Портреты Пером (СИ)

Арсений тихо вздохнул и потянул листок со списком. Как назло, опять выпали невидимые чернила.

Зато у вас времени будет навалом.

– Джек, – заговорил Джим спокойно, – я не представляю для Кукловода никакой ценности, не более, чем ты, не более, чем любой другой обитатель дома. Просто ещё одна марионетка.

Арсений осторожно положил на стол туфлю и трубку.

Джек нервно барабанил пальцами по подлокотнику кресла.

– Что, Кукловод совсем не заботится о своих слугах? – выпалил резко, всё так же отводя взгляд.

– Мы не слуги. Последователи делают то, что хотят делать, он ничего нам не приказывает и ничего не дает за это.

Арсений подпрыгнул, доставая с верха шкафа куклу. Установилась тишина.

Я на этом празднике жизни явно лишний. Джек, блин ты ушастый, какого с собой потащил?! Может, ещё за ручку тебя подержать?

Хотя… это идея.

– И зачем же ты тогда… – Джек впервые посмотрел прямиком на брата, – «идешь его путем», если тебе от этого никакой пользы?

Джим устало вздохнул. Арсений и отсюда, с дальнего края комнаты видел, как он устал. Так выглядят люди, перенёсшие тяжёлую болезнь.

Старое радио было водружено на стол рядом с остальными предметами. Оставалось загадочное «п с ы» и не такое загадочное «пу я за».

– Пойми, Джек, я не иду его путем, – судя по тону, Джим уже отчаялся что-то втолковать младшему. – Весь этот культ Кукловода-учителя придумала Алиса, и я не имею к нему отношения. Я хочу понять Кукловода и помочь последователям сохранить жизнь и разум, потому что под руководством Алисы они могут совершить даже ритуальное самоубийство.

Джек поднялся с кресла. Как и ожидалось, принялся протаптывать след в ковре.

– Да ты ещё более чокнутый, чем я думал! – выдал, наконец, замерев у камина.

– Двинься, – попросил его Арсений. Подпольщик посторонился, и из-за его спины оказались вытащены песочные часы. С вазой Арсений решил повременить, чтобы дать время братьям закончить разговор.

– Нет, ты объясни… – Джек скрестил руки на груди, поворачиваясь спиной к камину, – на какой черт тебе сдалось его понимать?

Арсений кинул быстрый взгляд на Джима. Вряд ли тот бесится. Он бы на его месте…

Док, да ты ангел.

Арсений тихонько хмыкнул и от нечего делать ткнул клавишу на рояле. Низкий тяжёлый звук сорвался из-под пальца. Куда громче, чем он рассчитывал.

– Тьфу, чёрт…

Братья синхронно обернулись в его сторону.

– Я ничего, – поспешно заверил Арсений, выставляя перед собой ладони. – Меня тут нет.

– Я уже говорил тебе, – заговорил Джим терпеливо, снова поворачиваясь к Джеку, – ни один человек ничего не делает просто так. Зачем он испытывает людей? Почему для него настолько важна свобода?

– Да мне плевать на это, он просто чертов маньяк!..

– Не бывает просто маньяков. Ими не рождаются, Джек, а становятся обычные люди. Поэтому я хочу понять его, понять, как он мыслит. Почему он выбрал этот дом? Что именно здесь произошло?

Таймер дошёл до двадцати секунд.

Арсений, стараясь не привлекать внимания, потащил к столу пустую вазу.

– Давай, задавай вопросы! – Подпольщик раздражённо отпихнул упирающуюся ему в спину уголком книгу. – С тобой все ясно – увлекся загадками этого домишки. А я считаю, что человек, который съехал с катушек и начал убивать, понимания не заслуживает. Поэтому он просто маньяк, а я хочу побыстрее выйти на свободу!

Ваза оказалась на столе. Таймер потух.

Джек, выглядя ещё более растерянным, чем до начала разговора, стремительно вышел из комнаты.

Арсений остался наедине с Джимом. Док, едва брат покинул комнату, откинулся на спинку дивана, отсутствующе провёл пальцами по лицу. Вздохнул.

– Вот и поговорили…

– Я понимаю, это… – Арсений ощутил острую нехватку слов. Как всегда, когда приходилось извиняться перед небезразличным человеком. В качестве компромисса он сел на ручку дивана, стараясь не отводить взгляда от Джима. – Короче, я тоже тот ещё… Был уверен, что Джек не выстрелит, поэтому решил его не останавливать.

