Будни «Чёрной орхидеи» (СИ)

– Именно так я и сказал. Спасибо за помощь.

Произнеся это, Мартин вновь потерял к ученику интерес, сосредоточившись на своей невесте. Поцеловал её в щёку, задал какой-то вопрос… Вместе они спустились по ступенькам и вскоре скрылись из поля зрения. До Кэндиса долетали обрывки фраз, мягкий смех девушки, отголоски стука её каблуков.

– Наслаждайтесь, – прошипел, зная, что ответ его никто не услышит.

Следовало развернуться и пойти к общежитию, но Кэндис продолжал стоять на месте, теперь окончательно понимая, что его годы ожидания ничего не стоили. Да и разве он мог надеяться? Разве у него был хоть один шанс?

Милая Трис, миниатюрная, женственная, ещё и блондинистая ко всему прочему, нежная-пренежная, как зефир или меренга.

Рядом он, высокий и темноволосый. Многие говорят, что красивый, но какой в этом толк, если он при любом раскладе был и остаётся парнем? В женской одежде будет смотреться не мило, а отвратительно. О собственных ощущениях и заикаться не стоит. До такого он точно не дойдёт.

Возможно, в представлении окружающих вполне неплох, но для Мартина он – подгоревшее печенье, а никакая не Конфетка.

Стоит ли гадать, кого в возможном противостоянии выберет Мартин?

В общем-то, ответ очевиден. Он и выбирать не станет. Он уже это сделал.

Не дождался.

Не ждал.

Комментарий к Глава 1. Тот, кто притягивает неприятности.

Сделаю всё-таки пометочку и здесь. Фамилия Алекса изменена намеренно, это не результат авторской забывчивости и попытки подыскать что-то более или менее похожее по звучанию. Не знаю, насколько фамилия Ильинский - русская, но всё-таки думаю, она смотрится немного логичнее фамилии Валевский, которая была прежде, хотя никаких упоминаний о польских корнях в тексте даже не мелькало.

========== Глава 2. Тот, кто собирает информацию. ==========

На поле для крикета царило оживление. Команда академии проводила очередную тренировку, на стадионе собрались наблюдатели, желавшие посмотреть на игру или же просто не знавшие, чем себя можно занять, завернувшие сюда от нечего делать.

Алекс и Ник были как раз из числа последних.

Занятия в клубе Николаса ещё не начались, у Алекса уже закончились, в итоге получилось своеобразное окно в расписании, которое можно было провести в праздной лени, а можно – заполнить важными и нужными разговорами, вроде бы на отвлечённые темы. При ближайшем рассмотрении – запланированные заранее. Никакой импровизации.

Своеобразное интервью, в ходе коего собеседник не догадывается, что стал источником информации, а не просто приятным собеседником. Алекс подозревал, что провести Николаса будет не так легко, как хотелось бы, но надеялся на максимальное проявление собственных актёрских талантов.

Худшей кандидатуры на роль информатора подобрать было нереально, но Алекс умудрился остановить выбор на Нике, заранее настроив себя на то, что вряд ли сумеет узнать из этого источника многое. Но с чего-то следовало начать, а он и так потерял порядочное количество времени, занимаясь наблюдением. Прежде ему казалось, что он сумеет понять окружающих людей, находясь с ними на одной территории, варясь в одном котле, если говорить витиевато. С момента его приезда прошёл целый месяц, а Алекс так и не определился со своим отношением к большинству одноклассников, особенно к той самой личности, которую, априори, стоило ненавидеть и методично сживать со свету.

Приехав сюда с подобным убеждением, Алекс провёл немало дней в размышлениях и анализе ситуации, неизменно приходя к одному и тому же выводу. Месть чрезмерно разрушительна, а ошибки зачастую дорогого стоят. Оступиться легче, чем удержаться на тонком канате, а сломать гораздо проще, чем восстановить.

Не то, чтобы он не верил чужим словам, не то, чтобы сомневался…

Просто понял, что реализовать задуманное сможет в любой момент. Нужно для этого не так много, как кажется. Если хорошо постараться, то на всё понадобится пара недель, самое большее – месяц. Мизерный срок для человека, у которого в запасе целый год.

