Будни «Чёрной орхидеи» (СИ)

Пепел, растёртый на влажных пальцах.

Практически чёрный.

После занятий Кэндис не пошёл сразу в общежитие, а решил побродить немного по территории школы. Внимание привлекала не беседка, куда часто уходили, желая уединения, другие ученики. Его тянуло к конюшням. Занятия там сегодня не проходили, потому и учеников не было, только персонал. Поприветствовав их, Кэндис шагнул внутрь одного из помещений, где пахло сеном и немного, совсем чуть-чуть, опилками.

Кэндис неторопливо проходил мимо стойл. Он не был большим поклонником конного спорта, несмотря на то, что, в своё время его пытались приучить к истинно аристократическим развлечениям. В этот список входили скачки и обязательная игра в гольф по воскресеньям.

Отец нередко собирался с приятелями, уезжая к ним, либо приглашая их к себе домой. Несколько партий, ужин и обсуждение светских сплетен. И кто сказал, что мужчины не сплетничают? Некоторые из них, кажется, способны в этом деле заткнуть за пояс многих женщин. Только дай волю, и тут же начнут языками чесать.

Не проявляя интереса к верховой езде, Кэндис любил наблюдать за лошадьми. Это занятие его успокаивало.

Появление уже знакомого призрачного юноши стало для Кэндиса полной неожиданностью. Последний раз они виделись на Хэллоуин, и Кэндис думал, что в дальнейшем встретиться с Алистером ему не суждено. Теперь вынужден был резюмировать: ошибся. Алистер затаился на время, но не исчез навсегда.

Выбор места немного удивлял. Из рассказа Мартина Кэндис помнил, что стало причиной смерти бастарда лорда Стэнли. После такого, став призраком, проще простого было возненавидеть и конюшни и самих лошадей. Алистер, однако, демонстрировал иное отношение к благородным животным. Заботливо поглаживал, пропускал сквозь пальцы гриву. Заметив Кэндиса, обернулся, улыбнулся и поманил ближе.

Хотелось сорваться с места и убежать отсюда, но Кэндис сделал шаг вперёд. Ещё один и ещё, практически вплотную подходя к двери стойла, как того желал собеседник. Алистер стремительно метнулся к ней. Кэндис едва не шарахнулся в сторону, но всё же устоял на месте, наблюдая, как личное привидение семьи Уилзи устраивает подбородок на сцепленных в замок ладонях. Пристально смотрит в глаза.

Несколько секунд молчания и обмена взглядами.

Кэндис не ощущал чужих прикосновений даже в тот момент, когда Алистер его обнял. Зато слова, произнесённые на ухо, были прекрасно различимы. Тот же голос, как на старой плёнке, что-то схожее с шелестом и шуршанием, своеобразные интонации, старый классический английский, своеобразная манера произношения. Сразу понятно, что говорит не сверстник, а тот, кто гораздо старше. И – неожиданно – норфолкский диалект, особое произношение гласных, прилично отличающееся от привычного звучания.

Бойся тех, кто предаёт.

Бойся тех, кто любит.

Бойся тех, кто предаёт, любя.

Эти люди опаснее всего.

То ли прошёл насквозь и исчез, то ли спрятался в укромном уголке, не желая попадаться на глаза окружающим, но в поле зрения он больше не попадался. Оглядевшись по сторонам, Кэндис никого, отдалённо похожего на юного мистера Стэнли не увидел. Лошади оставались спокойными и, вопреки заверениям о том, что им свойственно чувствовать присутствие гостей из потустороннего мира, на Алистера истерически не реагировали, воспринимая его появление, как само собой разумеющееся.

Трейси после неудачной игры, а точнее несоблюдения техники безопасности, отлёживался в лазарете, потому Кэндис находился в комнате в гордом одиночестве.

Швырнув сумку на пол, он снял ботинки, развязал шейный платок, бросил его к сумке и только тогда соизволил обратить взор в сторону кровати. На подушке лежала коробка, завёрнутая в подарочную упаковку и перетянутая красной лентой. Взяв со стола нож для бумаг, Кэндис вспорол ленту и подцепил край скотча, прорезая его. Аккуратно снял блестящую бумагу и поднял крышку.

Цветок.

