Камаэль (СИ)

Габриэль поднялся с моих колен и уволок меня в комнату, оставив посуду на двоих старших, хотя мне почему-то казалось, что этот хитрец был здесь самым старшим, хотя и выглядел не многим старше меня самого. Кто этих эльфов разберёт? Впрочем, как шутил по этому поводу сам Габриэль - меньше знаешь, крепче спишь. И я был даже рад, что не знаю истинного возраста своего любовника, хотя мог бы и спросить.

К нашему огромному сожалению мы не смогли провести в объятиях друг друга и двадцати минут - нужно было спешно собираться, при этом собирая только самое нужное. В конце концов, кто же не обратит внимание на процессию из четырёх человек с огромными мешками за плечами? А если взять всего понемногу, можно соврать про поход или что-то вроде. Но у меня никак не получалось обойтись небольшим количеством вещей - то рюкзак не застёгивался, то не хватало чего-то. В итоге, попихав сменную одежду, кошелёк с фальшивыми карточками и документами, которыми меня снабдили здесь же, воду и свитки, я буквально вылетел из комнаты - Габриэль вновь стал рычать и вести себя совершенно неприятно. Вылетел я, например, только благодаря его пинку. Судя же по наглой улыбке Виктора он был только счастлив, что мы с Габриэлем начинаем грызть друг другу глотки. В шутку, но всё же. И это задевало куда как сильнее его холодности и мрачности. Не успел я обуться, а эльф уже выскочил в подъезд. Рванувшись было следом, я тут же наткнулся на руку Камиллы, что даже не посмотрела на меня, словно я был пустым местом:

- Ты пойдёшь со мной. Но после Габриэля и Виктора.

- Это с чего это вдруг я должен с тобой идти?! - взбесился я, чувствуя острое желание впиться зубами в тонкую шею дроу, разодрать её на части. Однако, найдя там тёмный след засоса, я передумал прикасаться к ней вообще - мне вдруг стало так противно, словно передо мной не девушка, а фигура из сильно пахнущего дерьма.

- Потому что если мы выйдем все вместе, это будет подозрительно, - сильная, но не тяжёлая рука брата легла мне на плечо, и по коже тут же во все стороны побежали стайки надоедливых, но таких приятных мурашек, способных свести с ума кого угодно доставляемым удовольствием. Но только не меня - теперь я был абсолютно уверен, что не попаду под вампирское очарование моего брата. - Поэтому мы с Габриэлем идём по отдельности и разными дорогами. Вы с Камиллой пойдёте вместе - в случае чего она тебя защитит и…

- Я в этом сомневаюсь, - рыкнув это в ответ, я замер - у меня не было причин не доверять девушке, однако что-то мне подсказывало, что рыба, которая начинает гнить с головы, уже начинает дурно пахнуть, а потому предпочёл смолчать.

Брат глянул на меня едва ли не убийственным взглядом и вышел в коридор, подхватив свой рюкзак, и мы с Камиллой остались один на один. Напряжение, казалось, можно было бы ножом резать - мне было неуютно, да и ей тоже, да и мы хотели друг другу вырвать сердце и сожрать их на обед. И я было уже решился на это, как дроу развернулась и вышла в подъезд, а я вышел следом, да едва не рухнул там, где оказался - это был не подъезд. Это была центральная улица. Пустынная и тёмная.

- Это что было?!

- Это древнее и достаточно полезное умение Светлых. Отводят глаза, маскируют, чтобы Тёмные и люди не могли нас найти.

Я слышал в её словах толику недовольства и насторожился, прислушиваясь и принюхиваясь, пока мы размеренно шли в сторону северного выхода. Вскоре к нам должны были присоединиться Габриэль и Виктор, но их всё не было и не было. Тяжёлая аура Камиллы давила на меня со всех сторон, хватала за горло гнилыми пальцами и, казалось, через рот собиралась добраться до моего сердца. Удушающая тишина, казалось, закрывала мне уши и не давала услышать что-то важное. Несколько раз споткнувшись, я едва не рухнул лицом в землю, но удержался под ехидный смешок Камиллы:

- Ноги мешаются?

- Язык твой мешается, - просипел я и не узнал собственный голос - он был хриплым, с присвистом, словно меня в самом деле душили-душили, но не задушили. В ушах стучала кровь, причиняя при этом адскую боль, что обжигала виски и веки, словно бы меня кто-то отравил. Вот только кто? Я покосился на Камиллу, но та, вроде, не замечала моего состояния и шла дальше. Притворялась? В самом деле не замечала и просто злилась на меня?

