Амплуа Нефертити (СИ)

- Готовь и ты мне место для погребения. Это так же твоего ума дело, как и того царя.

- Я? - удивился я. - А разве ты уже уходить собралась?

- Пока нет. Но уйду. Так что, готовь, - ответила она резко и обдала меня своим жарким пылом любви.

Так вот я и начал сооружать новый храм любви или усыпальницу для царицы.

Готовил место и для себя там, втайне желая после смерти соединиться с Нефертити. Но царица усмотрела однажды это и приказала убрать мое от нее подальше.

- Тебе тут не место, - сказала она и мигом унеслась прочь.

Честно признаться, я очень обиделся. Даже слезы закапали из моих глаз, и я присел на одну из каменных плит.

И о, чудо! Этот камень заговорил моим же голосом внутри меня.

- Что расселся тут и разревелся. Иди дальше дело твори. Не твоего ума дело знать, почему так нужно. Занимайся своим и ты получишь по заслугам.

Голос исчез, а я вскочил перепуганный и быстро огляделся по сторонам. Никого рядом не было.

"Опять шутки царицы", - с некоторой ненавистью подумал я и принялся рьяно избивать тот самый камень, на котором сидел.

За тем делом и застала меня царица, удивленно смотря мне в глаза, а вслух говоря:

- Ты что, сумасшедший? Что тебе камень сделал? Посмотри на себя. Ты весь в крови. Иди, я тебя исцелю, - и она протянула руки ко мне, словно зазывая меня в сети.

Я остановился, ошалело посмотрел на нее, потом оглядел себя и в бессилии сел.

- Зачем ты меня только оставила при себе, - жалобно сказал я, отводя на время от нее взгляд.

- Ты несчастен? - спросила она учтиво, приближаясь ближе ко мне и ловя на лету каждое мое слово.

- Да, змея, - обозлился я вновь на нее и отодвинулся прочь.

- Змея, - прошипела она, точно как то самое. - Это – я-то змея? - теперь, уже это прозвучало как что-то угрожающее, и я весь сжался, думая, что последуют вновь удары и возможно этим самым камнем.

- Ха, ха, ха, - она звонко рассмеялась.

Потом посмотрела на меня и рассмеялась еще сильнее и звонче.

- Надо же, - обратилась она спустя, - еще никто не обзывал меня так. Ты первый человечишка, который коснулся моих истинных чувств к тебе и твоему народу. Я даже начала тебя немного уважать. Но вижу, что зря. Ты жалкое двуногое существо, - начала раздражаться она гневом, - ты пройдоха, тварь безродная. Я тебя сотворила царем, я довела тебя до исступления в искусстве самой любви и теперь ты называешь меня змеей?!! Но, что ты

хотел сказать этим? - внезапно перешла она на другой тон.

- Ничего, - жалко ответил я, стараясь быть насколько можно ниже и тише.

- Нет, говори. Что ты хотел этим сказать? Какая я? Ну, отвечай?!

И тут я действительно не выдержал. Меня вдруг осенило и прорвало.

- Ты чудовище. Ты не женщина, а настоящий изверг. Ты способна укусить и оторвать голову в любую минуту. От тебя неизвестно чего ожидать. Я боюсь тебя и боюсь твоей диковинной любви. Я знаю, она прекрасна. Но лишь до

того времени, пока я скован твоим взглядом и пока молчу от движения твоих рук. Стоит мне открыть рот, как ты тут же его закрываешь. Ты не

даешь слова сказать, - тут внезапно мое красноречие исчерпалось и я смолк, уставившись на Нефертити.

- Да - а, - протянула она медленно, - думала я, что нравлюсь тебе сильнее и вовсе не думала, что от любви моей будешь так страдать. Что ж, я прекращу ее в отношении тебя. Посмотрим, может в тебе что изменится.

- Но я.., - тут же спохватился я, поняв, о чем идет речь.

- Молчи .., - она обозвала меня таким словом, что я даже сейчас не решаюсь сказать, - и помни, что мое слово вечно, - она встала, обошла меня

три раза и произнесла какие-то непонятные мне слова. - Уходи, - продолжила Нефертити, - мне надо побыть здесь одной. Иди, исполняй, - резко приказала она, и я поднялся.

- Постой, - сказала вдруг царица и потянулась снова ко мне, сверкнув при этом глазами, - можешь оставаться здесь.

