Камаэль (СИ)

– Аэлирн, господи, что ж ты делаешь? Не время, не сейчас! – пытаюсь вразумить раздухарившегося Аэлирна, когда он уже принимается покрывать жгучими укусами и поцелуями мою шею.

– Чш-ш, мой мальчик, сейчас самое время, – тихо смеётся и толкает меня куда-то назад.

И, если бы не его крепкие объятия, я бы полетел вниз, в овраг, полный ледяного снега, но мужчина держал меня, поддерживал. Сколько бы я не упирался – он лишь тихо посмеивался, запуская прохладные руки мне под куртку и рубашку, загоняя вглубь леса и не давая шансов на спасение. Когда же я уткнулся спиной в дерево и попытался зашипеть на Аэлирна, тот с довольным и не совсем разборчивым воркованием запустил ладонь мне в бельё. Чёрт побери, беспощадный скот! Холодной рукой в тёпленькое и уютное бельишко! И вновь он тихо смеётся, пока пальцы скользят по плоти, доставляя удовольствие и раззадоривая.

– Подлец, перестань! – возмущаюсь и стараюсь не стонать и не кричать на весь лес. – Нам нужно идти… Туннель…

– Кстати о туннелях, – с ехидной улыбкой прерывает мою гневную тираду Аэлирн и разворачивает меня к себе спиной, а пальцы его принимаются оглаживать меж ягодиц, то и дело надавливая, – знаю я тут один уютный и тёплый.

– Аэлирн, чтоб тебя, вот холера, – рычу сквозь зубы и упираюсь ладонями в жёсткую кору дерева, хоть от слов Павшего румянец и окрасил щёки, – за нами уже по пятам идут, а тебе лишь бы потрахаться, старый извращенец!

– Ну-ну, осади, – шепчет где-то над ухом и вводит в меня два пальца, – сам же хочешь. Не вечно же нам бегать по мирам по чьей-то указке. Просто умолкни и получай удовольствие от процесса.

– Аэли-ирн, – изо всех сил сдерживаю стоны от движений его пальцев внутри, но желание брыкаться и в самом деле сходило на нет от его умелых «уговоров».

А где-то позади, совсем рядом, раздалось хищное рычание, которое могло испугать кого угодно, но только не меня, распалённого настолько, что уже и вампиры, и другая тёмная нежить остались где-то на задворках воспоминаний и сознания, дав наконец расслабиться. И именно тогда, когда я готов был самостоятельно отклячить задницу перед этим соблазном почти что во плоти, он перестал растягивать и подготавливать меня. Неприятная пустота сорвала с губ недовольный, возмущённый стон – вот засранец! Как он вообще посмел в такой миг оставить меня беспомощно стонать в холодном лесу и ждать его прикосновений и ласк?! Впрочем, уже через пару секунд брюки мои вместе с бельём были спущены до колен, а в разработанную и разгорячённую задницу втолкнулась его плоть. Холодные пальцы легли поверх моих, снимая боль от соприкосновений с жёсткой корой дерева, а над ухом раздался приглушённый, довольный стон.

– Как только ты станешь королём, я украду тебя и запру в подземелье, – соблазнительно охрипшим голосом оповестил меня Павший, начиная медленно, сильно двигаться, аж приподнимая на своей плоти и заставляя вставать на цыпочки.

А я был бы не против таких раскладов – водрузить на себя корону и остаться наедине с этим подлецом, чтобы Совет обломал об нас зубы. Я им ещё покажу, я им всем покажу!.. Но пока что «показывали» только мне, вбиваясь до самого основания, отчего я мог только изредка взвизгивать и мысленно умолять мужчину не останавливаться, не прекращать эту жгучую пытку посреди заснеженного, пустынного леса. А пустынного ли? Острый страх заставил распахнуть глаза и приподнять до того опущенную голову.

– Эй, иди сюда! След совсем свежий, – донёсся сквозь пургу до меня незнакомый голос.

– Ого, да тут страстью пахнет! Похоже, этот придурок малолетний совсем расслабился, – отозвался ему второй голос.

– Аэлирн, господи, – шепчу, удерживая крики, что готовы были начать вырываться из груди, – прошу, остановись! Как… как они так близко…

Мужчина лишь тихо хмыкает, и меня обдаёт сладким, пряным запахом – распахнул крылья, укрывая нас, и мне на миг показалось, что вокруг нас засиял купол, полный лёгких, воздушных перьев. А после он начал двигаться так резко, что я невольно вжался лицом в дерево, с трудом удержавшись на совершенно ватных ногах. Сквозь пелену желания и наслаждения я разглядел алые отблески вампирьих глаз, но не мог толком сосредоточиться – Аэлирн вбивался в моё тело с несдержанной грубой яростью, явно намереваясь меня как минимум довести до полного изнеможения. И это у него чертовски хорошо получалось!

