И никто, кроме нас. Спасти адмирала Макарова.

   - Да-с, спасибо что упредили, встретим, не впервой. - Наместник обвел взглядом присутствующих, -А ведь все это вы со своим разгромом Того, тут не удивительно, что Государь Великого Князя Александра Михайловича прислал посмотреть на вас, красивых. А то удивительно, что не примчались король британский и кайзер германский.

   26 марта 1904 года, 22-35 по местному времени.

   острова Эллиота, полевой лагерь учебной бригады морской пехоты.

   подполковник Новиков Александр Владимирович.

   После отбоя в лагере наступила долгожданная тишина. Переминался с ноги на ногу часовой в белой пехотной форме под традиционным грибком. В штабной палатке кто-то перебирал струны гитары.

   Бьется в тесной печурке огонь,

   На поленьях смола как слеза,

   И поет мне в землянке гармонь,

   Про улыбку твою и глаза...

   Ну, кто бы это мог быть кроме Кости Жукова, у него, кажется, ТАМ осталась девушка, и теперь до нее дальше, чем до какой-нибудь Альфы Центавра. На местных корейских красавиц он не смотрит, а все сохнет по своей Лидочке. Эх Костик, Костик! В палатку не захожу, стою у входа, курю, смотрю на звезды. Они такие же, как и у нас в две тысячи двенадцатом. Что для них сто лет? Тьфу, ерунда! А в палатке Костя немного поперебирал струны и продолжил.

   Про тебя мне шептали кусты

   В белоснежных полях под Москвой.

   Я хочу, чтобы слышала ты,

   Как тоскует мой голос живой.

   ...

   Ты сейчас далеко-далеко.

   Между нами снега и снега.

   До тебя мне дойти нелегко,

   А до смерти -- четыре шага.

   На звуки Костиных музыкальных экспериментов к штабу подошли несколько темных фигур. В свете фонаря блеснули звездочки на погонах. - Господин подполковник, разрешите обратиться?

   - Разрешаю! - я последний раз затянулся и отбросил в сторону почти докуренную сигарету.

   - Мичман Витгефт Владимир Вильгельмович, - ответила мне одна из неясных теней, - скажите, господин подполковник, а что это была за песня? Первый раз слышу, но дивно хороша.

   - Это..., - я замялся пытаясь подобрать слова, но потом махнул рукой, - а, впрочем, прошу посетить наше импровизированное офицерское собрание. Теперь вы почти одни из нас, так что добро пожаловать! - я распахнул полог палатки, пропуская офицеров внутрь. Кроме Кости внутри был конечно Слон собственной персоной, ну кто бы мог подумать! В углу, скрестив руки на груди, стоял полковник Агапеев. Видно у него тоже, где то там далеко, осталась любимая женщина, ибо его взгляд витал не здесь и не сейчас. Со стола были убраны все бумаги. Несмотря на свой образ рубахи-парня, капитан Рагуленко в служебных делах аккуратист и сейчас эти документы, наверняка, покоятся в чреве походного сейфа. А вместо них на столе наблюдается початая едва на четверть бутылка настоящей местной "смирновской", а не нашей подделки из двадцать первого века, а также тарелки с разнообразной снедью, посмотрев на которые можно написать поваренную книгу на тему "Холодные закуски корейской кухни"

   - Костя, у нас гости! - Слон упруго соскочил со стола, на краешке которого сидел когда слушал пение лейтенанта Жукова, - Товарищ подполковник, за время моего дежурства происшествий нет, больных и самовольно отсутствующих не имеется. Докладывает капитан Рагуленко.

   - Вольно! - я потянул носом, - Пил?

   - Да, ну, товарищ подполковник, только пару шотов, - Слон пожал плечами, - только чтобы компанию поддержать.

   - Вижу! - я обернулся к вошедшим в палатку офицерам, - Ну, что же, господа, давайте знакомиться. По настоящему, самый суровый первый отбор вы прошли, так что теперь нам, и в бой идти вместе, и помирать, не дай Бог, рядом. И так, господа, сейчас мы вне службы, так что ваш покорный слуга подполковник Новиков Александр Владимирович. Вот этот юноша с гитарой - лейтенант Жуков Константин Петрович, герой захвата Эллиотов, истребитель самураев. Вот этот господин, все не могущий забыть свои американские привычки, это капитан Рагуленко Сергей Александрович, тот кто сведет с ним приятельские отношения сможет обращаться вне службы к нему по простому - Слон. Полковника Агепеева Александра Петровича вы все уже знаете. А теперь, господа офицеры, попрошу представиться?

