землях организованы колхозы. Было их немного, ровно сто штук. В каждом — по десять тысяч гектаров земли под пахоту. И — по тридцать тракторов на машинно-тракторных станциях. Земля под колхозы выбиралась после тщательнейшего анализа погодных карт, в тех местах где в 1900-м засухи не было и погода благоприятствовала.

Трактористов готовили ударными темпами из солдат-артиллеристов: эти хоть немного, но в технике разбирались. Всяких там сцепщиков, заправщиков и прочих вспомогательных работников тоже из армии назначили. Худо-бедно, но персонал подготовили. Брали на обучение и безземельных крестьян, но только если они по крайней мере умели читать и считать, причем достаточно хорошо: технические руководства были напечатаны массовыми тиражами, и большую часть знаний и умений будущие механизаторы должны были получить самостоятельно, поскольку «учителей» не хватало катастрофически.

Особое внимание было уделено подготовке семенного фонда. Почти год потихоньку-полегоньку закупались в моей реальности районированные сорта яровой пшеницы и картошки. Изрядно было запасено и семян кормовой свеклы.

В общем, подготовились мы к засухе и неурожаю со страшной силой. По левому берегу Волги от Саратова до Царицына были поставлены через каждые полверсты водонапорные башни, которые заполнялись с помощью ветряных насосов. Вдоль Дона ветряки и водонапорные башни выстроились от Липецка до Калача, правда гораздо реже. Шухов только «авторских» за свои параболоиды получил миллион рублей. Вот уж не жалко мужику: двадцатипятиметровая башня со стокубовой бадьей наверху ставилась бригадой  из десяти человек буквально за неделю. Бригад у нас таких было примерно с сотню и численность их лимитировалась не столько числом сварочных аппаратов, сколько числом квалифицированных сварщиков, и еще больше — сварщиц. Оказалось, что лучше всего варят металл девчонки лет по шестнадцать-восемнадцать. Вдоль рек на версту, а то и на две располагались  «колхозные огороды». Особо выпендриваться не приходилось — голод на носу! — и сто двадцать тысяч десятин огородов по весне засадили картошкой.