В следующее мгновение меня буквально сбило с ног, а затем я поздоровался с асфальтом, треснувшись лбом. Явно была рассечена бровь, но звон в голове, ощущение опьянения и дикой усталости смешивались во мне в единое целое, а болью всё это безобразие подправляли. Казалось, что я был готов прямо там, на месте, закрыть глаза, свернуться калачиком и уснуть, но кто-то меня безжалостно тормошил за плечи, не давая нормально закрыть глаза. Всё перед моим взором то ли танцевало ламбаду, то ли играло в “догони-меня-кирпич” - я не мог понять, что происходит и почему я лежу на холодном асфальте, прижимаясь щекой к чьей-то ладони. Поймав взгляд Габриэля, который передо мной мигом превратился в четырёх оных, я едва заставил себя не взблевануть на его одежду или ему на лицо, что было бы хуже. Губы его двигались - он явно что-то мне говорил, но я не мог понять, что. Рядом мелькнули сапоги Виктора и тут же скрылись из вида. Но даже по тому, как он печатал шаг, я понял, что он безумно зол, а кому-то начистят морду. Я попытался повернуть голову, но это отозвалось болью во всём теле и ещё большей тошнотой. Несколько горячих капель упало мне на лицо, скатилось по щекам и исчезло. С трудом напрягая зрение и пытаясь заставить себя дышать, я разглядел, что глаза у Габриэля на мокром месте. И с чего бы?

- Не надо на меня так смотреть, я ещё не умираю, - заставил себя выдавить я, отмечая просто ошарашенную мордашку эльфа, который уже, видимо, меня похоронил.

- Виктор, он ещё жив! - Заорал на всю улицу Габриэль, отчего у меня едва мозги не вытекли через уши, а глаза хотели взорваться, но передумали.

Тут же снова показались сапоги Виктора, затем его лицо:

- Льюис?

- Что? - Буркнул я в ответ, пытаясь пошевелить внезапно отсохнувшими пальцами, но ничего у меня не получилось.

- Пошевелиться можешь? - Глаза Виктора медленно стали увеличиваться в размерах, а голос осел.

- Нет. Наверное, инвалидом останусь, - мрачно пошутил я, смотря на то, как брат поднимает меня на руки, и моё безвольное тело почти что обвисает, как если бы я был сделан из верёвок.

- Не смешно, малыш, так в самом деле может случиться, - пробормотал брюнет, прижимая меня к себе, а затем касаясь губами моего лба. Это было приятное, тёплое ощущение, как если бы кот коснулся своей мягкой лапкой.

- Что это было, Вик? - Едва выдавил из себя я, чувствуя, как сознание гаснет, но брат меня грубо встряхнул, не дав погрузиться в блаженную темноту.

- Тёмные близко, Льюис. Ты стал их главной целью. И это было первое покушение. Правда, я не знаю, как они умудрились до тебя достать здесь, - рассеянно пробормотал мужчина, идя вместе с остальными в неизвестном для меня направлении - я мог смотреть только перед собой.

- Я тебе расскажу, как, Виктор, - раздался голос, от которого у меня мурашки побежали по всему телу. С трудом переведя взгляд, я столкнулся со взглядом Джинджера.

========== Dors, mon ange ==========

- Я тебе расскажу, как, Виктор. - Раздался голос, от которого у меня мурашки побежали по всему телу. С трудом переведя взгляд, я столкнулся со взглядом Джинджера.

Мой брат, с которым я жил всю свою жизнь, был злой, как тысяча чертей, хотя по его губам и расплывался победоносный оскал - то было существо кровожадное, но полностью уверенное в собственной непоколебимости, безоговорочной победе. Глаза его полыхали едва ли не адским пламенем, способным сжечь даже на расстоянии. Но был он здесь совершенно не один, что меня, впрочем не удивило - Джинджер бы ни за что не стал идти к нам четверым в одиночестве.

Элерион стоял за его правым плечом, прикрывая изуродованную половину лица волосами, но неизменно-насмешлив­о улыбаясь. Откуда мне было знать, что с ним происходит на самом деле? Что творится в его душе? Я видел лишь надменного хищника, выдрессированного пса, готового броситься на нас по одному щелчку пальцев хозяина, разорвать нас на кусочки даже ценой собственной жизни. Преданность, разливающаяся в жестоких глазах блондина, была видна даже мне, хотя я её скорее чувствовал, чем видел - всё плыло перед моим взглядом и мешало сосредоточиться на чём-то одном.