Будни «Чёрной орхидеи» (СИ)

– Ты просто слишком серьёзно относишься к моим пространным рассуждениям, – заметил Кэрмит, приложив палец к губам Даниэля и погладив их серединку. – Я всего лишь предположил, а ты начал выстраивать теорию. Меньше серьёзности, Ричи, и жить станет легче.

– Есть у меня один пример перед глазами, который многое не воспринимает всерьёз. И я бы не сказал, что у него такая уж простая жизнь, – ответил Даниэль, осторожно убирая ладонь от своего лица и чуть склонив голову.

– Никогда на меня не равняйся, – усмехнулся Кэрмит.

– Потому что никогда не достигну твоего уровня?

– Потому что ты обычный человек.

– А ты?

– А я почти обычный. Попроси меня кто-нибудь придумать описание своей личности в паре слов или в одном предложении, я бы назвал себя тем самым индивидом, у которого всё-всё-всё через задницу. Не лучший пример для подражания. Хуже не придумаешь. Так что не равняйся.

– Да вроде и не пытался.

– Вот и умница, Ричи. Пойду умоюсь, – оповестил Кэрмит. – И поприветствую заодно одноклассников, каких встречу. Кстати…

– Да?

– За язык тебя никто не тянул.

– И?

– Время пить чай. Я бы не отказался от чашки-другой.

– Заварю, когда вернёшься. Остывший он омерзителен.

*

Он впервые оказался в этом месте, получив возможность полюбоваться обещанными видами не на экране ноутбука, рассматривая предложенные поисковыми системами и официальным сайтом фотографии, а в реальности.

Разумеется, снимки, независимо от качества, не могли передать и сотой доли величия, заключённого в этом здании. Смотреть на него можно было часами. Не школа, а произведение искусства.

Будь она доступной для посещения, сюда бы туристы ломились толпами, желая запечатлеть себя на фоне данного учебного заведения, а потом хвастать перед знакомыми очередным достижением, наряду с отснятым Вестминстером или Гайд-парком.

В данный момент он мог судить об академии только по внешнему виду. Качество образования, профессионализм преподавательского состава, личности одноклассников пока оставались для него тайной, покрытой мраком.

Короткий разговор с директором, небольшая экскурсия в компании префекта, а затем Алекс вновь оказался предоставлен самому себе. Одиночество можно было скрасить общением, но единственный знакомый Алекса, по совместительству его сосед по комнате, пока не приехал.

Со своими вещами Алекс разобрался быстро, пребывание в четырёх стенах его достало, и он решил прогуляться по школе, познакомившись с учебным заведением, приютившим его на год и ставшим трамплином во взрослую жизнь.

Столь пафосная формулировка принадлежала Владиславу Ильинскому, отцу Алекса. Сам он придерживался мнения, что обучение в академии «Чёрная орхидея» не более чем дань традициям того общества, в котором они вращались. Нужно было соответствовать.

Чужие дети учились в Англии, вот и ему предписывалось повторить данный путь, независимо от собственных пожеланий. Прекрасно, что они совпадали с волей отца, а не противоречили ей.

Алекс не протестовал против переезда, наоборот, поддержал принятие данного решения обеими руками. Англия с давних пор была ему всё равно, что дом родной. Он прилетал сюда так часто, что, кажется, перестал находить нечто новое для себя. Каждый раз, спускаясь по трапу самолёта и оказываясь в аэропорту «Хитроу», он как будто возвращался домой. С той лишь разницей, что в Москве его всегда встречали, а здесь он находился в гордом одиночестве, что, впрочем, нисколько не портило общего впечатления.

Правильнее сказать, он действительно возвращался, потому что ладонь сжимала ключи от дома, а во внутреннем кармане куртки лежал паспорт гражданина Великобритании. Алекс не помнил, когда именно отец озаботился получением второго – помимо российского – гражданства для себя и своей семьи, но был ему искренне за это благодарен и признателен. Гораздо приятнее прилетать сюда не на правах гостя, а на правах полноправного жителя.