Не роза, вопреки традициям, а орхидея. Не чёрная, само собой, но весьма схожая по цвету с той, что красовалась на эмблеме школы и считалась символом семьи Уилзи. Тёмно-бордовый оттенок на краях лепестков, более светлый к середине.

Вроде бы ничего особенного.

Вроде бы более чем стандартно, но…

У всех – розы и шоколад.

У них – шоколад и орхидеи.

И послание в маленьком конверте, который Кэндис распечатал без промедления. Перечитал несколько раз, желая убедиться, что это ему не привиделось, а происходит в реальности.

Не привиделось. Происходило.

Он провёл пальцем по хрупкому притягательно-красивому лепестку.

Поднёс к лицу, пытаясь уловить хотя бы пару-тройку нот запаха. Орхидея практически не пахла, нелепо было сравнивать её с королевой роз, источающей сладкий аромат. Но Кэндис не променял бы один этот цветок на огромный – роскошный – букет роз. Признаться, он вообще был равнодушен к цветам, но орхидея не была просто цветком. Она значила в его жизни многое. Очень и очень многое.

Налюбовавшись, Кэндис потянулся к шоколадке, распечатывая и вгрызаясь в неё, едва не застонав при этом от удовольствия.

Любимое горькое лакомство с нотами перца чили.

В этом плане он был консервативен. С годами его пристрастия не изменились. Впрочем, не только пищевые.

Спрятав послание в карман, Кэндис посмотрел на часы.

До ужина оставалось не так уж много времени. Согласно составленному заранее плану, Кэндису следовало появиться в столовой, засветившись на людях, чтобы не вызывать подозрений у остальных учеников, а потом… Потом совершить своеобразное преступление, противоречащее уставу академии, несомненно, его нарушающее, но одобренное директором.

Поедешь со мной, Кэнди?

Финальный вопрос, стоявший в письме. После – только инициалы. Те самые. «M.W».

Кэндис подошёл к окну, отдёрнул занавеску и посмотрел вниз, словно почувствовал, что именно нужно сделать.

Схватив телефон, он собирался позвонить, но Мартин сделал это первым. Вместо приветствия прозвучало совсем другое слово.

– Поедешь?

Не ультиматум, но надежда на согласие.

Кэндис приложил ладонь к стеклу, сожалея, что не имеет возможности спуститься вниз, обнять так, как совсем недавно обнимал его самого Алистер.

Сомнений не было. Ни секунды.

– С тобой – куда угодно, Мар-тин.

– И даже на край света?

– Куда угодно, – повторил Кэндис. – Ты же знаешь.

========== Глава 6. Тот, кто искренне любит. ==========

Мысль о словах Алистера не давала ему покоя.

Во время ужина Кэндис практически ничего не ел, полностью сосредоточившись на размышлениях и пытаясь понять, о чём или о ком предупреждал его призрак. Сомнений в правдивости сказанного не возникало, и Кэндис старательно примерял полученную информацию к своей жизни, стараясь окончательно разобраться с тем, кого именно стоит опасаться. И от кого ждать предательства.

Эти слова заставляли задуматься и, возможно, отказаться от предложения Мартина, но Кэндис всё равно рискнул.

Он не знал, попросит ли Мартин остаться на ночь, но всё равно решил проявить немного инициативы. В дорожную сумку отправились вещи первой необходимости: форма академии, от которой сейчас Кэндис отказался, сложенная аккуратной стопкой, расчёска, зубная щётка.

Ничего необычного, в общем-то.

Его приглашали на свидание, и он подумал, что не может прийти на встречу с Мартином в униформе. То есть может, но это будет неправильно.

Он долго размышлял над тем, что надеть, в итоге остановился на классических тёмных брюках, рубашке и белом пуловере. Куртка у него тоже была белая, удлинённая. Вроде бы получается строго и выдержанно в классическом стиле, но эффект производит иной, помогает создать образ, отличный от повседневного.

Из общежития Кэндис выскользнул незамеченным, набросил на голову капюшон, сунул одну руку в карман, второй сильнее сжал ручки дорожной сумки, переброшенной через плечо, и быстрым шагом направился в сторону главных ворот, надеясь, что в дальнейшем удача продолжит ему улыбаться. А не оскалится злобно, продемонстрировав в мгновение ока удлинившиеся окровавленные клыки, обещающие перегрызть горло. Пока что всё складывалось неплохо.