Джим не шелохнулся. Так и сидел, откинувшись и закрыв глаза.

Ему сейчас ни до чего… В отличие от Джека.

– Короче, я идиот и уже ухожу. – Арсений поднялся. – Просьба не швыряться вслед ножницами.

– Арсень, Джек вспыльчивый, но он все же мой брат, – догнал его на пороге голос Джима. – Он никогда не выстрелит в меня, и, в конце концов, ему пришлось бы меня отпустить. След от пули на стене – демонстрация, что пистолет заряжен, только и всего. – Он помолчал пару секунд и добавил совсем тихо: – сядь рядом.

Арсений передумал уходить. Вернулся, плюхнулся на диван, пристально и вопросительно посмотрел на Джима. Тут же поморщился, пошарил рукой, вытащил из-под себя толстенную медицинскую энциклопедию. Осторожно переложил её на стол и снова перевёл взгляд на дока.

– Э-э… так на чём мы прервали разговор?

Джим мягко улыбнулся и положил его руку себе на колено ладонью вверх.

– Глубоко?

– На то, чтобы обратить мою рубашку в кошмар стирального дня Дженни, крови оттуда хватило. – Арсений впервые именно внимательно оглядел Джима. Что-то в самой манере его поведения определённо было не так.

Из-за ссоры… Совсем хреново, значит.

– Да, я уже вижу… – Джим невесомо провёл кончиками пальцев по его окровавленной ладони, – передай сумку, я перевяжу.

Арсений послушно перетащил не пострадавшей рукой сумку на диван, поставив между ними.

– Между прочим, это наш самый осмысленный разговор с тех пор, как Джек оказался в доме, – Джим взял его ладонь. Нахмурился, отложил и полез в сумку за ватой и перекисью водорода. – Он все так же не может понять меня, но хотя бы перестал злиться. Думаю, ты уже знаешь, что это я пригласил его… Ничего, что я рассказываю?

Арсений кивнул. Джим тоже ответил ему еле заметным кивком. Проведя пальцем по краям пореза, он резко плеснул прямо внутрь раны довольно большое количество мгновенно вспенившейся жидкости.

– Мне нужно было поделиться своими наблюдениями, посоветоваться. Но я, видимо, плохо знал брата. Или действительно увлёкся. – Он досадливо помотал головой. – Не знаю. Ничего не знаю.

– А может, – Арсений стоически терпел боль, но говорить всё равно получалось тяжело, – тебе просто нужно было… чтобы близкий человек был в этом чёртовом доме рядом?..

Он не выдержал, тихонько зашипел, вторя шипению перекиси.

– Короче… – сморщился, но тут же выдохнул, – уф, щипать перестало. Может, если Джек перестал злиться, то и это поймёт. Я с ним поговорю.

– Думаешь, получится? – Взгляд из-под полуопущенных ресниц. Тёплые пальцы медленно накладывают повязку на ладонь. – Джек, как ты мог заметить… упрям.

– До этого я думал, что он не перестанет беситься, – Арсений, слегка хмурясь, наблюдал, как его ладонь покрывается слой за слоем плотным бинтом. – Перестал, как видишь. Чудеса случаются.

– Я бы не надеялся, что они будут случаться часто. Но ты прав. Он успокоился, и меня это… радует… – Снова провёл пальцами по уже наложенной тугой повязке. – Это… ловушка? Где?

– Да в подвале, вот… двадцать минут назад. В глубине полки в доску воткнуты ржавые лезвия. С деревом сливаются, почти не видно.

– У меня идея перечня ловушек. – Джим отпустил его ладонь, но всё ещё не отводил от неё взгляда. – Как думаешь… стоит?

– Составить, что в какой комнате, и проинформировать население? – Арсений случайно наткнулся на его взгляд. Странный, даже… потемневший как будто. – Да, неплохая… идея.

Поблагодарил за перевязку, под всё тем же странным взглядом дока поднялся, закинул на плечо ремень проходильной сумки.

– Пойду, надо ещё Джека перехватить.

Джим кивнул.

– Да, конечно. Не забывай ухаживать за раной.

Подпольщика в подвале не оказалось – небывалое дело. В этот поздний час он обнаружился на тёмной кухне, при свете фонарика жевал бутерброд собственного шедеврального исполнения – криво отрезанный кусок хлеба с колбасой.

– Ну?.. – спросил недовольно, стоило Арсению прикрыть дверь.