Кроме того, выбирая между двумя странами для жизни, Алекс всё-таки отдавал предпочтение именно Великобритании, а не России.

Он планировал получать здесь высшее образование и работать в дальнейшем, прилетая в Россию только в случае крайней необходимости, когда ностальгия станет невыносимой. При таком раскладе вполне логично было и школу заканчивать здесь, чтобы получить все необходимые для поступления в британский вуз документы, а не копаться с переводами, доказательством соответствия одних бумаг другим и прочей бюрократической ерундой, способной основательно измотать, вытянуть определённое количество денег и выжечь немало нервных клеток. Можно было, в принципе, и время потратить, и финансы, но Алекс предпочитал распределять ресурсы с максимальной пользой, не швыряя их направо и налево.

Помимо варианта с Великобританией был ещё и тот, в котором фигурировала Бельгия, активно продвигаемый на рассмотрение матерью. Она аргументировала своё желание отправить Алекса именно туда наличием родственников и тем, что он не останется там без присмотра.

Собственно, то, что Елена считала плюсом, для Алекса проходило в графе минусов. Он не желал соседствовать с Ликой, несмотря на то, что она приходилась ему близкой родственницей и вроде как должна была ждать с распростёртыми объятиями.

Алекс мог с уверенностью заявить, что их отношения со старшей сестрой наладились только после того, как она покинула родной дом, и период вынужденного соседства благополучно закончился.

Снова жить с ней под одной крышей? Ни за какие сокровища мира! Чтобы обращаться к нему нежно, употребляя в речи слово «братик» вместо «чудовище», ей необходимо пересекаться с ним не чаще раза в год. На второй день она начнёт его ненавидеть.

Какое совместное проживание? О чём вообще речь?

Да и зачем рисовать в воображение самое мерзкое? В Англии он, оставшись без наблюдения, продолжит вести себя точно так, как вёл и прежде. Уж точно не превратит дом в притон и не сделает разнузданные оргии стилем жизни. Он в доме-то проживёт от силы несколько дней, а потом отправится в школу, там же и проведёт большую часть года, не выбираясь за пределы учебного заведения. Разве что во время школьных экскурсий. Но и там потеряться проблематично, если есть голова на плечах. У него точно есть.

В конечном итоге, выбор пал на Великобританию, и Алекс выдохнул с облегчением. Топор под названием «Бельгия», висевший над головой, стремительно рухнул вниз, при этом совершенно не зацепив, не оставив и мелкой царапинки. Лика в телефонном разговоре восторги младшего брата разделила.

Алекс улетел в Лондон и теперь неспешно прогуливался по территории академии, прикидывая, какими событиями наполнится грядущий год.

Обойдя вокруг здания, Алекс замер напротив главного входа, посмотрел наверх, оценивая, сравнивая с прежним учебным заведением. Резюмируя, что закономерно: бывшая школа рядом с этой академией не стояла, несмотря на свой статус вроде как элитной. Всё-таки были существенные различия между элитными школами России и Великобритании.

Не в пользу первых, к сожалению.

– Ты подстригся? Когда только успел? Вроде не собирался ничего подобного делать, – раздался за спиной удивлённый голос, после чего на плечо опустилась ладонь. – Эй, Кэрмит, ты снова со своими наушниками?

Алекс обернулся, глядя на собеседницу, явно спутавшую его с посторонним человеком.

Девушка, как и он, была одета в школьную униформу. Правда, шейный платок не надевала, заменив его шарфом, завязанным в крупный бант.

Длинные тёмные волосы, свободно спадающие на плечи, тёмные же глаза, чуточку острые черты лица, но при этом неожиданно приятные, а не наталкивающие на мысли о представителях крысиного семейства.

– Ой, – она убрала руку и отступила на шаг назад. – Извини. Первый день на новом месте, а я уже умудрилась попасть в крайне неловкую ситуацию. Мне показалось, что тут стоит мой друг.

– Я могу стать вполне достойной заменой.