Будни «Чёрной орхидеи» (СИ)

– Можешь. Почему, собственно, нет, – девушка засмеялась. – Вы даже внешне немного, совсем чуть-чуть похожи, но не уверена, что ты захочешь откликаться на имя Кэри.

– Изящный способ узнать моё имя?

– Более или менее, – она потянулась, чтобы убрать от лица волосы, отбросив их назад отточенным жестом. – Как тебя зовут?

В голове Алекса на яркой вспышкой промелькнула мысль об истинных леди, знающих цену себе и своей красоте, а потому умеющих произвести впечатление.

– Александр Ильинский. Можно просто Алекс.

– О!

– Что такое?

– Ты тоже новенький? Тут учится мой брат и парочка друзей, а они знают всех. По их рассказам знаю и я. Кого-то заочно, а с кем-то пересекалась неоднократно. О тебе прежде слышать не доводилось.

– Новенький, – подтвердил Алекс.

– Есть знакомые среди учеников?

– Только Ник. Точнее, Николас Треверси, если тебе это имя о чём-то говорит.

– Ничего себе! У нас, оказывается, есть общие знакомые. С Николасом я знакома, и мы давно общаемся. Можно сказать, что он мой хороший друг.

Данное замечание прозвучало не слишком радостно, но Алекс не стал задавать дополнительные вопросы, посчитав, что ему вполне могло показаться.

– Кроме него есть ещё один человек.

– Правда?

– Да. Одна девушка, имя которой я так и не узнал.

– Прости. Я сегодня потрясающе рассеянна, – она закатила глаза. – Меня зовут Герда Эткинс. Можно просто… Герда. Не удивляйся, мои родители хотели быть оригинальными, вот и решили так назвать ребёнка.

– Давай угадаю. Твоего брата зовут Кай?

– Точно. Именно так.

– Они и, правда, отличились.

– Раньше меня немного напрягало это, сейчас я привыкла и вполне нормально реагирую и на собственное имя, и на затасканную шутку а-ля «Милая Герда, где же твой Кай?». На самом деле, лучше бы им его не искать, потому что мой братец способен испортить настроение кому угодно.

– Неужели?

– Представь себе. В любом случае, вы с ним ещё встретитесь, составишь собственное впечатление. Вы же с Ником в одном классе?

– Да.

– Тогда, несомненно, пересечётесь. Они с моим братом одноклассники, и их отношения я вполне могу назвать приятельскими. Кэри и Даниэль учатся вместе с ними, однако не могу сказать, что вчетвером они очень дружны. Общаются немного, но больше из вежливости, нежели потому, что это доставляет им удовольствие. Я общаюсь и с теми, и с другими. И, видимо, с тобой. В этом году здесь новеньких, как грязи. Наша школа перешла под крыло «Орхидеи», теперь процесс слияния, интеграции и всё такое. Не знаю, насколько удачным окажется эксперимент, но ожидаю временных трудностей. Ещё и директор новый. Год проходит под лозунгом «новички атакуют». Раз новеньких много, конкуренция будет большой. Чтобы нас заметили, придётся активничать.

– А если я не хочу?

– Проявлять активность или быть замеченным?

– Второе.

– Верится с трудом.

– Почему?

– Не скажу, что великолепно разбираюсь в людях, но мне кажется, что ты любишь находиться на виду. В центре внимания, что называется. Кроме того, думаю, что ты обладаешь ярко выраженными лидерскими качествами, что является весьма ценным качеством личности. Выскочек никто не любит, но если грамотно подойти к вопросу своей реализации в обществе, вполне реально добиться высокого положения и…

– Герда, такое чувство, что тебя укусил братец, и ты начала говорить в точности, как он. Здравствуй, солнышко. Давно не виделись.

Довести мысль до конца Герде не позволили. В разговор вмешался посторонний, появление которого Алекс благополучно пропустил. Зато сейчас получил возможность внимательно рассмотреть парня, стоявшего за спиной у Герды. Ошибиться было просто нереально.

Алекс сразу понял, что перед ним находится тот самый Кэрмит, с которым его спутали. Во внешности у них, несомненно, проскальзывало определённое количество схожих черт, но первым делом в глаза бросался идентичный – пара-тройка сантиметров разницы – рост и чёрный цвет волос. Стоило встретиться взглядами, и становилось понятно, что окраска радужки тоже одинаковая – светло-зелёная.