Ради составления портрета личности Кэрмита Грегори Трэйтона требовалось устраивать допросы с пристрастием его близким друзьям. Ему самому. Но никак не Нику. Алекс, однако, делал ставку на человека, наиболее близкого себе.

Николас не стал бы удивленно таращить глаза и постоянно переспрашивать, зачем и для чего это делается. Он бы просто ответил и пообещал сохранить беседу в секрете, никому не растрезвонив о проявленном интересе, как это могли сделать Даниэль или Герда. Кроме того, мистер Ричмонд сразу дал понять, что доброжелательностью не отличается и разговаривать с Алексом не собирается. Дружить – тем более.

– Он слишком сноб, – пояснил Ник в первый же учебный день. – И слишком предан Кэри, хотя я никогда не понимал, что именно их связывает, кроме одной комнаты.

Спустя неделю совместного обучения, Алекс готов был поставить размашистую подпись под словами Ника о повышенном уровне снобизма в крови определённых личностей. Друзья у Кэрмита были полными противоположностями друг другу. Невероятно общительная, позитивная Герда и вечно недовольный «аристократ в кубе» Даниэль, позволявший Кэрмиту называть себя дурацким прозвищем «Ричи».

Друг Алекса не походил ни на первую, ни на второго.

До недавнего времени Алекс знал Николаса исключительно, как сына делового партнёра своего отца, с которым и сошёлся благодаря приятельским отношениям родителей. Их отцы совместными усилиями делали бизнес, их матери общались, у старших брата одного и сестры другого когда-то был роман.

Потом Лика укатила в Бельгию, там же вышла замуж, а брат Николаса остался в Лондоне, нашёл себе новую девушку, но узами брака себя пока так и не связал. С Ликой они сохранили вполне неплохие отношения, до сих пор общались, пусть и не так часто, как прежде. Укрепление связей посредством заключения брака сорвалось, но, кажется, не так уж сильно расстроило представителей обеих семей.

Теперь Алексу довелось посмотреть на Николаса ещё и в учебных декорациях, увидеть знакомого с новой стороны.

Николас Треверси был человеком, сотканным из противоречий.

Своим существованием он опровергал заявление о правдивости первого впечатления. Стоило узнать его лучше, как становилось ясно, что он совсем не такой, каким представлялся после первого обмена репликами.

Его внешность располагала к определённой сентиментальности и романтичности, когда речь заходила о восприятии окружающих девушками. Принц из сказки, которому для полноты образа не хватает только белого коня, а всё остальное – в наличии. Сборник сонетов Петрарки в руках, светлые кудри, милая улыбка и голубые глаза. Идеал романтичной девочки, девушки или женщины, как он есть. Галантность, стремление угодить, демонстративная услужливость, умение поддержать беседу на любую тему, весьма и весьма продуманные планы на будущее. Романтик, твёрдо стоящий на земле.

На губах нежная улыбка, слова, что сладкий яд, и только глаза выдают. В них не сказать, что приземлённость, скорее, расчёт. Он говорит одно, а думает о другом, непрерывно анализируя всё, что происходит вокруг, отжимает лишнюю воду, определяя самую суть.

Вроде бы не сплетник, но при этом посещает клуб любителей журналистики и считается одним из лучших. Вообще-то, лучшим. Остальные плетутся в хвосте, разве что один первогодка на пятки ему наступает, но это не столь критично и значимо. Знает всё обо всех, но лишний раз рта не раскроет, если не увидит в этом особого смысла.

Типичный книжный червь на первый взгляд. На второй – далеко нет.

Он не стремится к лидерству, но в школьной иерархии занимает не последнее место. Этакий серый кардинал, способный устроить переворот, поставив ситуацию с ног на голову, но так запутав участников готовящейся операции, что они до последнего не поймут, с чьей подачи действовали. А, может, не поймут вовсе.

Герда не напрасно распределила своих друзей на два лагеря, рассказывая о неком устройстве школы.