– Чёрт побери, они были здесь совсем недавно, – бормочет уже совсем рядом вампир, и я чувствую от него явный запах гари, крови и жажды убийства, ничем не прикрытые. Они резали глаза своей горечью, забивали глотку густотой.

– Не могли далеко уйти. Смотри – кровь. Хм-м, судя по запаху – мелкого. Видать, Павший-таки до него добрался. Идём – здесь ещё их следы, – отвечает второй, и шаги начинают удаляться, как и мерзкие запахи.

Стоило им скрыться в пурге, как Аэлирн отдалился, а затем к моему абсолютному разочарованию покинул моё тело. А когда я обернулся к нему, чтобы высказать всё, что я думаю об этой несправедливости, как мигом притих и смог только шумно сглотнуть. Он раскинулся в снегу на своих чудесных крыльях, поглаживая собственную плоть и завораживая меня своим взглядом.

– Иди сюда, – говорит чуть не одними губами и манит к себе движением пальцев, – садись.

Молча глотаю слова возмущения, которые хотел на него вывалить, и лишь пялюсь на прекрасное создание, что так невинно и в то же время греховно-соблазнительно улыбалось мне, не переставая ласкать себя и изучать меня требовательным взглядом, который так и говорил: «Ну, что стоишь? Не видишь, как я желаю тебя, неразумное существо?» И не поддаться этому соблазну я считал несмываемым грехом, куда как более тяжким, чем соитие с ним, а потому, презирая холод, стянул с себя брюки, ботинки. Снег колол ступни, холод явно был способен вызвать судороги, но желание было столь велико! Я боялся ступить на крылья – они казались мне столь слабыми, что я замешкался, не знал, как приблизиться к прелестному созданию, которому наверняка холодно вот так лежать на заснеженной земле, но он с недовольным рычанием выполнил мастерскую подсечку и почти уронил меня на себя, лишь в последний миг подхватив, не позволив ни ушибить, ни ушибиться. Не терпя возражений и отлагательств, мужчина притянул меня к себе теснее и принялся удобно устраиваться, то и дело потираясь о меня плотью, что срывало с губ несдержанные, возбуждённые стоны. А уж когда он вновь принялся проникать в меня, то дыхание и вовсе перехватило болью и удовольствием. А меж тем паника никак не могла меня оставить – где-то поблизости шарятся вампиры, а я… Ну а что я? Предаюсь удовольствию и грехам с тем, кто этих грехов наворотил немало и теперь явно старался как следует меня в них окунуть. По крайней мере, в ту их часть, которая отзывалась ярким удовольствием в теле.

– Ну что? Думаешь, кто-нибудь кроме меня, хоть тот же Виктор, мог бы сподвигнуть тебя на подобное безумство? – довольно осклабился Аэлирн, сильно двигая бёдрами, едва не подкидывая меня на себе и стискивая мои ягодицы крепкими пальцами.

– Хватит о нём, – рычу в ответ на его слова. Было так хорошо и больно одновременно, что не хотелось прерываться на что-то другое, что можно сделать и после такого сладостного сумасшествия.

И он смеётся в ответ на мои слова, притягивая меня к себе ещё теснее, приникая алчными губами к шее и оставляя собственнические метки, которые после начинали полыхать адским пламенем. Разве может быть так хорошо? Разве это реальность? Но движения Аэлирна, его пылкие прикосновения так и говорили об этом, вырывали меня из зыбкой тьмы забытия всякий раз, как я готов был потерять сознание от наслаждения, разливавшегося по телу жидким пламенем. И таким же жидким пламенем внутри меня начало растекаться семя Аэлирна. А я смог лишь возмущённо вскрикнуть и поднять на него затуманенный взгляд. Виновато улыбнувшись, Павший обхватил мою плоть пальцами, принимаясь доводить начатое до конца, помогая мне наконец кончить и свалиться в его пылкие объятия. Облака горячего пара вырывались у меня изо рта, мороз, было отхлынувший от нас в момент истинной страсти, вновь вернулся и жёг мои бёдра, голые ноги, которые теперь дрожали ещё и от пережитого удовольствия. В ушах звенело, а картинка никак не хотела всплывать перед глазами. И только тогда, когда до меня донёсся оклик Аэлирна, я осознал, что уже не так гол, как мне казалось. Он благородно одел меня и уже какое-то время нёс по тёмному лесу, блаженно улыбаясь, точно кот, наевшийся сметаной.