В отличие от Кэрмита, Алекс волосы не отращивал, стриг их коротко. У недоотражения отдельные пряди доходили до ключиц. Взгляд был пристальным, цепким, оценивающим и… наглым. Будто Кэрмит уже сейчас, на стадии знакомства, бросал вызов, подталкивая к решительным действиям, к противостоянию.

Не на жизнь, а на смерть. Кого-то одного из участников столкновения.

Пусть победа и звание героя достанется сильнейшему.

Кэри – кажется, используя подобную вариацию, сокращала его имя Герда – вёл себя так, словно знал, что неотразим, и отчаянно навязывал данную точку зрения окружающим, желая увидеть в их глазах восторг и восхищение. Может быть, другие свободно велись и дарили очередную порцию и того, и другого, но Алекс пребывал в твёрдой уверенности, что в его глазах ничего подобного не отразится. Если Кэрмиту суждено разглядеть там определённые чувства, то они окажутся прямо противоположными желаемому запросу.

– Всего лишь пару дней, – заметила Герда, привстав на цыпочки и чмокнув Кэрмита в щёку, в ответ на поцелуй, пришедшийся в макушку. – Ты что-то хотел?

– Да. Собирался кое-что уточнить, но, кажется, появился не вовремя, отвлёк от разговора…

– Это ваш новый одноклассник, – произнесла Герда.

– Правда? – Кэри улыбнулся дежурной улыбкой, которую Алексу хотелось смазать одним ударом, превратив этот чёртов красивый рот в кровавый оскал, и протянул ладонь для рукопожатия. – Что ж, будем знакомы. Кэрмит Трэйтон.

– Александр Ильинский.

– Русский?

На мгновение благодушие, отражённое на лице, исчезло, уступив место иным эмоциям. Кэри нахмурился, между бровей пролегла складка. Новое открытие явно не принесло ему радости и удовольствия.

То ли ещё будет?

– А что? Какие-то проблемы?

Алексу хотелось откровенно покривляться, спровоцировав скандал, но он удержался в рамках лицемерного этикета.

– Нет, ни единой.

Стоило отдать должное, а ещё позавидовать подобному самообладанию. Кэрмит достаточно быстро взял себя в руки, сумел спрятать истинные эмоции, улыбнулся шире, чем прежде, и отрицательно покачал головой.

Алекс, спустя внушительный промежуток времени, соизволил ответить на предложенное рукопожатие. Отметил про себя, насколько жалким выглядит данный жест. Довольно унизительно стоять с протянутой рукой, не зная, соизволит ли собеседник сжать ладонь или проигнорирует, опустив ниже плинтуса. Ему хотелось сделать именно это, но он вновь наступил на горло собственной песне.

– Приятно познакомиться, – произнёс, стараясь унять ту волну чёрной ненависти, что поднималась в душе, отвоёвывая себе внушительное пространство.

– Взаимно.

Кэрмит от рукопожатия постарался скорее избавиться. На подсознательном уровне, наверное, почувствовал, что ему мысленно ломают пальцы. Во всяком случае, представляют подобные действия в красках, лишь усилием воли сдерживаясь.

– Что именно ты собирался уточнить? – поинтересовалась Герда.

– Это личный разговор, не предназначенный для посторонних ушей. Думаю, найду тебя позже, тогда и обсудим детали.

– Пожалуй, поищу Николаса. Вдруг он уже приехал, – поспешил ретироваться Алекс, понимая, что сейчас находиться в данной компании больше не желает. – Приятно было с вами обоими познакомиться и пообщаться, но я вынужден откланяться. Не буду мешать.

Говоря откровенно, он не рассчитывал на столь скорое столкновение лицом к лицу. Полагал, что встреча с новыми одноклассниками состоится завтра утром, на занятиях, но не сейчас. Жизнь внесла коррективы, столкнув его с тем, кого хотелось растерзать просто потому, что он жил на этом свете. За сам факт существования.

До недавнего времени Алекс не думал, что способен испытывать столь сильные чувства.

Он вообще никогда не считал, что умеет запредельно сильно ненавидеть. Как оказалось, вполне.

Всё, что было прежде, представлялось детским лепетом, а тут – беспросветная чернота в глазах, желание сжать ладони на шее и не отпускать, наслаждаясь хрипом, рвущимся из горла, ощущая лихорадочное прикосновение ногтей, царапающих руки в попытке избавиться от захвата, осознание, мелькающее в глазах, и изумление.