Я замер.

Она же стала на тот самый камень и произнесла какое-то торжественное заклинание. После этого вновь повернулась ко мне и сказала:

- Пройдет не один год, не один век, и даже не одно тысячелетие, прежде чем я смогу вернуться на Землю снова. Ты будешь уже другим. И я буду

совсем иной. Это я точно знаю. И я уже не буду такой красивой и пылкой в любви, как то имеется сейчас. Ты обозначил меня так, как я того не заслуживаю. Потому, придя вновь на Землю и повстречав тебя снова, я возложу на тебя свою дань поверх того, что возложит сам Бог. Я приоткрою тебе занавес любви, но и тут же его закрою. Это моя тебе небольшая месть или отплата за то, что я сделала тебе в это время. Ты будешь страдать и очень долго нести свой жизненный крест. Да, именно таким будет твой жизненный путь. Ты будешь уставать, ты будешь злиться, но ничего не сможешь поделать с тем, что придет к тебе так же, как и то, что пришло сейчас. Твоя жизнь войдет в ранг и силу закона. И этот закон буду сотворять я сама. Нет, не Бог. Ему не до таких маленьких мщений. Это я возлагаю на тебя свою дань, и только я же могу ее либо снять, либо заменить чем-либо иным. Ты будешь в моем плену ровно столько, сколько потребуется времени до низвержения славы меня самой. Это я говорю о том, что когда-то наступит другой день и час, и тебе откроются врата другие или иного жизненного пути. И он несомненно будет связан именно с моим уже историческим прошлым, так глубоко вкопанным в землю, что даже самому Богу тяжело то все поднять. И все же, наступит тот день и час, когда я сама поднимусь вновь и обрушусь, словно дождь на ваши головы. И тот день для тебя особо будет примечателен. Ты познаешь свою вековую тайну и узнаешь все про себя так, как оно есть на самом деле. И еще я скажу тебе вот что. Никто и нигде не заменит или не подменит тебе меня, и ты будешь вечно страдать в судорогах своей простой человеческой любви и распылять свое время попусту, пытаясь найти то, чего уже давно нет

ибо невозможно всякое существование в том же теле. Это говорю тебе я - Нефертити, одна из немногих, которые покорили Землю и спасли ее от разразившейся было беды общего разрушения. Слушай это и запоминай. Ибо я буду непосредственно руководить тобою в твоей же жизни и буду стоять всегда рядом, как то было тогда. Ты добьешься своей славы. Ты станешь великим. Ты достигнешь своих высот в любви и его щемящем чувстве. Ты возгордишься собою, но ты же и поймешь, что твоя слава - это не твой успех, а мой. И тогда, приду я, и скажу тебе об этом сама. А потом, ты снова заплачешь, как в эти далекие времена. И ты попросишь у меня прощения. Прощения за все - за любовь, за жизнь, за предательство уже моей личной

любви и за все другое, что ты причинил мне как в этой жизни, так и во всех последующих. И вот тогда, я посмотрю - простить тебя или нет. Собрался ли ты с умом или остался таким же невеждой и пройдохой, как и сейчас. Знай и помни, грек Немидий, все то. Славу добуду тебе я. Слово какое буду произносить я. Ты же - только моя древняя участь в тебе и больше никто, кроме того, что или кто ты есть на самом деле - великий глупец и просто человеческое отродье в поколениях греха, падкого на разную участь.

Я стоял и слушал все то, а волосы мои поднимались дыбом, и тело цепенело еще больше. Наверное, я думал тогда, что я вовсе умер, так как не ощущал ничего и даже сердце мое не билось.

Нефертити определила мне судьбу. Судьбу не одного дня, а тысячелетий. Сколько их - я не знаю и могу только предполагать. И ее нельзя опровергнуть и кое в чем, я уже догадываюсь, она была права.

Может, это действительно сумасшествие, но сумасшествие воистину гениальное, если способно приводить к такому результату даже сквозь века и многие годы спустя.

Конечно, тогда я не особо придавал значения этим словам. И когда мой минутный оцепенелый страх прошел, я просто повернулся и вышел из того недостроенного отпечатка нашей до конца не состоявшейся любви. Она окликнула меня, но я, собрав последнее мужество и всю прилагающуюся злость, просто прорычал: