Портреты Пером (СИ)

– Вот! – Арсень торжествующе поднял указательный палец вверх, – предлагаю. Я не прачка.

– Верно. Насколько я помню, ты – фригидная домохозяйка. Это включает в себя куда более широкий спектр функций.

Ну страшный же… – Файрвуд окинул взглядом расцвеченное синяками лицо Арсеня, немного нескладные руки, – и что я…

Мозг упорно не слушался доводов. Мозг говорил: «Стяни с него одеяло, заберись сверху и наяривай». И только маленькая, чуть более благоразумная его часть тихо попискивала в углу: «Ты по делу пришёл, по делу!». Если не смотреть на руки подпольщика, писк благоразумной части ещё был слышен, но стоило кинуть на них взгляд: сильные, перевитые выпуклыми венами, с длинными и крепкими пальцами, – как суматошные её вопли тонули в пучине желания.

– Моя главная функция, – совершенно другим тоном заговорил Арсень, переворачиваясь на бок и перехватывая его взгляд, – не сдохнуть в ближайший месяц.

На пару секунд воцарилось молчание.

Но подпольщик тут же ухмыльнулся, потянув на себя плед.

– Ну, какие планы, док? Идёшь к себе, копаемся в прошлом или дрыхнем? Я бы предпочёл последнее, устал как собака.

Джим, стряхивая непотребные моменту мысли, помотал головой. Улыбнулся.

– Огорчу. Я кое-что откопал в записях Джона… и Кукловода. Поэтому хочу, чтоб ты знал.

Не сдохнуть ближайший месяц? Что вы с братцем затеяли, а?

Последователь поднялся на ноги, потянулся быстрым движением и направился к своей сумке, попутно разглядывая комья одежды на полу. Где-то среди этого вороха были и его вещи.

– Понимаешь… ты знаком с концепцией Юнга?

– В общих чертах.

– Архетипы и комплексы, пока что нас волнует это. У мальчика, Фолла, была явная диссоциация тени и маски. Слишком явная для его возраста. После, я уверен, она усугубилась чувством вины – за убитых родителей, пусть и не он убил их. Да и тюрьма – всегда шок для мальчика, особенно такого воспитанного.

Пошуршав бумажками – в сумке их всегда был завал – Джим кинул на кровать, рядом с Арсенем, переписанные дневники Джона и Кукловода и собственный блокнот. Сел рядом. Арсень, никак не комментируя его мысли, сразу потянулся к блокноту.

Верный выбор.

– В общем, если тебя интересуют подробности проведённого мной анализа, можешь посмотреть, да, тут. Но главное, – он вынул блокнот из рук подпольщика, раскрыл на пустой странице и размашисто вывел: «Джон и есть Кукловод».

Арсень кивнул.

– Да, мы с Джеком примерно так же подумали.

– Это когда вы шептались вечером в гостиной?

Подпольщик кинул на него отсутствующий взгляд, на секунду оторвавшись от записей.

– Это когда ближе к ночи я спускался в подвал, – пояснил отстранённо. – Значит… всё настолько хреново, а? Если этот самый комплекс вырос с отдельную личность… первый не контролирует второго, и наоборот. – Арсень слегка недоверчиво качнул головой и отложил дневник на тумбочку. – И что ты с этим собрался делать?

– Я не профессионал. – Джим, помедлив, забрался под одеяло, поближе к тёплому Арсеню. – Но у меня есть пара вариантов. Я озвучивать не буду, сам понимаешь, – он выразительно кивнул на камеры, – если интересно, читай. А пока что… я буду говорить с Кукловодом. Мне необходимо получше узнать его… ипостаси. Когда будут отправные точки, скажу конкретнее. Начну завтра.

Близость Арсеня мешала трезво мыслить. Хорошо всё-таки, что он не стал откладывать анализ до их вечерней встречи.

Подпольщик пошевелился, приподнявшись на локте. Опёрся на ладонь, плавное, почти незаметное движение – и вот он уже нависает, свесив вниз растрёпанные пряди светлых волос. Выражение лица в тени видно было слабо, но взгляд… бешеный.

– Джим, не лезь к номеру два, – не сказал даже, приказал. Резко, не терпящим возражений тоном. – Можешь закатить тираду на тему того, что я тут раскомандовался, что угодно делай, но не зли второго. Я не хочу видеть тебя избитым или хуже... выволакивать по заданию Кукловода твой труп во внутренний двор, чтобы там закопать.

Джим даже не испугался. Более того, поймав взгляд Арсеня, он чуть не потерял остатки самоконтроля, полностью, и теперь жадно вбирал в себя этот образ: бешеный, горячий. Руки сами собой скользнули под одеяло, на бёдра подпольщика.

– Арсень, ты не можешь спасти всех, – хрипло ответил док, пожирая его глазами. – Я знаю, на что иду, сам тебя лечил. Могу лишь пообещать не нарываться без надобности.

– Как знаешь, – зло отозвался Арсень. – Указывать тебе не имею права, Джеймс Файрвуд.

Джим прикрыл глаза. Притянул к себе Арсеня, удерживая за ягодицы.

– Неспокойные времена наступают, Арсень, – почти отстранённо заметил и притянул ещё ближе. – Трахни меня. Кто знает, вдруг больше не доведётся.

Комментарий к 3 декабря Для тех, кому незнаком сюжет, вот ссылка на игровой сайт, где можно найти полные тексты дневников: http://wiki.freedom.gamexp.ru/

====== 4-5 декабря ======

– Арсень, мне некогда. – В голосе Джима слышится лёгкая укоризна. – Приподнимись немного, заберу.

Из-под него тянут одеяло.

– Да блин… – подпольщик переворачивается на другой бок. – Что угодно… поспать дай…

Одеяло рывком покидает его, сверху зато падает плед. Тёплый.

– Спи, – мягко говорит док, расправляя на нём покрывало. – Со стиркой я что-нибудь придумаю.

– Угу… я тебя обожаю, Джим… – сонно бормочет Арсений, утыкаясь в подушку. Он не слышит, как последователь уходит – проваливается в сон.

Скользкие белёсые пятна отстирывались замечательно, несмотря на то, что успели несколько подсохнуть. Джим последний раз опустил уже чистую простыню в тазик. Вода расплескалась за края, несколько брызг попало на одежду.

Хорошо хоть после второй смены воды мыльной пены почти не было.

– И что ему не нравится? – Док, резко дёрнув мокрую ткань на себя, сложил её в несколько раз. – Не так уж и сложно.

– Несложно, просто надоедает, – послышался от двери радостный голос. – Джим, ты такой молодец. Тебя Арсень надоумил?

В проёме стояла Дженни с тазиком, полным разноцветных тряпок. Заметив вопрошающий взгляд Файрвуда, она дёрнула худеньким плечиком.

– Утренний обход. Вечером не всегда бывает время обойти комнаты и собрать грязную одежду. Да и полотенца на кухне…

Оп-па, а мы сейчас…

Ничего личного, Арсень… просто подложу тебе… ну не свинью, нет. Хомячка.

– Это не моя простынь, это Арсеневская и есть, – перебил Джим, пока девушка не начала рассказывать о ситуации с грязной одеждой. С утра она, пока не совсем устала, была ещё более разговорчивой, нежели обычно, а тут ещё и тема… благодатная. Судя по тому, как их хозяюшка распекала Джека за вечные пятна на одежде, стирать она не любила.

– А зачем ты…

Джим выждал интригующую паузу. Действительно, зачем доктору-последователю стирать простыни замлидера Подполья? Будут варианты?

– Проспорил? – неуверенно предположила девушка. Джим помотал головой.

– Нет. Зашёл проверить состояние его рук и пролил реактив. Он не виден, но пахнет отвратительно.

– Ох, Джим… – Девушка опустила свой тазик рядом с его, наполненным водой, и присела на бортик ванной. Весь вид её выражал крайнее сожаление. – Отнёс бы мне, это же не твоя забота…

– Это моя вина, Дженни. По моему скромному уразумению… – Джим отжал последние капли воды из простыни, – каждый сам должен исправлять свои ошибки. И это действительно несложно. Но я буду благодарен, если ты занесёшь ему чистый комплект.

Дженни, покивав, вывалила тряпки в большую плетёную корзину в углу, вышла в коридор и начала стягивать сухую и чистую замену с верёвок. Заодно она предусмотрительно освободила место для постиранной простыни.

– Ну конечно, несложно. Ты правда молодец, у него в последнее время постоянно что-то с постельным бельём происходит. Ещё и руки вечно израненные, неудобно такими стирать. И всё равно ведь стирает, когда последний раз стирал, я видела, надоело ему уже, а всё равно – сам.

Джим, вышедший следом, согласно кивнул и принялся растягивать простыню на верёвке.