   - Исполняющий обязанности командира первого батальона, капитан Деникин Антон Иванович.

   - Исполняющий обязанности командира третьей роты, лейтенант Зельгейм Лев Николаевич.

   - Исполняющий обязанности командира третьего батальона, капитан по Адмиралтейству Петресов Алексей Федорович.

   - Исполняющий обязанности командира второй роты, поручик Карбышев Дмитрий Михайлович.

   - Исполняющий обязанности командира девятой роты, лейтенант Быков Иван Николаевич.

   - Исполняющий обязанности командира одиннадцатой роты, лейтенант Лавров Михаил Иванович.

   - Исполняющий обязанности командира четвертого батальона, лейтенант Колчак Александр Васильевич.

   - Исполняющий обязанности командира шестнадцатой роты, мичман Витгефт Владимир Вильгельмович.

   - Ну что же, господа офицеры, вот и познакомились! Еще раз поздравляю с успешным зачислением в учебный состав, а сейчас... - я выразительно посмотрел на Слона - Сергей Александрович, исполни, будь добр, нашу, специальную.

   Слон пожал плечами, - Как пожелаете Александр Владимирович, - и взял у Кости гитару. Провел пальцами по струнам, чуть подкрутил колки, потом поднял голову, - Господа офицеры, посвящается всем, кто сражается за Родину, то есть нам с вами! - потом ударил по струнам и господа офицеры замерли.

   Здесь птицы не поют,

   Деревья не растут,

   И только мы, к плечу плечо

   Врастаем в землю тут.

   ...

   Горит и кружится планета,

   Над нашей Родиною дым,

   И значит, нам нужна одна победа,

   Одна на всех - мы за ценой не постоим.

   Одна на всех - мы за ценой не постоим.

   ...

   На припеве голос старшего лейтенанта взлетел вверх, и я почувствовал, как у меня у самого по телу побежали мурашки.

   ...

   Нас ждет огонь смертельный,

   И все ж бессилен он.

   Сомненья прочь, уходит в ночь отдельный,

   Десятый наш десантный батальон.

   Десятый наш десантный батальон.

   ...

   Лишь только бой угас,

   Звучит другой приказ,

   И почтальон сойдет с ума,

   Разыскивая нас.

   ...

   Когда-нибудь мы вспомним это,

   И не поверится самим.

   А нынче нам нужна одна победа,

   Одна на всех - мы за ценой не постоим.

   Одна на всех - мы за ценой не постоим.

   Стих последний аккорд и в наступившей тишине, Слон отложил гитару в сторону. После некоторой паузы, заполненной гробовой тишиной, офицеры разразились бурными аплодисментами.

   Я подмигнул Слону, - Господа офицеры, как командир бригады предлагаю сделать эту песню, написанную будто про нас, нашим официальным бригадным гимном.

   От входа в палатку раздалось деликатное покашливание. Я поднял глаза и увидел стоящего на пороге отца Спиридона, - И кто же автор сей замечательной песни? - батюшка бесшумными шагами вошел во внутрь, - О нет, в ней нет ничего предосудительного, даже наоборот. Но просто любопытно.

   Я пожал плечами, - Ну и что с того, что автора нет среди живущих? Это делает ее хуже?

   - Совсем нет, но... - смутился отец Спиридон.

   - Отче, не продолжить ли нам дискуссию у меня в палатке? - я показал на выход, - По моему, так будет лучше.

   Отец Спиридон кивнул, - Думаю, Александр Владимирович, вы правы. Господа, попрошу нас извинить, но мы с господином подполковником уединимся для более содержательной беседы. Я понимаю ваши чувства от зачисления в штат, но не забывайте, что сей день посвящен страданиям Господа нашего Иисуса Христа на кресте. - произнеся эти слова батюшка широко перекрестился и вышел из штабной палатки. Козырнув на прощание офицерам, я последовал за ним.